Т.А. ШАКЛЕИНА*
ИТОГИ МЕЖДУНАРОДНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ США И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ ОТНОШЕНИЙ С РОССИЕЙ
К концу первого десятилетия XXI века можно подвести итоги усилий Соединённых Штатов по преобразованию мирового порядка, ответив на главный вопрос: стал ли мир действительно моноцентричным, когда центр-полюс состоит из сверхдержавы, и все субъекты мировой системы (государственные и негосударственные) и процессы развиваются под его определяющим воздействием1. В России и США специалисты по международным отношениям расходятся во мнениях по этому поводу. Одни считают состоявшимся фактом аме-риканоцентричность мировой системы и видят проблему в узаконивании (легитимизации) этого положения, в корректировке некоторых сбоев в американском глобальном лидерстве. Главным аргументом в пользу такой оценки служит утверждение, что до сих пор не существует оппозиции Соединённым Штатам со стороны какой-либо одной или группы держав. Другие убеждены, что такой системы не сформировалось (к чему склоняется и автор статьи) и, напротив, мы всё дальше уходим от перспективы моноцентричности в формате одногосударственном.
Если говорить об отсутствии оппозиции, то она не оформилась в страно-вом формате, но существует и укрепляется иначе: с каждым годом растёт противодействие мирового организма (системное противодействие) усилиям США в сфере экономики, безопасности, идеологии, культуры. Развиваются и набирают силу тенденции в общемировом, региональном и национальном развитии, уходящие от моноцентричного и унифицирующего влияния, наблюдается не всегда чётко оформленное реагирование, противодействие, сопротивление со стороны традиционных и нетрадиционных акторов, вносящее существенные коррективы в мировое развитие и создающее проблемы для США. Сопротивление моноцентричности носит как неагрессивный, так и агрессивный
* ШАКЛЕИНА Татьяна Алексеевна - доктор политических наук, заведующая кафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО (У) МИД РФ, ведущий научный сотрудник ИСКРАН. Copyright © 2009.
Статья подготовлена в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ «Россия и новый этап развития международных отношений» 07-03-020 37а.
1 Мы не рассматриваем вариант «коллективного» центра, который выступает как одно целое, определяющее мировое развитие, где США остаются самым главным и самым сильным членом (лидером). Такой «коллективный» центр часто отождествлялся с «семёркой», что не отражает реального положения вещей и расстановки сил в мире. Хотя именно американские политологи чаще всего обсуждают вариант «коллективного» центра мирорегулирования, в политике США не просматривается реального стремления по-настоящему действовать (а не руководить) в рамках какого-либо группового управляющего объединения, где их возможности и планы могут быть как-то ограничены.
характер, но важно рассматривать это не только как негативный факт, проявление недружественности по отношению к сверхдержаве, а как нормальную реакцию мировой системы, не готовой и не желающей пока быть центрованной на одно государство.
Как показывают дебаты по глобальной деятельности в США, многие американские политологи и политики признают факт неудачи по фиксированию американоцентричности в мирорегулировании и стараются предложить концепции, которые позволят сверхдержаве сохранить определяющее влияние на всё, что происходит и развивается в мире. Иными словами, признание неудачи американцами не влечёт за собой радикальной смены общей цели глобальной деятельности США - сохранение преобладающего влияния на всё происходящее в мире (на страны и тенденции), пусть и не в моноцентричном формате.
Что это означает для России? Оправдан ли оптимизм некоторых политиков и экспертов по поводу «поражения» США в деле мирорегулирования после окончания «холодной войны»? Представляется, что существующее положение в управлении мировой системой не упрощает ситуации для России, ставит перед ней даже более сложные задачи, чем прежде, так как, скорее всего, Соединённые Штаты будут стараться ещё более активно и жёстко искать пути контроля в разных сферах, не отдавая никому инициативы по формированию новых управляющих структур. Многое будет зависеть и от других игроков мировой системы, силы и возможности которых не равны, интересы часто разнонаправлены, а амбиции превышают способность к участию в решении крупных проблем мирового, регионального и национального развития.
В этой ситуации следует внимательно изучить, как американские специалисты по международным отношениям оценивают итоги и перспективы глобальной деятельности США и какое место они отводят России в качестве участника мирорегулирующего процесса в будущем.
