© 2008 г.
Е. П. БАЖАНОВ, П. А. РАЗВИН
ИЗУЧЕНИЕ КИТАЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ (К ВЫХОДУ ИЗБРАННЫХ ТРУДОВ АКАДЕМИКА В.С. МЯСНИКОВА)
Вышло в свет фундаментальное двухтомное издание1 избранных работ видного отечественного ученого-китаеведа, академика В.С. Мясникова, посвященных различным аспектам китайской истории и историографии, современной жизни Китайской Народной Республики, проблемам российско-китайских отношений со времен самых первых контактов до сегодняшних дней, внешней политики двух стран на различных направлениях и их места на геополитической карте мира.
Рассматриваемое издание приурочено к двум знаменательным датам - 75-летнему юбилею автора и 50-летию его плодотворной работы в системе Академии наук.
Многочисленные коллеги и ученики В.С. Мясникова получили долгожданную возможность изучить или вновь освежить в памяти все то, что было написано автором за многие десятилетия служения науке. Именно "освежить в памяти", поскольку к по-настоящему талантливым работам, как правило, хочется время от времени возвращаться, вновь перечитывать их. Однако когда они существуют в разрозненном виде в многочисленных сборниках, журналах и других изданиях, разбросанных во времени и в пространстве, такое бывает затруднительным. Теперь же у единомышленников В.С. Мясникова - как, впрочем, и у его оппонентов - появилась возможность изучать, перечитывать и дискутировать с ним, обходясь без необходимости производить "раскопки" в библиотечных фондах.
В двухтомник вошли отнюдь не все статьи и, по понятной причине, ни одна из монографий автора. Диапазон изучаемых В.С. Мясниковым тем шире. Только перечисление их заняло бы не одну страницу.
Поскольку книга посвящена, прежде всего, Китаю, то в соответствии с научной логикой, автор начинает с ознакомления читателя с самыми древними истоками китайской научной мысли, китайской философии и того, что по-современному можно назвать китайской политологией. "Этим мне хотелось подчеркнуть важность поисков решения столь трудной проблемы как особенности китайской цивилизации, - пишет он. - Для европейских востоковедов давно уже сверхзадачей стала расшифровка этнокультурного кода азиатских цивилизаций. На решение этой головоломки ушло более 500 лет, сменились десятки поколений ученых, но пока что получены лишь фрагментарные представления о том, что есть общего в этнокультурных комплексах Востока и Запада, Севера и Юга и что их разъединяет" (кн. I, с. 15).
Понятна причина, побудившая автора открыть сборник статьями, посвященными одной из важнейших специфических особенностей китайской цивилизации - стратагемно-
Бажанов Евгений Петрович - доктор исторических наук, профессор, проректор Дипломатической академии МИД РФ, Заслуженный деятель науки России.
Развин Петр Александрович - доктор экономических наук, главный научный сотрудник Дипломатической академии МИД РФ.
1 Мясников B.C. Квадратура китайского круга. Избранные статьи, в 2-х кн. М., 2006, кн. I, 550 с; кн. II, 624 с. Редколлегия серии: С.М. Аникеев, A.A. Бокщанин, Л.Н. Борох, А.М. Карапетьянц, А.И. Кобзев, Л.С. Переломов.
сти мышления ее представителей. «Что же такое стратагемность? Само понятие "стратагема" (по-китайски чжимоу, моулюе, цэлюе, фанлюе) означает стратегический план, в котором для противника заключена какая-либо ловушка или хитрость, - пишет автор. - Интересна сама семантика этого понятия: бином чжимоу, например, одновременно означает и сообразительность, и изобретательность, и находчивость. Стратагемность зародилась в глубокой древности и была связана с приемами военной и дипломатической борьбы. Огромное влияние на теоретическую разработку стратагемности оказал величайший военный мыслитель Древнего Китая Сунь-цзы - автор трактата "О военном искусстве", который требовал облекать предварительные расчеты в форму стратагем» (кн. I, с. 15).
Однако стратагемы касались отнюдь не только области военного искусства. Начинающим дипломатам, да и вообще всем, кто избрал своей стезей изучение внешней политики и международных отношений, следует учитывать, что "дипломатические стратагемы представляли собой нацеленные на решение крупной внешнеполитической задачи планы, рассчитанные на длительный период и отвечающие национальным и государственным интересам. В дипломатии понятие стратагемности раскрывается как сумма дипломатических и военных мероприятий, связанных с реализацией долговременного стратегического плана, обеспечивающего решение кардинальных задач внешней политики государства. Стратагемная дипломатия черпала средства и методы не в принципах, нормах и обычаях международного права, а в теории военного искусства, носящей тотальный характер и утверждающей, что цель оправдывает средства" (кн. I, с. 15). В.С. Мясников приводит многочисленные примеры из китайской истории, иллюстрирующие применение стратагем китайскими полководцами, государственными деятелями и дипломатами. Автор имеет полное основание для всего этого хотя бы уже потому, что известнейший западный китаевед X. фон Зенгер в предисловии к первому изданию в России одной из своих книг "Стратагемы: О китайском искусстве жить и выживать. Знаменитые 36 стратагем за три тысячелетия", отдал ему дань уважения, признав, что B.C. Мясников "может считаться пионером китаеведческих стратагемных исследований" (кн. I, с. 15).
