УДК 347.918
Институт третейского разбирательства как инструмент защиты нарушенных или оспоренных гражданских прав: история становления и правовая природа
О.А. Савина,
аспирант кафедры конституционного и международного права Российского государственного социального университета
Россия, Москва
status_pravo@mail.ru
Обсуждается проблема правовой природы третейского суда с использованием психологического подхода, который успешно дополняет традиционно используемый исследователями института третейского разбирательства исторический подход.
Ключевые слова: конституционно-правовая основа, третейский суд, торговый третейский суд, нарушенные гражданские права, оспоренные гражданские права, защита гражданских прав, психологический механизм самоорганизации и саморегуляции, квази-судебный орган.
Конституционно-правовой основой существования и развития института третейского разбирательства в Российской Федерации являются положения ч. 2 ст. 45 Основного закона, гарантирующие возможность выбора способа разрешения спора или урегулирования правового конфликта.
Анализ современной отечественной юридической литературы, касающейся проблемы природы института третейского суда, выявил две взаимоисключающие точки зрения: одни отечественные ученые-правоведы (Е.А. Суханов, М.С. Немытина, М.Э. Морозов, М.Г. Шилов, С.М. Амосов и др.) считают третейский суд органом правосудия, в то время как другие (С.С. Алексеев, Н.В. Кузнецов, О.Ю. Скворцов и др.), напротив, ссылаясь на ст. 118 Основного закона и Федеральный конституционный закон от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», утверждают, что третейский суд не является органом правосудия.
Мнение сторонников первой точки зрения наиболее ярко выразил Е.А. Суханов. Ученый считает, что третейский суд, подобно государственному суду общей юрисдикции и государственному арбитражному суду, представляет собой орган судебной защиты гражданских прав. В этом качестве третейский суд осуществляет правосудие, а не оказывает сторонам «юридические услуги» и тем более не осуществляет предпринимательскую деятельность, как они понимаются в Гражданском кодексе РФ (абз. 3 п. 1 ст. 2) и налоговом законодательстве. При этом отсутствие упоминания о третейских судах в законодательстве о
судоустройстве, по мнению Е.А. Суханова, объясняется именно тем, что они не являются государственными судами и поэтому не входят в судебную систему (иерархию государственных судов) [3; 7, с. 102].
Сторонница данной точки зрения М.В. Немытина прямо заявляет, что третейские суды — наиболее распространенная форма осуществления правосудия, альтернативного государственному [11].
Противоположную точку зрения высказывает Н.В. Кузнецов, который в свою очередь пишет, что третейские суды никогда и нигде не были и не будут носителями судебной власти [11]. О.Ю. Скворцов доказывает несостоятельность точки зрения Е.А. Суханова и других ученых, придерживающихся подобной позиции. Ученый указывает, во-первых, на то, что правосудие является монополией государства, которое обязано подняться над участниками конфликта, а не быть равным с ними. Во-вторых, будучи формой реализации властных полномочий, правосудие не может быть делегировано негосударственным органам, каковым является институт третейского суда, поскольку при этом создаются условия для подрыва суверенитета государственной власти как основы ее существования. На этом основании О.Ю. Скворцов делает вывод о том, что третейский суд представляет собой исключение из государственной монополии по отправлению правосудия, которое основано на интерпретации властвования, в том числе судебного, в качестве прерогативы публичной власти. Государство соглашается с тем, что субъекты гражданского оборота в частных отношениях
вправе устанавливать те правила разрешения споров между ними, которые посчитают нужными [11].
Огромный вклад в изучение проблемы исторической эволюции института третейского разбирательства внесли ученые-правоведы русской дореволюционной школы: А.Ф. Волков, А.И. Вицын и др.
Профессор А.Ф. Волков отмечал, что «третейский суд является первым судом в истории человеческого общества и наиболее демократично формулируемым органом разбирательства споров. О третейском судопроизводстве писал еще Гомер в поэме "Иллиада". И некоторые исследователи обоснованно утверждают, что третейский суд предшествовал государственному» [1, с. 405].
В подтверждение данной точки зрения исследователь М.И. Клеандров приводит сведения, также указывающие на весьма долгое существование института третейского разбирательства в истории человечества, почерпнутые из исследований средневекового мыслителя Гуго Гроция (1546—1645). Гуго Гроций делает ссылки, во-первых, на афинянина Ксенофонта, жившего в 430—355 годах до н. э. и писавшего, что «Кир избрал себе и ассирийскому царю третейским посредником индийского принца»; во-вторых, на древнегреческого юриста Диодора Сицилийского, жившего в I веке до н. э., отмечавшего, что «в споре между афинянами и мегарянами о Саламине были избраны трое судей-лакедемонян» [6, с. 87].
