ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2008 • < 6
Интеллигенция и антилиберальное мифотворчество
Беседа известного социолога и культуролога, кандидата философских наук, главного редактора журнала "Искусство кино" Даниила Борисовича ДОНДУРЕЯ и заместителя главного редактора журнала "Общественные науки и современность" Натальи Михайловны ПЛИСКЕ-ВИЧ.
Н. Плискевич: Даниил Борисович, мне кажется, нельзя не признать, что сегодня отношение к либерализму в нашей стране довольно двойственно. Причем эта двойственность, формулируемая и артикулируемая разными группами интеллектуалов, политиков, разными "башнями Кремля", короче - "элитариями" (mot В.П. Григорьева), транслируется в общество не только через СМИ, но и через разнообразные произведения массовой литературы и искусства. С одной стороны, все реформы последнего двадцатилетия, все трудности и лишения, через которые прошла страна, часто представляют как результат "безответственного либерального реформаторства", все беды и несчастья людей объявляются следствием именно их деятельности. Это основная политическая линия власти, противопоставившей "благодатные 2000-е" "ужасным 1990-м". При этом проблемы, возникшие уже в 2000-х гг., объясняются кознями все еще сидящих кое-где в правительстве "недобитых либералов".
Но с другой стороны, в ходе предвыборной кампании Д. Медведева в официальной риторике появились новые черты. Медведев стал позиционироваться как самый либеральный член команды В. Путина, и якобы именно это его достоинство стало определяющим в выборе именно его "преемником". Сам Медведев неоднократно произносил фразы типа "Свобода - лучше, чем несвобода" и т.п., подтверждавшие такого рода суждения. Так что же происходит у нас с самими определениями "либерал", "либерализм" как в отечественных СМИ, так и в массовом искусстве, чье воздействие на души людей, на массовое сознание гораздо глубже, чем прямая пропаганда?
Д. Дондурей: Мне кажется, что отмеченная вами двойственность отнюдь не нова. По многим причинам она всегда была присуща ходу развития российской цивилизации. Нам во все времена было свойственно такое качество, как "двойное сознание". В нашей общественной мысли обычно отсутствует консенсус по отношению к важнейшим мировоззренческим сюжетам. Вспомним отечественную историю: народничество возникает в чуть ли не лучшие годы правления Александра II. Символично, что он был убит прямо перед подписанием конституционного акта, открывавшего совершенно новые горизонты для страны. И П. Столыпина убивают после фантастического рывка российских экономики и государственности в начале XX в.
Двойственность присуща и тому потрясающему интеллектуальному и духовному развитию страны, которое началось с "оттепелью" и отчасти сохранилось и в годы "застоя". От этой эпохи остались, с одной стороны, творения "выдающегося писателя", лауреата Ленинской премии по литературе Л. Брежнева (я имею в виду его "Новую землю", "Возрождение" и "Целину"), литературный, кинематографический и т.п. официоз, а с другой - колоссальная новомирская культура, "культура кухонь", наследие Б. Окуджавы, А. Солженицына, "лейтенантская проза" о войне и т.д.
Н.П.: Та литература, которая вышла "из столов" в годы перестройки, и тот кинематограф, который тогда же был снят "с полок".
Д.Д.: В общем, повторюсь: нам свойственна такая двойственность. Благодаря официальной культуре существует мощнейшая, плодоносящая неофициальная культура -вспомним и О. Ефремова, и Ю. Любимова, и А. Эфроса, и М. Хуциева и многих других. Причем тут была невероятно плодотворная двойственность оппозиции массовой и элитарной культуры, благоприятная для обеих сторон, рождавшая выдающиеся творения как ранних Э. Рязанова и Л. Гайдая, так и А. Тарковского и О. Иоселиани.
Думаю, двойственность сознания для России плодотворна, она дает семиотическую сложность как единственный серьезный инструмент развития. Такова особенность нашего сознания. И во многом благодаря ей русскою литературу от Л. Толстого до А. Чехова изучают в колледжах всего мира. "Три сестры" и "Война и мир", а не нефть и газ останутся навечно как вклад России в мировую культуру.
Н.П.: Однако, как мне кажется, современная ситуация с отношением широких слоев населения к либерализму обусловлена не только глубинными социокультурными причинами, но и конкретной ситуацией двух последних десятилетий.
Д.Д.: Действительно, я слишком "методологически" начал отвечать на ваш вопрос. Причины появления тех ярлыков, которые закрепились за понятием "либерализм" в современном массовом сознании, находятся гораздо ближе и связаны с общей атмосферой, в которой начали проводиться реформы 1990-х гг. Тут я бы хотел обратить внимание даже не на ошибку, а на какое-то внутреннее непонимание (что еще хуже, чем ошибка), свойственное так называемым российским реформаторам. Они, как маленькие дети, были убеждены, что люди сами увидят и оценят результаты тех революционных преобразований, которые произошли между 1991 и 1993 гг. Граждане сами оценят новые горизонты, открывающиеся со свободой обмена информацией и идеями, конвертируемостью валюты и отсутствием товарного дефицита, свободой предпринимательской деятельности и выезда за границу, системой разделения властей и частной собственностью. Однако реформаторы не учли того, что в ситуации, когда есть противоречие между реальностью и способом ее восприятия и оценки, человек всегда склонен верить способу восприятия. Если имея ныне "Опель" или "Ауди", а не "Запорожец", он, как и раньше, будет психологически чувствовать себя нищим, как никогда, то ничто не сможет поколебать это его главное восприятие реальности.
