В ОСТОК (ORIENS) 2008 < 1
35
РЕЛИГИЯ VERSUS ПОЛИТИКА
ИЗ ИСТОРИИ МАРОНИТСКОЙ ОБЩИНЫ ЛИВАНА: СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЕССИОНАЛИЗМА
© 2008 П. А. РАССАДИН
Конфессиональное многообразие всегда являлось особенностью региона Ближнего Востока. Необходимость обеспечения мирного сосуществования в рамках неоднородного в религиозном плане общества способствовала зарождению уникальной системы комплексной организации социально-политических отношений - политического конфес-сионализма. В основе этого феномена лежат два элемента: собственно "конфессиональный" (фр. confessionelle) - основанный на религиозной принадлежности и солидарности членов общества, и "общинный" (фр. communautaire) - опирающийся на семейно-родовые, патронажно-клиентские и территориальные связи. Все это в совокупности определяет социально-политический статус и положение личности в государстве [Dagher, 2001, р. 132; Khalaf, 2003, р. 110-111]. В многоконфессиональных государствах религиозные меньшинства выступают на политической арене как квазинациональные группы, как обособленные социально-культурные, а иногда и социально-экономические общности. В такой ситуации, утрачивая значение мировоззренческой системы, религия сохраняет лишь значение мощной консолидирующей силы [Ислам в современной политике..., 1986, с. 208].
В наиболее полной форме конфессионализм на Арабском Востоке проявился под внешним влиянием в конце XIX - начале XX в. на территории Ливана, входившего тогда в состав Османской империи. В то время конфессионализм, с одной стороны, выступал в качестве промежуточного этапа между крушением феодального общества и становлением независимого национального государства, а с другой - облегчал Порте контроль над ситуацией в многоконфессиональном Ливане [Makdisi, 2000, р. 166-167, 174]. Позднее Франция проводила в Сирии и Ливане аналогичную политику опоры на этноконфессиональные меньшинства, чтобы противодействовать росту идей арабского национализма и национально-освободительного движения. После завоевания Ливаном национальной независимости конфессиональная система сразу же обнаружила свои негативные последствия. Каждая община отстаивала собственную идентичность, а ее политические и экономические интересы нередко имели приоритет над государственными. Расхождения в воззрениях представителей различных конфессий крайне затрудняли достижение внутреннего согласия в процессе формирования единой ливанской нации.
В небольшом Ливане сегодня проживают представители по меньшей мере 17 конфессий. В силу этого Ливан превратился в своего рода "нервный центр" региона, где непосредственно ощущаются все социально-политические противоречия: ближневосточный конфликт, война в Ираке, кризис вокруг ядерной программы Ирана, американо-сирийское противостояние, "карикатурный" скандал и т.д.
Особую роль в Ливане традиционно играют христиане-марониты. По последним данным, они составляют примерно 20% (около 700 тыс. человек) населения страны, яв-
ляясь третьей по численности религиозной общиной в Ливане и первой среди христианских конфессий. Маронитская община численно уступает суннитам (около 25% населения) и шиитам (почти 30%) [Syria after Lebanon.., 2005], она является одним из наиболее активных участников ливанской политической жизни. И если мусульманские общины в стране нередко конкурируют друг с другом, то марониты на политической арене зачастую действовали и действуют от имени всех ливанских христиан.
Марониты прошли путь от малочисленной сельскохозяйственной общины к вершине конфессиональной пирамиды ливанского общества, сохраняя такое положение уже более 60 лет. Именно марониты получили наибольшие преимущества в результате функционирования системы политического конфессионализма. Она стала важным фактором, способствовавшим политическому успеху общины до начала 1970-х гг., а также позволила им избежать полной маргинализации после завершения гражданской войны 1975-1990 гг., когда в политическом истеблишменте страны произошли серьезные изменения, выразившиеся, в частности, в значительном усилении позиций ливанских мусульман, особенно шиитской общины. Нынешнее доминирование шиитов в военно-политической области вызывает серьезные опасения прежде всего у представителей христианских общин. Со стороны нового мусульманского большинства периодически звучат призывы к ликвидации конфессиональной системы, а также пересмотру Национального пакта 1943 г. и Таифских соглашений 1989 г. - основ современной ливанской государственности и механизма поддержания статус кво. В сложившихся условиях марониты стоят перед выбором. Им необходимо заново определить свою роль в изменившемся обществе и попытаться выстроить доверительные отношения с окружающим их мусульманским миром, что потребует пересмотра ряда традиционных политических принципов маронитской общины, формировавшихся параллельно с развитием конфессиональной системы.
