т
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДСТВО
С. А. РОМАШКО
Москва
Иосеф Добровский
(К 260-летию со дня рождения)
Статья посвящена видному представителю славянского движения за возрождение родного языка и культуры конца XVII — начала XIX в., чешскому ученому и общественному деятелю, одному из основателей славистики Йосефу Добровскому (^3—1829), внесшему выдающийся вклад в изучение не только чешского языка, но и всей семьи славянских языков, а также ранней истории славянской письменности.
Ключевые слова: славянские языки; история; чешский язык и литература; старославянский язык; славянские азбуки; Кирилл и Мефодий; «Слово о полку Игореве».
Йосеф Добровский1, один из основоположников современной славистики, родился 17 августа 1753 г. Чехия в то время не была самостоятельным государством, чешские земли (как их тогда называли, Богемия и Моравия2) входили в состав Австро-Венгерской монархии. Родился будущий ученый на территории, которая сейчас находится в Венгрии, но вскоре его семья вернулась в Чехию. Рос Йосеф хотя и на чешской земле, однако в окружении его звучала немецкая речь, а с чешским языком он познакомился только в гимназии. Многоязычие сопровождало Добровского всю жизнь: свои произведе-
1 Его имя писалось по-русски как Иосиф или Иозеф; при использовании латиницы принято современное нормализованное чешское написание Josef Dobrovsky; в прижизненных изданиях автор указывался как Joseph Dobrowsky.
2 Добровский называл чешский язык «богемским» (böhmisch). Отрасль славистики, занимающаяся чешским языком и чешской литературой, и сейчас по традиции именуется богемистикой.
Ромашко Сергей Александрович, кандидат филол. наук, зав. отделом языкознания ИНИОН РАН, старший научный сотрудник Института языкознания РАН. E-mail: lingvist@inion.ru
ния, он писал главным образом на немецком, в некоторых случаях на латинском языках, бывших тогда основными языками европейской науки, хотя и был горячим сторонником чешского возрождения и внес огромный вклад в изучение славянских языков и культур, а также в становление современного чешского литературного языка.
Завершив общее образование в иезуитской гимназии, в 1769 г. Добровский приступил к учебе в Пражском университете, где изучал философию и теологию. Одно время он готовился стать иезуитским миссионером в Индии, однако вскоре орден иезуитов был распущен, и Доб-ровский вернулся в университет, окончив обучение в нем в 1776 г. Позднее Добров-ский принял духовный сан и одно время руководил семинарией под Оломоуцем, но все же основным делом его жизни стали наука и просвещение. Добровский обладал широчайшей эрудицией и оставил труды в разных областях знания - от ботаники до теологии. Однако уже в молодости он сосредоточивает свое внимание на славянских языках и культурах, на истории славян.
Добровский начинает славистическую деятельность с издания литературных альманахов, однако очень быстро углубляется в историю, занимаясь древними грамотами, свидетельствами ранней истории славян и археологическими памятниками.
Его первым значимым трудом в области славистики становится «История чешского языка и литературы», вышедшая в свет в 1792 г. Эта небольшая и по формату, и по количеству страниц книжечка имела чрезвычайно важное значение. И не только потому, что это была, пожалуй, первая попытка дать очерк истории одного из славянских языков и словесности на этом языке. Дело еще и в том, что Добровский видел чешский язык как часть славянской языковой семьи, поэтому «История» была, по сути, одновременно и своеобразным введением в славистику, поскольку Добровский начинает свою работу с вопроса об общеславянских истоках чешского языка. Славян он характеризует как «один из древнейших коренных народов Европы», с доисторических времен обитавший в бассейне Вислы. Уже в те времена, полагал он, язык славян не был единым, а состоял из ряда родственных наречий, каждое из которых обладало своеобразными чертами.
Подчеркивая роль грамматики и определении родства языков, Добровский указывает на ряд общих явлений в фонетике славян @в частности, он отмечает богатство консонантизма, палатализацию и наличие йотированных гласных), но особо подчеркивает богатые возможности словоизменения и словообразования в славянских языках за счет развитой флективной структуры. Добровский также попытался дать генетическую классификацию славянских языков, которая с нашей точки зрения, конечно же, представляется еще крайне несовершенной. Он, например, разводит польский и чешский в отдельные группы; особенно трудно давалась ему чересполосица южнославянского ареала, где и сейчас вопрос о границах языков, их вариантов и диалектов остается предметом споров. Однако не стоит забывать, что попытка эта была предпринята еще в конце XVIII в., когда не только славистика, но
и другие направления языковедческих исследований не располагали достаточно надежным инструментарием для решения столь сложных вопросов.
