ПОЛИТИКА И ЭКОНОМИКА
КАЗАХСТАН: ФОРСИРОВАННАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ В ДЕЙСТВИИ
© 2015 Ю. Г. АЛЕКСАНДРОВ
Статья посвящена вопросу об усилиях государственного руководства постсоветского Казахстана преодолеть кризис экономики вследствие распада единого хозяйственного комплекса СССР и перевести ее на рельсы устойчивого роста и модернизации. Выявляются причины, по которым путь индустриализации и диверсификации экономики на новой технологической базе фактически оказался единственно приемлемым для обеспечения не только ее роста, но и государственной целостности страны. Рассматриваются основные задачи первых двух государственных программ ускоренного развития: первого пятилетнего плана на 2010-2014 гг., в котором основной упор был сделан на диверсификацию промышленности, и второго - на 2015-2019 гг., в котором главной задачей стала реализация крупных инфраструктурных проектов.
Ключевые слова: анклав, диверсификация, индустриализация, инновации, модернизация, экономический рост, нефтяная промышленность, переходная экономика, стратегия, транспортная инфраструктура.
Казахстан в настоящее время - единственное государство в СНГ, в котором лозунг форсированной модернизации поставлен его руководством во главу угла не только долговременной (до 2050 г.), но и текущей экономической политики. Хотя еще недавно, на рубеже 1990-2000-х гг. и в первые годы нового века, сама возможность такого выбора подвергалась большому сомнению. К тому было немало оснований.
По уровню индустриализации Казахстан к концу советской власти занимал промежуточное положение между Россией и (по тогдашнему названию) среднеазиатскими республиками, хотя и несколько ближе к ним. В нем были созданы крупные анклавы горной промышленности и металлургии, добычи и переработки нефти, товарного зернового хозяйства. Но промышленность лишь частично была оснащена современными технологиями, к концу существования советского государства уже сильно устаревшими. Вся экономика делилась на три сектора, каждый из которых находился в своем кругу административной распределительной системы: союзного, республиканского и местного подчинения. Соответственно ранжировалось плановое снабжение их материальными и финансовыми ресурсами и распределение продукции. Казахстан занимал важные позиции в добыче некоторых металлических руд, черной и цветной металлургии, в производстве зерновых культур, заметно присутствовал в нефтяной промышленности. По оценке С. Жукова и О. Резниковой [Жуков, Резникова, 2001, с. 52], на промышленность союзного подчинения в 1989 г. приходилось две трети основных фондов, половина занятости и около половины продукции. Но эти производства были слабо увязаны с остальной экономикой республики. Предприятия более низких уровней подчинения во всех отношениях уступали предприятиям союзного значения. «Структура экономического комплекса бывшего Советского Союза, кстати, во многом доставшаяся в наследство и нам в Казахстане, - написал президент РК Нурсултан Назарбаев в своей
книге "На пороге ХХ1 века", - была крайне деформирована и нацелена на удовлетворение запросов добывающих отраслей и ВПК. Естественно, что она никоим образом не могла способствовать повышению уровня конкурентности экономики» [Назарбаев, 1996, с. 17].
После распада СССР лишь часть из тех элементов экономики Казахстана, которые прежде были включены в вертикальные связи, сохранила определенные шансы восстановить или найти новый спрос на свою продукцию. Местные предприятия оказались малоспособными конкурировать с импортными товарами на открывшихся рынках. В итоге почти все отрасли производства товаров либо с трудом выживали (металлургия, машиностроение, пищевая промышленность, сельскохозяйственные предприятия), либо оказались на грани исчезновения (прежде всего легкая промышленность).
В результате этого в Казахстане переплелись три процесса. Первый: кризис и сокращение производства из-за разрыва прежних связей. Второй: стихийная санация, вплоть до выбраковки, всех элементов ранее созданной экономики - уже на основе новых критериев рациональности, появившихся в результате рыночных реформ. Третий: усилия хотя бы частично восстановить старые и выстроить новые хозяйственные связи. Поэтому на первых порах изменения в экономике приняли характер обвала, который лишь с середины 1990-х гг. перешел в более или менее плавное снижение с появлением очагов стабилизации и восстановительного роста. Решающим фактором стало образование казахстанско-иностранного сектора нефтегазовой промышленности, в котором к концу 1990-х гг. был достигнут прежний уровень добычи и начался быстрый рост производства.
ПОИСК НОВОЙ СТРАТЕГИИ
Однако к концу ХХ в. валовой продукт страны не достиг и трех четвертей от советского уровня, даже несмотря на значительное увеличение вклада в него нефтегазового комплекса. Изменилась и структура валового продукта: утратило типичное для социалистической экономики доминирующее положение производство товаров и на первый план вышло производство услуг. Такая тенденция, характерная для современного мира, в Казахстане проявилась не вследствие роста общественной производительности труда, а как результат спада в большинстве отраслей производства товаров; перехода от системы госзаказа и административного распределения к рыночным отношениям, сокращения государственных расходов на экономику.
