ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, 2013, том 34, № 1, с. 74-85
КОГНИТИВНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
ИЗУЧЕНИЕ ИМПЛИЦИТНЫХ ТЕОРИЙ КАК СОСТАВЛЯЮЩИХ
КОГНИТИВНОГО РИСКА
© 2013 г. Е. М. Ординова
Аспирант кафедры общей психологии факультета психологии МГУ имени М.В. Ломоносова,
Москва e-mail: katinord@yandex.ru
Излагаются результаты исследования, в котором продемонстрирована возможность диагностики имплицитных теорий риска с помощью нового опросника "Имплицитные теории риска" (ИТР), удовлетворяющего требованиям надёжности и валидности. В трёх этапах исследования приняли участие 744 испытуемых, которым предъявлялись составленный нами опросник ИТР, "Новый опросник толерантности к неопределённости" (НТН) и опросник "Личностные факторы решения" (ЛФР). В результате было выделено семь переменных, рассмотренных как основания ИТР, показана связь предпочтений ИТР. Установлены связи субъективных представлений о риске - ИТР - с личностными переменными.
Ключевые слова: имплицитные теории риска, готовность к риску, толерантность к неопределённости, когнитивный риск, субъективные репрезентации риска, интеллектуально-личностный потенциал
В психологии конструкт риска связан с понятием преодоления неопределенности в ситуации принятия решений (ПР) и исследуется с позиций психофизической, психосемантической, психодиагностической и экспериментальной парадигм. Изучение воспринимаемого риска в психофизических исследованиях предполагает задание сти-мульных характеристик (ситуаций, источников), а опросниками обычно диагностируется личностная рискованность, или готовность к риску [3, 6]. Рискованность исследуется в качестве личностной диспозиции - как готовность или склонность к риску, или как характеристика ситуации (фактор риска). Наряду с этим в психологии познания складывалось понимание принятия риска, которое связывало риск с этапами решения задач -как в развернутых интеллектуальных стратегиях, так и в закрытых ситуациях выбора (decision making) [6, 7].
Риск в интеллектуальных стратегиях не следует путать с понятием познавательного риска (cognitive risk), которое впервые обсуждалось Дж. Брунером [2], подметившим, что человек может выдвигать гипотезы (например, в ситуации методики формирования искусственных понятий) при субъективной недостаточности полученных ориентиров. Другое понимание связи субъективной неопределенности с регуляцией мыслительных стратегий было предложено
О.К. Тихомировым [13], а применительно к принятию интеллектуальных решений - Т.В. Корниловой [4]. О.К. Тихомиров показал, что человек ориентируется на субъективную, а не на объективную неопределённость [13]. При анализе динамики этапов принятия решений в условиях компьютерного моделирования игровых ситуаций в исследовании Т.В. Корниловой и Т.В. Чудиной были рассмотрены особенности принятия риска в стратегиях игр ("лото" - с вероятностным фактором риска и "шашки" - с детерминистским) при варьировании уровней неопределенности [9]1. Ими был установлен феномен "инверсии риска": более "рисковые" по предварительному тесту испытуемые оказались более осторожными в стратегиях выборов ходов.
Понятие когнитивного риска (КР) в узком смысле было связано с оценкой того, насколько при принятии решения (ПР) субъекту были репрезентированы факторы риска его действий и решений в конкретной ситуации [3, 6]. Однако этот термин, на наш взгляд, изначально включал и более широкое понимание того, что люди по-разному оценивают ситуации риска и свои возможности
1 Познавательный риск проявлялся в том, что игроки могли сознательно идти на проигрышные действия, преследуя цель узнать как можно больше о возможных ответных действиях компьютера, т.е. для гностической ориентировки в ситуации неопреденности.
контролировать такие ситуации. Мы предлагаем включать в понятие когнитивного риска и составляющую имплицитных представлений человека о том, что он рискует, т.е. составляющую когнитивной оценки. Рискованные действия или решения без соответствующих субъективных репрезентаций их рискованности не могут быть названы таковыми; тогда они должны называться - согласно характеру их психологической регуляции - либо импульсивными, либо неосторожными, либо необдуманными.
Б.Ф. Ломовым было предложено различать процессы ПР в зависимости от их уровневой регуляции и связей с целостной структурой деятельности, в первую очередь с мотивацией. Принятие решения здесь фиксирует область когнитивной, а также регулятивной функции психики [11].
Сформулированное в психологии в рамках проблемы ПР понятие риска долгое время было изолированным от других конструктов, и риск изучался как самостоятельный феномен. В рамках психодиагностического подхода личностный риск стал пониматься как проявляющееся в поведении диспозициональное свойство личности. Личностная регуляция ПР как включающая фактор риска выступила сначала линией различения эмпирических и нормативных стратегий [5].