«Постамериканский мир»
Дискуссии по вопросу о мировом порядке ведутся уже почти 20 лет, но точка до сих пор не поставлена. Это означает, что, уйдя от биполярного мирового порядка, мы пока не построили нового, старые и новые традиционные и нетрадиционные игроки, нормы и организации продолжают сосуществовать. В прошлом новый порядок оформлялся как результат перераспределения сил и влияния после окончания Второй мировой войны, где были победители и побеждённые, а также заинтересованные и примыкавшие игроки. В процессе завершения «холодной войны» между СССР и США велись переговоры относительно будущего мирового порядка, его структурных основ и институционально-правовой базы, роли сверхдержав. Обсуждавшийся порядок рисовался менее милитаризованным, менее конфронтационным, деидеологизированным, а сверхдержавам предлагалась равновеликая роль при взаимном уважении интересов обеих сторон. Мало кто сейчас вспоминает об этом, а также и о том, что планировалась координация действий (стратегий) НАТО и ОВД, предлагался план создания «Общеевропейского дома» с участием СССР и США и многое другое. А ведь это как раз и были совместные подходы к изменению мирового порядка, созданного после Второй мировой войны, к завершению «холодной войны» и переходу к неконфронтационному мирорегулированию.
После роспуска Советского Союза Соединённым Штатам было фактически не с кем обсуждать этот важный вопрос, так как другого, равного СССР игрока не существовало.
Когда мы ведём речь о мирорегулирующем игроке, то имеем в виду не только его мощь (возможности, соответствующий потенциал), но его волю и желание заниматься мирорегулированием, так как это дело затратное и тяжёлое, а также весьма неблагодарное. В начале 1990-х годов Соединённые Штаты оказались единственным государством с потенциалом и волей управлять мировой системой и менять порядок практически без консультаций с другими ведущими державами, часть из которых была их союзниками. Характеризуя такое положение, многие американские и российские политологи заявили об однополярном мире, однополярном мировом порядке, что, на наш взгляд, даже тогда уже не отражало реальности . Ведь мировой порядок это не только наличие лидера/гегемона, пытающегося сломать систему и/или подчинить её себе, но и институты, другие игроки и их политика, притом что число и качество игроков существенно изменились за годы биполярного порядка. Гегемония (в других трактовках - доминирование) не равноценна моноцентричности, это лишь форма международной деятельности, избранная для строительства такого порядка.
Правота немногочисленных противников однополярности очень скоро начала подтверждаться, когда постепенно нарастало реагирование «остального мира», в первую очередь ведущих мировых и региональных держав и нетрадиционных акторов. Произошло столкновение международных норм, зафиксированных в документах крупнейших международных организаций, и новых прецедентных норм, зафиксированных только во внешнеполитических документах США. Указанная правовая коллизия развивалась и стала особенно заметной после террористических актов 2001 г. В течение 2001-2008 гг. своего рода нормативное и мирорегулирующее противостояние между «США-ледоколом» и остальными игроками не только чётко обозначилось, но и продолжало нарастать. Поэтому американцев так волнует легитимизация права США на международное законотворчество.
Сомнения и тревоги относительно будущего развития международных отношений, правильности действий сверхдержавы, к сожалению, мало коснулись идеологов и политиков администрации Дж. Буша-мл., отдавших предпочтение усилению стратегии демократического преобразования мира по жёсткому сценарию в форме гегемонии.
В течение восьми лет республиканского правления реакция мировой системы продолжала нарастать, начали более активно действовать многие державы и несистемные игроки, в экономике разворачивался кризис, в сфере культуры наметился возврат к традиционному пути (развитие получил анти-
2 В этой работе термины «однополярный» и «моноцентричный» употребляются как синонимы, хотя с понятийной точки зрения это некорректно. В данном случае мы учитываем широкое использование первого термина в российской печати и известный разброс в понятийном аппарате в теории международных отношений (некоторые политологи строго различают «полюс» и «центр силы» в мировой политике). Американские политологи используют преимущественно термин «однополярный», но в силу иных причин: они, во-первых, признают существование одного полюса в мировой системе как именно полюса, а не центра силы, и, во-вторых, не придают большого значения разделению понятий «полюса» и «центра силы».
глобализм и альтерглобализм), в идеологии вернулись старые теории (например, марксизма и реализма), усилилась тенденция к формированию альтернативных существующим региональных организаций, повысилась самостоятельность стран в поисках более выгодных путей реализации своих национальных интересов.
Такое развитие событий и трендов в мировой политике было предсказуемым, хотя и нежелательным для сверхдержавы, которая сохранила свою преобладающую мощь, но вынуждена была признать невозможность создания американоцентричного порядка в предлагавшемся США варианте. Как отметил известный американский публицист Ф. Закариа, легче сказать, чего не хватает в существующей системе международных отношений, чем сформулировать, что такое существующая система; легче описать эпоху, от которой мы у
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.