В таких условиях упор государственного руководства на развитие экспортного нефтегазового сектора стал вызывать у казахстанской общественности тревогу за будущее страны. Возникли опасения, что она двинулась по известному пути "нефтяных монархий" Арабского Востока. Тем более что в страну были приглашены крупнейшие иностранные компании. «Пример процветания стран Персидского залива, - написал казахстанский аналитик С. Смирнов, - раскрасил степные просторы Казахстана миражами неизбежной "кувейтизации". В результате картина - нефтяная вышка среди ковыльных степей или песков и коммерческий киоск при ней обретает все большую реальность... Пассивное ожидание "кувейтизации" страны способствует распаду несырьевого производственного комплекса». Из этого, - заключил он, - вытекает уже не "кувейтский", а "нигерийский" вариант [Смирнов, 2000]. В нашей стране созвучным с таким предсказанием оказалось мнение уже цитированных выше С. Жукова и О. Резниковой, что в Казахстане сложился "особый тупиковый вариант дуализма": "Несколько десятков экспортных и энергетических предприятий превращаются в анклав", отдача от которого целиком зависит от мировой конъюнктуры, а сам он использует местную электроэнергетику и транспортную инфраструктуру в качестве доноров. Правда, авторы сделали оговорку: "Ближайшие годы покажут, станет ли сложившаяся дуальная структура и далее развиваться по тупиковому варианту, при котором анклавный харак-
тер экспортного сектора может даже усилиться, или будут предприняты необходимые шаги для выправления ситуации". Либо государство создаст механизм эффективного использования поступлений от экспорта нефти внутри страны, либо остальная экономика окажется в состоянии "депрессивной стабилизации" [Жуков, Резникова, 2001, с. 139]
Пессимизм в отношении будущего экономики Казахстана отвечал и распространенным взглядам на перспективу его государственности. "Политическая власть, -посчитала американский политолог Марта Олкотт, - становится синонимом власти экономической, а Казахстан начинает напоминать другие страны-экспортеры сырья с немногочисленной элитой". Его политическая система - это "нечто среднее между автократией и олигархией" [Олкотт, 2003, с. 258]. Казахстанский политолог Н. Масанов обратил внимание на ту "чрезвычайно важную" роль, которую в казахстанской политике играет среди элиты соперничество родовых объединений - жузов - и внутри жузов [Масанов, 2003, с. 365]. А самая жесткая оценка выглядит примерно так: Назарбаев и его окружение сознательно взяли курс «на построение "султанистского" авторитарного режима, лишь прикрытого демократическим фасадом» [Калишевский, 16.05.2014].
В этой статье не имеется в виду анализировать состояние казахстанской государственности по существу. Такие оценки приведены лишь затем, чтобы показать: последующий выбор президента Назарбаева в пользу форсированной модернизации стал для многих неожиданным. Даже несмотря на то, что еще в 1997 г. им была утверждена "Стратегия - 2030" с задачей поднять Казахстан до уровня современных "азиатских тигров". "Сегодня мы находимся на пороге больших возможностей, - заявил президент. - Многие из вас знают, как некоторые из беднейших стран Азии выкарабкались из нищеты в течение 30 лет и стали процветающими индустриальными государствами. <.. .> В результате таких успехов эти страны известны во всем мире как Азиатские Тигры. Существуют ли причины, по которым Казахстан, со всеми его возможностями, не может добиться того же самого? Их нет. К 2030 году, я уверен, Казахстан станет Цент-ральноазиатским Барсом и будет служить примером для других развивающихся стран" [Послание народу Казахстана, 12.10.1997]. За этим последовал целый ряд стратегических программ и планов, рассчитанных на разные сроки. Но попытки реализовать их дважды - в 1998 и 2008 гг. - прерывались воздействием на Казахстан международных экономических кризисов. И наконец, на фоне выхода из последнего кризиса, был сформулирован и утвержден комплексный, расписанный по конкретным целям, задачам и показателям Государственный план форсированного индустриально-инновационного развития (ГПФИИР) на 2010-2014 гг. (Государственная программа по форсированному индустриально-инновационному развитию, 2010), несколько позже он стал составной частью "Стратегии "Казахстан - 2050". Что же подтолкнуло президента на этот путь?
Свою роль, вероятно, сыграл его предыдущий опыт: от секретаря парткома крупнейшего Карагандинского металлургического комбината - до Предсовмина, первого секретаря ЦК КП республики и даже (в политически турбулентные 1990-1991 гг.) члена Политбюро ЦК КПСС. Тем более что Казахстан был одним из самых важных элементов хозяйственного комплекса СССР, превосходя большинство союзных республик по уровню промышленного
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.