ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ГЕОГРАФИЧЕСКАЯ, 2015, № 4, с. 95-106
= РЕГИОНАЛЬНЫЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
УДК 911.3; 316.443
КАЛИНИНГРАД: ПЛАНИРОВАНИЕ БУДУЩЕГО И ЗАПРОСЫ
МОЛОДЕЖИ1
© 2015 г. О.И. Вендина
Институт географии РАН, Москва, Россия; o.vendina@gmail.com Поступила в редакцию 15.01.2015 г.
В статье на основе опросов студентов трех соседних крупнейших городов юго-восточного побережья Балтики - Калининграда, Клайпеды и Гданьска - проведен сравнительный анализ представлений двадцатилетних (первого поколения, родившегося и выросшего в постсоветские годы) о городах, в которых они живут. Выявляются наиболее существенные для молодежи стороны городской жизни. Запросы студентов Калининграда сравниваются с прогнозными сценариями развития города. Показано, что молодежь выдвигает запрос на обустройство публичных пространств и выработку политики исторической памяти, тогда как городская администрация больше озабочена решением материальных проблем повседневной жизни и поиском крупных инвестиций. Делается вывод о недостаточном учете интересов молодых людей в проекте будущего Калининграда, что препятствует повышению качества жизни населения города в целом и накоплению человеческого капитала.
Ключевые слова: идентичность, представления, мнения, человеческий фактор, символический капитал, развитие города, стратегия развития, молодежь, студенты, Калининград, Клайпеда, Гданьск.
Современная урбанистика относится к жителям города как к равноправным участникам выработки градостроительной политики. Признается, что они наряду с властью и бизнесом обладают экспертными знаниями об особенностях городской жизни и необходимом обустройстве городской среды. Их экспертный статус основан на опыте повседневности, вбирающем в себя знание территории и проблем местного сообщества2. При таком подходе горожане рассматриваются как субъект городского развития, определяя его основные ориентиры, а не просто как жители города, получившие волею судеб доступ к городским благам и возможностям, созданным для них градостроителями. Другой вопрос, насколько эта субъектность востребована, остается ли она потенциальной или перерастает в реальное влияние людей на городские процессы.
1 Исследование выполнено в рамках проекта РНФ № 14-1803621 "Российское пограничье: вызовы соседства".
2 С идеей партисипаторного планирования городов в начале 1960-х гг. выступила Дж. Джекобс - вначале журналист, писавшая о городских проблемах, а затем урбанист и теоретик городского планирования [5].
Все постсоветские годы градостроительную политику российских городов определяли интересы экономики, зачастую смешиваемые с интересами конкретных инвесторов и девелоперов. Издержки такой политики - от коррупции до стихийной застройки, транспортных проблем и разрушения исторической среды городов, хорошо известны. Выход из сложившейся ситуации, по мнению большинства экспертов, состоит в привлечении жителей города к принятию решений и контролю за их исполнением. Хотя данные рекомендации выглядят как благие пожелания, их нереалистичность - такой же миф, как и широко распространенное мнение, что "от людей ничего не зависит" и "все заведомо решено". Ни один крупный проект сегодня не может быть осуществлен без гласной или негласной поддержки населения, легитимирующей его социальную значимость. Все деловые и административные начинания базируются не только на финансовых возможностях, но и на вере людей в успешное будущее города или региона. Однако осознания справедливости этого тезиса недостаточно для его внедрения в практику.
Администрации городов, обладающие не только полнотой власти, но и полнотой ответственности, сталкиваются со сложной проблемой поиска общественных сил, с которыми можно выстраивать партнерские отношения. Реальная готовность общества участвовать в территориальном самоуправлении оказывается ниже, чем декларируемая политическими и гражданскими активистами. Представления значительной части российского населения, даже в крупнейших городах, мало изменились с брежневской эпохи [14]. Потребительское отношение к городу превалирует над созидательным. Люди более склонны становиться проводниками решений власти, делегируя ей инициативу и ответственность, чем брать эти функции на себя. Пассивность городского сообщества позволяет проводить консервативную политику в советском духе, следуя по накатанной колее, но препятствует демократизации управления.
В то же время отстранение городского населения от принятия решений не имеет сегодня столь тотального характера как в советские времена. На общественных слушаниях и городских форумах отчетливо слышен голос тех, для кого город - это не только ЖКХ и "социалка", но и важная составляющая жизненной среды, насыщенной разными возможностями. Они активны, преимущественно молоды, открыты, склонны к переменам, заявляют о своем праве на город и готовы включаться в городское управление. В этом случае уже городские власти не проявляют желания идти на тесные контакты. К городским активистам, как правило, относятся с недоверием. Действительно, потенциал трансформации навыков самоорганизации, позволяющих устраивать различные акции или отдаваться увлечениям, в рутинную повседневную работу, довольно ограничен, а механизмов, снижающих риски передачи ответственности (и финансирования) неустойчивым и слабо контролируемым общественным ассоциациям, практически нет.