Рецензируемая книга может рассматриваться как своеобразная энциклопедия китаеведения. Какой бы аспект истории Китая, какое бы понятие, какое бы имя, связанное с Китаем, ни пришло в голову, оказывается, что им нашлось место в книге В.С. Мяснико-ва. Например, для многих россиян, особенно для бывших советских людей, с Китаем неразрывно связано имя Мао Цзэдуна, ставшего в нашей стране символом "вечной дружбы" эпохи, когда "русский и китаец" были "братья навек". И в книге В.С. Мясникова анализ этой одной из крупнейших фигур китайской истории занимает видное место.
Та часть книги, которая посвящена первому Председателю Китайской Народной Республики, содержит огромный пласт информации и мысли, не потерявшие актуальность и по сей день. Даже для неспециалиста становится очевидной противоречивость, неодномерность личности китайского руководителя.
Конечно, не во всем, что касается оценок Мао Цзэдуна, можно согласиться с автором. Например, вряд ли правомерно характеризовать маоизм как "китаизированный сталинизм" (кн. I, с. 48), тем более, что на с. 32 отмечается, что он был "больше националист, чем интернационалист". Уж в чем-чем, а в национализме Сталина никто не обвинял. В отличие от Председателя КНР, ему досталась многонациональная держава, а потому вся его политика, все его действия, включая и репрессии, носили "интернационалистский" характер. Но, с другой стороны, соответствующие оценки В.С. Мясниковым маоизма относятся к периоду, когда и Сталин, и сам сталинизм рассматривались с "марксистско-ленинских позиций" периода 60-70-х годов. С тех пор многое изменилось, включая, несомненно, и взгляд автора на сталинизм и маоизм.
Целый раздел сборника трудов В.С. Мясникова посвящен "востоковедению" и "востоковедам", а точнее тем первопроходцам китаеведения, которые заложили основы этой науки в нашей стране и при которых оно начало оформляться как самостоятельная научная дисциплина, таких, как Н.Я. Бичурин. Автор дает яркие характеристики ря-
ду российских исследователей Китая, отмечая при этом, в числе прочего, что "знание китайского языка всегда было и остается основой китаеведческой подготовки" (кн. I, с. 78).
В этом отношении отечественная школа китаеведения всегда была весьма сильной при том, что "синология никогда не относилась к числу доходных профессий" (кн. I, с. 189). В данной связи хотелось бы привести эпизод, рассказанный В.С. Мясниковым и относящийся к периоду "холодной войны". На одной из международных научных конференций речь зашла о событиях начала XX в., и американский делегат выступил с докладом о роли России в подавлении восстания ихэтуаней. Обвинения в адрес нашей страны составляли большую часть этого выступления. Председательствовавший предложил задать вопросы докладчику. Наступила томительная пауза.
Вдруг руку поднял наш замечательный китаевед-филолог В.С. Колоколов. Он вышел на подиум и на доске (заседание проходило в одной из главных аудиторий химического факультета МГУ) прекрасным, каллиграфическим почерком написал 10-12 иероглифов, после чего спросил, знаком ли докладчик с источником, название которого было только что воспроизведено. Теперь уже тягостное молчание воцарилось в противоположном лагере. Затем докладчик буквально выдавил из себя: "Нет, я не знаю этих иероглифов". "Поскольку это основной китайский источник по истории восстания боксеров, то у меня к вам больше нет вопросов", - завершил "нокаутом" свой визит на подиум Колоколов (кн. I, с. 578).
Разумеется, научному изучению китайской цивилизации, "квадратуры китайского круга" предшествовали интересы, как теперь говорят, геополитического характера. И значительную часть фундаментального труда В.С. Мясникова занимает именно период, когда Китай с российской стороны исследовали не профессиональные ученые, а дипломаты и купцы. Объективной причиной этого стало "развитие производительных сил Русского государства, его географическое сближение с Цинской империей благодаря освоению Сибири и Приамурья" (кн. I, с. 50).
Наказ первому официальному русскому послу Ф.И. Байкову в Цинский Китай "представляет собой замечательный памятник московской дипломатии XVII в., - пишет В.С. Мясников. - Он был тщательно продуман во всех деталях и четко выражал непреклонную волю русского правительства вести дипломатические отношения с великими восточными империями на равных основаниях. В Посольском приказе предусмотрительно оговаривали все детали поведения русских послов при дворах восточных властителей, учитывали, к каким уловкам может прибегнуть дипломатия противной стороны, чтобы попытаться поставить Русское государство ступенью ниже на иерархической лестнице взаимоотношений в феодальном мире.
В этом плане наказ Ф.И. Байкову поражает нас той точностью программы, которая как будто специально составлена для защиты престижа
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.