Так же и с реформами. Их интерпретации в сознании миллионов людей были отданы достаточно циничным людям, которые делали бизнес, рисуя свою картину реформ. А сами реформаторы не рассказывали ни о своих целях, ни о реальных возможностях страны, ни об объективных ограничениях и трудностях, ни о банкротстве старой системы, ни о тупиках, в которых мы могли оказаться, если бы не были предприняты те или иные болезненные шаги. Им казалось, что такая разъяснительная работа сродни старой советской пропаганде, что идеологию нужно просто "выключить". Но идеология - важнейшая вещь, существующая всегда. Она может быть яркой и очевидной, как во времена А. Жданова или М. Суслова, может быть почти незаметной, как в 1990-е гг., или умеренно выраженной, как в эпоху В. Суркова, но она всегда присутствует в нашей жизни.
И в 1990-е гг, проводилась огромная идеологическая работа, осуществившаяся не так тотально, как в советское время, но тоже достаточно эффективно, потому что главным ее инструментом стала медийная революция. Сегодня в каждом областном городе есть 10-12 телеканалов, а в Москве - 20-25, и всюду идет мощнейшая работа не только новостных и общественно-политических, но и всех иных контент служб, доставляющих в каждую квартиру новости, реалити-шоу, сериалы, ток-шоу и т.д., и т.п.
Н.П.: Как эта мощная машина повлияла на отношение общества к либеральной идее?
Д.Д.: Те идеи, которые наше телевидение (как самое массовое из ныне существующих видов искусств) в течение почти двух десятилетий внушает своей аудитории, на-
ходятся в прямом противоречии с основным вектором идущих у нас преобразований. Можете ли вы, например, ответить на такой вопрос: как проводить буржуазную революцию при систематическом воспитании у нации ненависти к буржуазии? Как осуществлять переход к рынку, когда рынок изображается как исчадье ада, связывается с насаждением чуждой нам морали, отвратительным падением общественных нравов. Это столь же парадоксально, как, например, если бы И. Сталин, проводя социалистическую модернизацию, одновременно занимался бы пропагандой монархизма. У нас же такая работа идет постоянно, и она способствует сохранению советской власти в сознании миллионов. Они сегодня убеждены, что раньше были замечательные системы образования и здравоохранения, системы социальной защиты и заботы о человеке, моральные и патриотические идеалы, и все это уничтожено именно "либералами". Забывается, что советская система потерпела фиаско, не смогла ни сохранить, ни защитить, ни накормить страну. Но в идеологическом плане наша новая социально-экономическая система во многом пользуется рудиментами старой, сохранением мифологии предыдущего строя, по отношению к которому она является революцией.
Есть и еще один важный аспект темы. Я убежден, что наша творческая интеллигенция обладает колоссальной властью, связанной с ее "цеховыми" - содержательными -возможностями по интерпретации реальности. Писатели и режиссеры, продюсеры, главные редакторы, топ-менеджеры имеют огромные возможности по продвижению в массовую культуру и, соответственно, в общество своих представлений о происходящем. А эти представления в эпоху перемен в большинстве своем были крайне негативны. Лишь малая часть интеллигенции (скорее - продвинутая научно-техническая, да и то не вся) приняла экономические реформы. Большинство гуманитарной интеллигенции уже через несколько лет преобразований воспринимало реальную жизнь исключительно как античеловечную, негуманную. В СМИ, например, был сформирован образ дьявола-Чубайса как некоего мифологического отрицательного героя, символизирующего весь негатив и все трудности, которые пришли с новым временем. И эта интеллигенция стала частью той мощной идеологической машины, которая была сформирована в том числе и благодаря олигархам (прежде всего, В. Гусинскому и Б. Березовскому, потом за это и поплатившимися), и направлена на дискредитацию всей ценностной системы нового строя. Такая разрушительная идеологическая работа привела к тому, что к 2000-м гг. у страны, помимо многих самых разных кризисов, сложился мощнейший кризис сознания. Причем тут я исхожу из того, что если все правильно в сознании, то завтра правильно будет и в жизни...
Н.П.: Как здесь не вспомнить знаменитую булгаковскую "разруху в головах"...
Д.Д.: Да. у нас в головах была тотальная "разруха". И на эту почву в 2000 г. пришла новая власть, которая тут же не без успеха попыталась провести свои мощные идеологические дейст
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.