Следствием взаимного недоверия становится недоучет запросов общества. Паллиативный выход из этой ситуации состоит в копировании лучших практик, принятых в других местах; более конструктивный - в синтезе знаний, накопленных экспертными институтами, исследующими местное сообщество, особенности городской повседневности и привносимые молодежью новые субкультуры и практики. Игнорирование этого опыта приводит к существенным искажениям в планировании будущего городов. Чтобы доказать справедливость этого тезиса, обратимся к примеру Калининграда - центру самого западного ре-
гиона страны, обычное течение жизни в котором подвержено влиянию неординарного геополитического положения.
Человеческий фактор - движущая сила и тормоз развития Калининграда. Человеческий фактор - многозначное понятие, которое используют либо для акцентирования роли населения в инновационном развитии, либо для объяснения иррациональных причин несчастных случаев, аварий или более широко - срывов реформ и модернизации. В случае Калининграда правомерны оба подхода.
Одним из важных преимуществ города является достаточно молодое, образованное и мобильное население [23]. Несмотря на то, что все постсоветские годы наблюдается негативная динамика естественного движения населения и его прогрессивное старение [19, 20], человеческий капитал3, которым обладает город, достаточен для развития его экономики, социальной и институциональной сферы. Проблема города не в нехватке образования и компетенций у его жителей и не в том, что на рынке труда наблюдается дефицит рабочих кадров, а в социальной разобщенности населения, безынициативности и отсутствии устоявшихся ценностных ориентиров, о чем написано во всех городских программах развития [31, 32]. Чем это вызвано - "дефектами" российского социума, к которому принадлежат калининградцы, или дезориентирующим влиянием европейского окружения, частью которого они себя ощущают?
От среднего россиянина, который крайне высоко ценит безопасность и защиту со стороны сильного государства, ориентирован на личное самоутверждение и не слишком заботится о свободе, равенстве и справедливости [15], среднего калининградца отличают большая меркантильность, больший конформизм и большая приверженность семье в ущерб интересам местного сообщества [27]. К этому можно добавить глубокое чувство неудовлетворенности своей жизнью. Сравнительное исследование социального самочувствия населения Архангельска, Пскова и Калининграда показало, что калининградцы "живут хорошо, а чувствуют себя плохо" [9]. Фрустрация влияет на их готовность участвовать в различных городских проектах и инициативах, соответствующие индикаторы в Калининграде были в четыре раза ниже, чем в Пскове и Архангельске. Основные
3 Согласно принятому в международной практике определению, человеческий капитал - это знания, навыки, умения и способности, воплощенные в людях, которые позволяют им создавать личное, социальное и экономическое благосостояние [42].
надежды на улучшение своей жизни калининградцы связывали не с личной активностью или городскими властями, а с федеральным центром. Все это способствует сохранению апатии, а не распространению ценностей демократии и социальной солидарности.
Тем не менее сами калининградцы и многие эксперты придерживаются мнения о сильном влиянии европейского окружения на жителей Калининградской области и их значительном отличии от остальных россиян по своей бытовой и политической культуре, что делает регион наиболее западным не только в географическом смысле [1].
Действительно, эксклавное положение регио-на4, режим "малого приграничного движения" (МПД) с Польшей, обеспечивающий свободу перемещений в 150-километровой приграничной зоне5, постоянные обмены административно-культурными и научно-образовательными программами способствуют тому, что жители Калининграда частично интегрированы в пространство Евросоюза. Они не просто часто выезжают в соседние страны ЕС, а много чаще, чем в регионы РФ. Основными целями поездок являются покупки, туризм и развлечения [30].
Высокая интенсивность трансграничных перемещений заставляет задуматься, в какой мере использование ренты приграничного положения, обеспечивающей удобства жизни и расширение кругозора, способствует освоению европейских ценностей?
Пример соседних Польши и Литвы показывает, что трансформация потребительской культуры и опыт европейской жизни, если и влекут за собой изменение системы ценностей, то происходит это весьма нескоро. Согласно данным Евробаро-метра, поляки и литовцы действительно осознают себя европейцами, ставя при этом ценность материального благополучия выше ценности свободы как разделяемой ответственности [38]. Вполне возможно, что европейские устремления калинин
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.