В отечественной психологии в концепции динамических регулятивных систем - ДРС, складывающихся при функционально-уровневой регуляции ПР, Т.В. Корниловой риск как личностное свойство был включен в представление о единстве функционирования интеллектуально-личностного потенциала человека [10]. Риск в данной концепции рассматривается в нескольких плоскостях, соответствующих различным уровням интеллектуально-личностной регуляции и парциальным механизмам, опосредствующим выборы - как интеллектуальные, так и личностные, включая моральные уровни регуляции [8].
Готовность к риску при таком подходе характеризует умение субъекта принимать решения в условиях неопределённости, что не противопоставляет понятие рискованности понятию рациональности [6]. Принятие риска рассматривается как акт интеграции на уровне самосознания лич-ностно-мотивационных предпосылок выбора и когнитивных репрезентаций свойств ситуации. Принятие риска на уровне самосознания личности выступает как занятие мыслящей личностью определённой позиции в том, какой выбор осуществлять в условиях риска, включая представление об ответственности за свой выбор и авторство субъекта в ПР.
Итак, если в житейском смысле слово риск означало "импульсивность" и необдуманность решений, действий или стратегий, то теперь сформулированы предположения о когнитивном риске, включающем возможности обдуманного риска. Это предполагает связи рискованности с разными формами познавательной активности и разноуровневыми механизмами регуляции принятия риска как характеризующего когнитивные стили, интеллектуальные стратегии или личностные склонности [6]. Зарубежные авторы предложили суженные трактовки КР. В частности, Шнельбе-кер (Snelbecker) с соавторами [16] выдвинул гипотезу о том, что когнитивным риск является тогда, когда человек эксплицирует суждения, заведомо противные суждениям его ближайшего окружения, тем самым подвергая себя опасности быть осмеянным, отвергнутым и непонятым. Однако здесь риск представлен только в одном аспекте -социального когнитивного риска.
При разработке диагностических средств необходимо учитывать не только отнесенность риска к какой-то области (риски житейские или профессиональные, финансовые, связанные со здоровьем и др.), но и тот факт, что принятие риска связывает его когнитивные репрезентации с определенными индивидуальными характеристиками человека (например, возраст, гендер) и с ситуационными факторами (актуалгенез проблемно-ориентированных или эмоциональных решений), и эти составляющие находятся во взаимодействии с диспозициональной регуляцией - предпочтением действовать рискованно или избегать риска. Соответственно, неудивительно, что результаты различных измерений принятия риска (опросники на рискованность, другие варианты самоотчётов, выборы в лотереях и в жизни) не всегда строго коррелируют. Различия в обозримых уровнях принятия риска могут быть вызваны различными процессами: субъективное восприятие риска, гендерные различия, или, в случае подростков, -взаимодействие сильных эмоций и слабой произвольности (слабое когнитивное подавление) [18].
Итак, КР необходимо рассматривать в качестве многомерного конструкта, включающего в себя не только субъективные репрезентации, но и акты принятия риска в стратегиях, готовность принимать решения в ситуации неопределённости, в частности, идти в интеллектуальных решениях на риск. Предположение о многомерности позволяет также выделять в качестве составляющих КР имплицитные теории риска (ИТР), которые влияют на субъективные репрезентации и на акты ПР в ситуациях с неопределённостью. При этом нами предлагается новый тип методического выявле-
ния ИТР - как отражающих житейские (жизненные) представления человека о риске и ситуациях, в которых он рискует. Тем самым акцент ставится на присущем самому субъекту понимании того, когда именно он или другие люди рискуют.
ИМПЛИЦИТНЫЕ ТЕОРИИ РИСКА
Имплицитные теории (ИТ) интересны тем, что предполагают определенное влияние обыденных представлений о сущности психического процесса на поведение и обучение. Представления, например, об умном человеке включают предположения о том, как бы он действовал в той или иной ситуации [15].
Мы пока оставляем за рамками анализа рассмотрение таких ситуаций "больших рисков", которые характеризуют социоэкономическое развитие общества: угрозы экологических катастроф, последствий политических реформ и государственные экономические кризисы. Этому посвящены социально-психологические работы по риску [1, 14]. Мы же говорим именно о личном или о субъективном выборе, за которым можно видеть проявление собственных ИТР субъекта. Их направленность можно свести к следующим, закрепившимся и в эксплицитных теориях: риск это либо опасность, либо большая вероятность неуспеха, т.е. потерь. Однако для выявления именно ИТР необходимо дифференцировать субъективные репрезентации риска и рассматривать ИТР в их конкретизации применительно к тем ситуациям, которые человек сам видит рискованными.
ИТР могут быть описаны с помощью шкал или категорий, определяющих субъективные способы организации индивидуального опыта. Диагностически это может быть представлено в подходе, предполагающем экспликацию тех индивидуальных
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.