Особое внимание Добровский уделял старославянскому языку как первому этапу славянской письменной культуры. Миссия солунских братьев Константина-Кирилла и Мефодия значительно обогатила язык и культуру славянского мира. Хотя в дальнейшем старославянская традиция не имела прямого влияния на развитие чешского языка и чешской словесности, Добровский все же не считает возможным отрывать историю чешской письменности от кирилло-мефодиевского этапа становления славянской письменности. Следует особо отметить свойственную Добровско-му способность ради научной истины подниматься выше разного рода предрассудков, односторонних предпочтений, в полной мере проявившуюся уже в этой книге. Он попытался дать общую картину истории чешской словесности, и, будучи сам католиком, указал на то большое значение, которое имела для развития чешской литературы и языковой культуры деятельность гуситов и других реформаторских движений в Чехии, а поражение протестантов в Тридцатилетней войне признал сильнейшим ударом по чешскому языку и чешской словесности, отсчитывая от этого времени период упадка в их истории.
В «Истории чешского языка и литературы» в кратком виде уже содержались многие моменты дальнейшей научной и культурной деятельности Йосефа Добровско-го. Рубеж XVIII и XIX вв. в Европе был периодом бурного расцвета национальных идей. Однако движение это в своей хронологии не было однородным. Если одни, как британцы и французы, уже вступили в завершающую фазу формирования национальных культур, в Германии эта деятельность еще была далеко не завершена, а в ряде земель Средней и Восточной Европы только пробуждалось национальное самосознание.
Это в полной мере относится к Чехии, где в это время начинается национальное возрождение, представители которого, получившие наименование будителей
84
(от чешск. ЪиСИе! 'пробуждающий'), стремились превратить чешский язык из языка разговорного в полноценный язык современной культуры. С одной стороны, Добровский как филолог и общественный деятель внес неоценимый вклад в этот процесс. Например, пятитомный немецко-чешский словарь Йозефа Юнгманна (1773-1847), вышедший в 1834-1839 гг. и ставший одним из оснований современного литературного чешского языка, вряд ли был бы вообще возможен без той огромной предварительной работы, которую проделал Добровский. С другой стороны, при всей приверженности идеям славянского возрождения он оставался ученым, ни при каких условиях не покидавшим позиции объективности. Добровский был свободен и от крайностей пуризма, и от желания «подправить» историю разного рода благожелательными домыслами и фантазиями. Например, он разоблачил как подделку так называемую «Зеленогор-скую рукопись», «открытую» Вацлавом Ганкой (1791-1861), чье желание во что бы то ни стало добыть доказательства древности чешской словесности привело к прямой фальсификации. Это обстоятельство надолго охладило отношения между будителями и Добровским, однако авторитет филолога был столь высок, а значение его трудов столь велико, что не считаться с ним и не пользоваться его достижениями они просто не могли. В конце концов правота позиции Добровского была признана всеми.
В 90-е гг. XVIII в. в жизни Добровского произошло еще одно важное событие. В 1792-1793 гг. он находился в командировке в Швеции и России, где оказались вывезенные из Чехии после Тридцатилетней войны рукописные материалы. Добров-ский воспользовался пребыванием в крупнейших собраниях славянских рукописей для того, чтобы серьезно пополнить свои знания в области истории славянской письменности. Судя по всему, Добровско-му удалось познакомиться и с утраченной впоследствии рукописью «Слова о полку Игореве» (к «Слову» еще предстоит вернуться). Впечатления Добровского от поездки были опубликованы им в книге «Ли-
тературные известия о предпринятой по заданию Богемского королевского научного общества в 1792 г. поездке в Швецию и Россию, с прибавлением сравнения русского языка с чешским», изданной в Праге в 1796 г.
XIX в. начинается для Добровского рядом важнейших публикаций. В 1802 г. выходит первый том немецко-чешского словаря (второй последует только в 1821 г.) Двумя годами позднее издается сборник чешских пословиц. В 1807 г. появляется книга «01а§оИйса», в которой собраны данные по истории глаголической письменности, и хотя Добровский ошибочно полагал, будто глаголица является более поздним вариантом славянской азбуки, он и здесь проявил незаурядную эрудицию и стремление к максимальной строгости филологических выводов. В 1809 г. публикуется важнейший для Чехии труд Добровского - «Подробное грамматическое наставление по чешскому языку». Книга стала первой современной подробной грамматикой чешского языка, легшей в основу нормы чешского литературного языка. В этой книге объединены достижения грамматической науки того времени и уже накопленный Добровским опыт описания отдельных сторон словообразования, морфологии и морфонологии славянских языков. Он чрезвычайно ценил в славянских языках то, что называл немецким словом ВИС-8аткеИ, т. е. способность создавать новые формы и слова за счет внутренних возможностей языка, его флективной морфологии. Именно таким - живым, способным к ра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.