история человеческого рода как история антропоформаций
Агапова Э.И.
Институт экономики, управления и права, Казань, Россия
the history of the human race as history antropoformations
Agapova E.I.
Institute of Economics, Management and Law,
Kazan, Russia
В статье исследуются теоретические аспекты применения концепции синергийной антропологии к истории развития человеческого рода. Автор обосновывает методологическую актуальность и гуманистический потенциал изучения всемирной истории как сферы антропологического опыта или антропофор-маций.
ключевые слова: синергийная антропология, антропофор-мации, трансгрессия, трансценденция, практики себя.
The article examines the theoretical aspects of the concept of synergetic anthropology to the history of the human race. The author justifies the methodological relevance and humanistic potential study of world history as a sphere of anthropological experience or antropoformations.
Keywords: synergy anthropology, antropoformations, transgression, transcendence, practices themselves.
Российский философ В.А. Кутырев призывает философское (шире -все социально - гуманитарное) сообщество включиться в дело спасения смыслов бытия, спасения жизни. Он призывает к созданию интеллектуального тренда антропо - онто - диции или оправданием Genus homo (родового человека), его бытия в эпоху Mortido [1, с. 149].
Действительно, современная эпоха общества потребления не раз и не два опознана как эпоха эвтаназии, как период самоуничтожения человеческого рода, как ситуация перехода в трансгуманистическое состояние. В этой непростой ситуации важно найти дорогу к бытию, ибо в этой констатации перехода бытия человеческого рода в постчеловеческое состояние сокрыта его гибель, аннигиляция. Здесь важна антропологическая чуткость, гуманистическая ясность. Не будет преувеличением утверждение о том, что мы живем в переходную эпоху, где главной проблемой выступает выбор человеческого рода в сторону одной из двух стратегий жизни: в сторону тренда трансгрессии или тренда трансценденции.
Каждый из трендов уже в достаточной мере воплотился в реалиях современной цивилизации, институализировался и оформился в структурах социального бытия, выступая прямо, или опосредовано, как «жизненный мир», интенция и импульс поведения людей. Вопрос вопросов современности - преодолеваем ли тренд трансгрессии, что может противопоставить альтернативного человек трансценденции? На наш взгляд, это может быть предложение личностного бытия, а не индивидного, индивидуального существования. Только личность способна перерастать собственную природу, «не отрицая ее, но отрицая ее «право» на тотальное распоряжение частным. Таким образом, трансцендирование наличного осуществляется как обретение ею свободы от того природного принуждения, которым индивид схвачен изнутри самого себя (со стороны сущности)» [2, с. 35]. Конституирование трендов трансгрессии и трансценденции происходит из одного источника - неприятия сведения человека к вещи, к одному из сил сущего, но понимание путей исправления / спасения из этой ситуации разное.
Онтологическое признание духовной реальности, способность человека к трансценденции требуют от философско-гуманитарного сообщества осмысления современной динамики развития человеческого рода с учетом ситуации размыкания, с учетом стремления человека к Иному, Трансцендентному, к Антропологической Границе. Обращение к анализу духовных практик, помимо собственно гуманистического значения играет большую эвристическо - методологическую роль для переосмысления динамики развития человеческого рода, представленной в современном социально-гуманитарном дискурсе различными концепциями философии истории, теориями исторического процесса.
Со времени Вольтера (XVIII в.) утвердилось несколько теорий исторического развития человечества. Первая теория тесно связана с парадигмой Просвещения и делит становление человечества на три стадии: дикость - варварство - цивилизация. В дальнейшем в Х1Х-ХХ вв. сложились формационная и цивилизационные версии понимания истории, каждая из которых раскрывала в бытии человеческого рода определенные ключевые факторы, моменты, процессы, состояния и события. Вместе с тем, при всем многообразии указанные парадигмы исторического познания и сознания не включали в себя такой компонент как духовные практики / духовные традиции, хотя, безусловно, цивилизационному подходу не откажешь в «чуткости» к антропологической и социокультурной проблематике.
На наш взгляд, главная причина поверхностного понимания духовных практик связано с тем, что рождение и развитие формационного и цивилизационного подходов относится в дофеноменологическому периоду социально-гуманитарной и философской мысли, когда усилиями последователей Э. Гуссерля удалось обосновать объективность человеческого существования - экзистенции, а также отстоять онтологическое значение трансцендентальной реальности. Согласно С.С. Хоружему «соединение антропологической направленности с феноменологией -самая оптимальная исходная позиция продвижения к новой неклассиче-
ской антропологии, поиска новых решений в проблемах субъектности, когнитивной перспективы» [3, с. 414].