В истории становления современного Ливана конфессионализм отнюдь не противоречил процессу секуляризации. Каждая из ведущих религиозных общин ко второй половине XX в. выдвинула собственную идеологию, ставшую светским выражением конфессиональных интересов. Так, сунниты становились на позиции арабского национализма, друзы - "прогрессивного социализма", шииты отстаивали принципы эгалитаризма. Первыми же на этот путь стали именно марониты, которые еще с начала XX столетия выдвинули концепцию "ливанского национализма" [Harik, 2003, р. 23]. Изначально "ливанский национализм" подразумевал "веру в существование единой ливанской нации" [Халифе, 2004, с. 446]. Позднее, к середине 1970-х гг., в оборот вошло такое производное понятие, как "маронизм", который явился дальнейшим развитием партикуляристских устремлений маронитов. Он позиционировал маронитскую общину как главного гаранта сохранения ливанской идентичности и государственности. Доктрина вызвала преимущественно негативное отношение представителей других конфессий. Во многом это было связано с тем, что маронизм отличали такие черты, как радикальный подход к реализации принципов ливанского национализма, стремление к маронитскому господству в управлении Ливаном, склонность к изоляционизму, настороженное отношение к сотрудничеству с остальным арабским миром. Таким образом, идеология, изначально основанная на признании особого пути исторического развития Ливана и его выделении из "единой арабской нации", со временем трансформировалась в идею превосходства и особого
положения маронитов даже по отношению к другим ливанцам [Райес, 1988, с. 33-34].
* * *
Согласно официальной церковной доктрине, возникновение маронитской общины связано с деятельностью отшельника Маруна (ум. 410), жившего на северо-западе Сирии в окрестности города Халеб. Послушники основанного после его смерти монасты-
ря снискали репутацию ярых защитников официального христианского вероучения, определенного на Халкидонском соборе 451 г. В VI в. монастырь стал крупным религиозным центром, откуда пропагандировались идеи халкидонитов (представителей официального православия) и велась полемика с монофизитами1. В результате арабских завоеваний марониты оказались изолированы от своих единоверцев и в 687 г. провозгласили собственным патриархом Юханну Маруна ас-Саруми. Независимость в церковных вопросах подкреплялась и экономическим обособлением маронитов, опиравшихся на самодостаточную сельскую экономику, центром которой было монастырское хозяйство.
Возникшая в сирийской культурной среде община сохраняла свою изоляцию и не имела никаких отношений с эллинизированным населением крупных прибрежных левантийских городов, за счет которых пополнялась православная община Византийской империи ^а1о§пе8, 1994, р. 370]. Противостояние между маронитами и монофизитами нередко доходило до вооруженных столкновений. Монофизиты пользовались поддержкой Ирана, стремившегося к ослаблению Византии за счет разжигания религиозных противоречий внутри империи [КЬаИГаЪ, 2001, р. 21]. Изолированность маронитов позволяла им противостоять чуждым религиозным влияниям, а при необходимости силой отстаивать интересы и чистоту своего учения. Однако община не смогла существовать под постоянным давлением длительное время. С VII в. марониты начинают перебираться из Западной Сирии в северную часть Ливанских гор. В X в. из-за постоянных арабо-византийских столкновений в Сирии миграция маронитов приняла массовый характер, а в XI столетии община почти в полном составе переместилась на территорию нынешнего Ливана.
Современные историки сходятся на том, что со становлением независимой церковной организации марониты приняли доктрину монофелизма2 с целью окончательного обособления от официальной церкви и византийских властей. При этом принадлежность к этому признанному еретическим учению на определенном этапе затрудняла сближение маронитов с Ватиканом [Муса, 2004, с. 317], поэтому с конца XV в. Маро-нитская церковь начала пропагандировать тезис об "исконном правоверии" маронитов [БаШ, 1991, р. 44-45].
Относительно этнического происхождения общины можно привести, по меньшей мере, три точки зрения: марониты считаются потомками финикийцев, последователями мардаитов3 иранского или анатолийского происхождения, а также арабами, проникшими в Левант до арабских завоеваний ^а1о§пе8, 1994, р 369]. Отстаивая тезис о неарабском происхождении маронитов, их собственная историография стремилась доказать, что марониты были не просто христианской общиной, а полноценной "нацией", которая находилась в союзе с Византией и противостояла "экспансии ислама" [Муса, 2004, с. 260]. В то же время современные исследователи, в частности известный ливанский историк К. Салиби, утверждают, что марониты, вероятнее всего, были арабским племенем или конфедерацией племен, значительная часть которых переселилась в Левант и находилась на службе у Византии в доисламскую эпоху. Он приводит конкрет-
1 Монофизитство - богословско-догматическое направление в христианстве, возникшее в Византии в V в. (осуждено как ересь на Халкидонском соборе 451 г.). Сторонники этого учения утверждают, что Христу присуща лишь одна природа - божественная [см.: Денисов,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.