Научная жизнь
История сталинизма: итоги и проблемы изучения Международная научная конференция
Изучение сталинизма как одной из наиболее кровавых диктатур XX в. относится к числу центральных проблем современной историографии, но связано с несколькими трудностями: во-первых, сталинизм, в отличие от обычных диктатур, представлял собой систему, деформировавшую все основные компоненты социальной структуры, что заставляет чрезвычайно расширить масштаб исследований; во-вторых, сталинский режим, при сохранении репрессивного характера на всем протяжении его существования, трансформировал свои формы, маскируя подлинную природу, что делает необходимым обратиться к этапам его формирования, развития и упадка, а также поставить вопрос о функциях данной системы правления на разных этапах истории; в-третьих, сталинизм еще не стал вполне историческим явлением, отделенным от нас достаточной дистанцией времени, а потому его собственно научное исследование трудно отграничить от решения задач нравственной оценки и морального осуждения.
5-7 декабря 2008 г. в Москве состоялась международная научная конференция, посвященная истории сталинизма, в работе которой приняли участие ведущие специалисты по истории сталинского периода из России, европейских стран, США, Канады и Японии. Представительный характер данного форума определялся составом его организаторов, включавшим Уполномоченного по правам человека в РФ, Фонд первого президента России Б.Н. Ельцина, Государственный архив РФ, Институт научной информации по общественным наукам РАН, издательство «РОССПЭН», Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», крупнейшие научные институты, архивы, библиотеки и издательства многих стран. Актуальность конференции определяется масштабом поставленных перед участниками задач: оценить достигнутый уровень знаний по проблеме сталинизма; выявить и зафиксировать спорные вопросы, определить соотношение научной и общественно-политической составляющих оценки данного периода в истории страны. Решение этих проблем в свете новых архивных данных и публикаций стало возможным в результате «беспрецедентной информационной поддержки» (А.К.Сорокин, генеральный директор издательства «РОССПЭН»), осуществляемой российскими и иностранными научными центрами, в целях реконструкции сталинизма как целостного исторического феномена. Материалы конференции дают серьезный повод для осмысления современной историографической ситуации.
Ряд общих подходов к интерпретации сталинизма был выдвинут на пленарном заседании. Сталинизм определялся как «искушение эпохи восстания масс», состоявшее в представлении о возможности быстрого построения общества социальной справедливости, не считаясь со средствами (В.П. Лукин, Уполномоченный по правам человека в РФ). Он характеризовался как исторический феномен диктаторского режима, связанный с эпохой Первой мировой войны и в этом смысле имеющий черты сходства с другими европейскими тоталитарными и диктаторскими режимами в Германии, Италии, Испании, а также государствах Южной Европы. Все эти режимы возникли после крушения крупных империй, в условиях экономического кризиса 1930-х гг. и роста мессианского национализма, воплощением которого повсюду становилось государство (А.О. Чубарьян, академик РАН, директор Института всеобщей истории РАН). Вместе с тем сталинизм оказался не только русским национальным феноменом, поскольку влиял на формирование аналогичного миросозерцания во многих государствах Европы, например, отразившись в явлении «французского сталинизма» (Э. Каррэр Д'Анкос, постоянный секретарь Французской Академии). Во внутренней политике сталинизм выступал как режим, осуществлявший «революцию сверху» - чрезвычайная система сверхцентрализованной власти, в которой решения принимались одним человеком, а основным инструментом -
стал террор, охвативший за все время ее существования до 50 млн человек (О.В. Хлев ню к, ГА РФ).