Таков был путь М. Хайдеггера, Г. Марселя, П. Рикера, Э. Левинаса, О. Розенштока - Хюсси, М. Бахтина, А. Лосева. Но этот путь не стал стратегическим для Макса Шелера, который будучи фактически одним из главных фигур в развитии антропологической проблематики в начале ХХ в. в итоге оказался чужд антропологическому дискурсу фило-софско-гуманитарных штудий второй половины ХХ в. Главная причина этого в том, что М. Шелер остается целиком и полностью в орбите классической метафизики, в приверженности понятиям сущности и ценности, «которые для него были незыблемы, и отказ от которых полностью исключался» [3, с. 415]. Однако именно с критики субъекта и критики сущности начинается неклассическая философия ХХ в. Общий вывод С.С. Хоружего о «судьбе» наследия М. Шелера может быть отнесен и к современным концепциям, оставшимся вне феноменологического поворота в философии ХХ в. и фактически является ответом на вопрос о том, почему формационная и цивилизационные модели постижения исторического бытия человеческого рода не всегда глубоко и внятно обращались к проблематике духовных практик. Метафизическим основанием и теории формаций, и теории цивилизаций выступает образ новоевропейского субъекта / Декартова Субъекта. С одной стороны, приверженность новоевропейской метафизике выступает объяснением, почему, даже признавая отличие культурно-исторических типов, локальных цивилизаций, последователям О. Шпенглера, А.Тойнби все же не удавалось в полноте и всесторонне приступить к пониманию иных жизненных миров, чем европейский мир, и с другой стороны, все их доводы все равно воспринимались как дополнение, а не альтернатива к линейной прогрессисткой концепции эпохи Просвещения и парадигматике формационного подхода от К. Маркса до Д. Белла.
С.С. Хоружий предлагает нам прочесть историю человеческого рода как антропологический опыт, где определенные периоды истории от-
личаются друг от друга доминирующим способом размыкания. В ходе истории такие способы меняются, в силу чего исторический процесс начинает представать перед нами как процесс смены антропологических формаций, а история предстает как история Человека, или же эволюция доминирующего типа его конституции [См.: 4, с. 196-208].
Перечислим, сохраняя последовательность, выделяемые им антро-поформации:
■ Пред-топический Человек (архаика, древний мир).
■ Онтологический Человек (I - XV вв.).
■ Безграничный Человек (XIV - XIX вв.).
- Онтический / Топологический (Безумный) Человек (конец XIX -I пол. XX в.).
■ Виртуальный Человек (II пол. ХХ - начало XXI в.).
Исходная антропоформация представлена Человеком Архаическим -«архаическими формами религиозности, в которых предельный опыт человека был представлен лишь смутными, не артикулированными импульсами и устремлениями, имевшими смешанную природу: человек еще не разделял те проявления, в которых реализовывались его идентификация себя в бытии и его отношения с бессознательным. Онтологическое и онтическое в его сознании не были различены». С «осевого времени» (К. Ясперс) начинается по М. Фуко «эпоха заботы о себе» (У-^ вв. до н.э по V в. н.э), которая конституирует собой все важнейшие социальные институты древнегреческого и древнеримского общества, что и проявляется в развитии определенных практик или техник себя. С появлением христианства началась по С. Хоружему «эпоха исихаст-кого органона» (IV-XIV вв. н.э.), завершаемая Исихастким Возрождением в Византии. Главное открытие этой эпохи - открытие Личности, личностного бытия.
Третья эпоха в развитии практик себя человеком начинается с Ренессанса и Реформации (XIV-XVI вв.), когда человек в контексте процессов
секуляризации постепенно отвергает онтологическое размыкание как принцип собственной конституции. Антропоцентризм, пантеизм наряду с секуляризацией (вплоть до атеизма XVIII в.) создают условия для вытеснения Богообщения и Богопознания как ведущих состояний Антропологической Границы. Вместо этого человек «создает концепцию бесконечного мироздания и стремится себя осмыслить как субъекта познания, который конституируется из своего познавательно-орудийного отношения к этому мирозданию» [3, с. 645].
Таким образом, данная антропоформация может быть названа эпохой Безграничного Человека и именно ее установки и ценности стали основанием для формирования западной ментальности, ее ведущих социальных институтов и структур. Отличительной особенностью его практик стал опыт размыкания в бесконечный Универсум, что повлекло за собой проблему недооформленной идентичности и незавершенной конституции, которая в конечном итоге «породила» культ разума, где человек эпохи Возрождения - Просвещения, вытесняя отношение «Человек - Бог», постепенно отбросил все основоустройства этого отношения, включая практики борьбы со страстями (при этом до неузнаваемости переосмыслив и диаметрально переоценив само понятие страсти), что привело его в царство безумия (апофеоз Первая миров
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.