Приводимые исследователями исторические факты и сведения, безусловно, указывают на достаточно долгую историю института третейского суда. Мы признаем ценность исторического метода, который А.Ф. Волков считает гарантией правильного установления сущности и значения третейского суда [1, с. 1], однако считаем, что, опираясь исключительно на исторические факты, невозможно пролить свет на природу (происхождение) данного феномена.
В социальной психологии считается, что обращение за защитой к более сильному, наделенному определенными достоинствами, жизненным опытом, т. е. авторитетному (авторитет означает фактическое влияние, реальное доверие, уважение [14, с. 913]) в глазах индивида лицу в случае возникновения угрозы для его жизни, здоровья и благополучия является естественной психологической реакцией [14, с. 915—917]. Психологи признают, что одним из самых эффективных способов разрешения конфликтов является обращение к авторитету «третейского» судьи, который представляет собой внешнюю по отношению к конфликту сторону, с целью поиска решения, удовлетворяющего обе стороны [2, с. 357].
Из этого следует, что третейский суд (суд третьего лица) является естественной, свойственной психике человека формой разбирательства возникающих в человеческом общежитии (совместном существовании) споров.
Очевидно, что становление института третейского суда произошло задолго до возникновения института права, основанного на монопольной власти государства. На этом основании можно также предположить, что становление третейского суда происходит при родопле-менной организации общества, когда власть опиралась на авторитет, уважение, обычаи и не была отделена от народа. Повседневное управление делами родовой общины осуществлял старейшина, избираемый обычно на собрании всеми членами рода. Данная должность была сменяемой и осуществлялась без отрыва от других видов деятельности, связанных с поддержанием жизнедеятельности рода. Все вопросы деятельности родовой организации решались на общем собрании взрослых членов. В процессе совместного общежития формировалась система норм, регулирующих производство, распределение, поведение, межличностные, семейные, родственные и иные связи. Эти социальные нормы первобытного общества были направлены на выживание и сохранение рода. Род гарантировал защиту его членам. Возникающие между членами рода конфликты угрожали стабильности его существования, и род, как сторона, непричастная к конфликту, на основе собственного авторитета брал на себя посредничество в разбирательстве возникающих споров.
Следовательно, суд для разрешения споров (конфликтных ситуаций), основанный на авторитете третейского судьи (посредника или медиатора между сторонами спора), возникает как механизм самоорганизации и саморегуляции общества на определенном этапе его развития и покоится с позиции психологии целиком и полностью на инстинкте самосохранения, присущем человеку и человеческой общности в целом.
И если третейский суд есть механизм самоорганизации и саморегуляции общества, которое озабочено проблемой самосохранения и, наконец, стабильностью своего существования, то право, хоть и регулирует общественные отношения, во многом принимается, применяется и обеспечивается государственной властью [9, с. 141].
Представляется, что для определения природы и функций третейского судопроизводства большое значение имеет вопрос о соотношении категорий «власть», «государственная власть», «народовластие».
Понятие «власть» более широкое и включает в себя различные формы ее осуществления. Народ может осуществлять власть посредством государственной власти, через государственные органы, посредством общественной власти, посредством так называемой смешанной власти через институт органов местного самоуправления.
Конституционное разделение государственной власти на три ветви определяет круг полномочий каждой из них.
Судебная власть в соответствии с Конституцией РФ осуществляется государственными судами. Однако неверно отождествлять государственную судебную власть с понятием «осуществление правосудия» в целом.
Отправление правосудия базируется на единых началах независимо от формы его осуществления, поэтому выделение правосудия по признаку его приложения к тому или иному виду судопроизводства правомерно лишь с целью отражения особенностей процессуальной формы его осуществления, его содержание при этом не изменяется, всякий раз оно выступает в качестве метода защиты права.
Социальным предназначением правосудия как системы является защита прав и свобод каждого во всех сферах жизни и сохранение правопорядка, обеспечение стабильности и прочности отношении гражданского оборота и публично-правовых отношений. Такой подход отражен в процессуальном законодательстве. Он реализуется путем урегулирования или разрешения возникающих в обществе социальных и частных конфликтов. Как указывают авторы монографии «Теория право судия», правосудие связано с рассмотрением и разрешением споров или, проще говоря, конфликтов. Социальный конфликт всегда осно
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.