Анализ сталинизма как экономической системы возможен в рамках калькуляции выгод и издержек данной модели. Изучение экономической модернизации по ключевым ее параметрам (индустриализация, коллективизация, урбанизация, социальная мобильность, создание вооруженных сил), - приводит к выводу, что цена позитивных достижений оказалась настолько чудовищна, что ставит под вопрос смысл самой этой модернизации (П. Грегори, Гуверовский институт войны, мира и революций, США). Другие развивающиеся страны (США, Австралия, Южная Африка), хотя и за более длительный срок, достигли сходных результатов меньшими средствами, ГУЛАГ оказался экономически нерентабелен. Но главное, в результате была создана система, не способная к развитию и инициативам (которые приравнивались к диверсиям), а потому обреченная на застой и крушение в перспективе. В национальных отношениях сталинизм оказался не менее противоречив, пытаясь совместить две взаимоисключающие стратегии строительства государства: с одной стороны, он отталкивался от ленинского лозунга о праве наций на самоопределение (для чего искусственно внедрялось национальное и даже этническое сознание, создавались национальные языки и проч.), с другой - исходил из идеи тотальной централизации и унификации государства (что достигалось с помощью террора, направленного на уничтожение национальных элит). Эти противоречивые эксперименты по созданию «советского народа», как показал последующий распад страны, не были адекватны масштабу проблемы (В.А. Тишков, академик РАН, директор Института этнологии и антропологии РАН). Сталинизм в современной историографии предстает также как интегрирующее понятие, отражающее экзистенциальные особенности жизни в данную эпоху - система ценностей, нормы поведения, экономические порядки, реакция индивидов на отношения с властями, террор, привилегии, официальное лицемерие, двоемыслие и проч. Данный подход опирается на индивидуальные истории выживания, фактически на данные устной истории, свидетельства очевидцев - людей, в разное время бежавших из страны, рассказы которых требуют проверки на достоверность и определения эвристической ценности для реконструкции эпохи в целостности ее системных связей (Ш. Фицпатрик, Чикагский университет, США).
Наконец, сталинизм - это историческая память. Историческая память - ретроспективная форма коллективного сознания (реальное или мнимое прошлое). Сталинизм - это система государственного управления, практики сталинского руководства, основной родовой чертой которой является террор как универсальный принцип решения социальных и политических проблем. Поэтому историческая память о сталинизме - это, прежде всего, память о терроре. В России не состоялось аналога Нюрнбергского процесса, не было здесь люстраций как в странах Восточной Европы периода свержения коммунизма, улицы продолжают носить имена палачей, а жертвы -не идентифицированы (А.Б. Рогинский, председатель правления Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал»). Современная ситуация с исторической памятью вызывает тревогу: с одной стороны, поколения, которые помнят о сталинизме - уходят, с другой - насаждается пропагандистский образ сталинизма, далекий от исторической правды, но более соответствующий возобладавшим представлениям о легитимации власти в постсоветский период.
Учитывая различные стороны проблемы, конференция сосредоточилась на шести основных направлениях, представленных отдельными секциями: 1. Политика: институты и методы диктатуры; 2. Международная политика; 3. Человек в системе диктатуры: социокультурные аспекты; 4. Политическая экономия; 5. Национальный вопрос; 6. Память о сталинизме.
Первое направление работы конференции - «Формирование режима» - было представлено анализом современной концепции революции и диктатуры: вопросов социальной опоры режима, его роли в процессах социальной мобилизации (коллективизации и индустриализации); соотношения политики, экономики и идеологии в выборе репрессивного курса. Причины свертывания нэпа усматриваются исследователями не в объективных экономических факторах (решение проблемы накопления капиталов для индустриализации было возможно в рамках существующей рыночной системы) но, скорее, в идеологических, политических и субъективных факторах - воззрениях на возможность радикального изменения ситуации путем перехода к чрезвычайным методам (Ю.М. Го ланд, Институт экономики РАН). Это помешало реализоваться альтернативной экономической стратегии (через макроэкономическое регулирование) и привело к сворачиванию данного курса, который в настоящее время успешно реализован в Китае. Коллективизация - выступает как кампания по «внутренней колонизации крестьянства» -война культур, гражданская война между городом и деревней, в которой сталкивались два миросозерцания: с одной стороны, стремление города установить тотальный административный
контроль для включения крестьян в доминирующую индустриальную культуру, с другой - ма-нихейские представления крестьянства о коммунизме как власти Антихриста, отрицающей всю их традиционную культуру и веру (Л. Виола, Университет Торонто, Канада).
Сталинский режим не может быть понят вне процессов социальной мобилизации, определившей функции террора в отношении общества и природу политической власти (С.А. Кра-сильников, Новосибирский государственный университет). Ключевую роль в утверждении режима играла практика чрезвычайного управления, определившая масштабы террора и его функции, взаимодействие институтов диктатуры (партия, ведомства, карательные органы), соотношение политического радикализма и «умеренности» (Н. В е р т, Национальный центр научных исследований Франции, Париж). Хотя данный режим был репрессивным в отношении всех слоев населения, основной удар он наносил по интеллигенции как социальной силе, способной системно осмыслить ситуацию и выступить в качестве организованной оппозиции - стремился уничтожить систему неформальных социальных связей, заменив ее формальной бюрократической субординацией (А. Б л ю м, Школа высших социальных исследований, Париж). Для этого криминализировались (объявлялись уг
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.