Алексей Андреевич Романчук
(Кишинев),
археолог, политолог, преподаватель университета «Высшая антропологическая школа» (Кишинев).
Руководитель проекта «Funny Anthropology» (www.moldo.org). Автор монографии «Культура Сахарна-Солончень и возникновение орнаментированного гальштата» (Stratum+. 2001-2002. № 3. ant.md/stratum/3_01-02/index.htm) и ряда статей, посвященных археологии железного века Балкан, теоретическим проблемам науки, цивилизациям древнего Востока.
Казус Эрлих, или Рецензия в вольном стиле.
Эрлих С.Е. Россия колдунов. СПб.: Алетейя, 2006. 292 с.
Неимоверно трудно писать рецензии на работы, подобные «России колдунов» Сергея Эрлиха, - вещи личностной, по его собственному выражению, - написанной кровью сердца. Здесь очень трудно удержаться на «лезвии бритвы» и не
« /П "
перейти, в свою очередь, на личности. С другой стороны, это произведение не потерпит и сухой академической рецензии.
Почему я все-таки взялся за это дело?
Из ряда соображений выделю главное. В своем масштабном проекте «Россия колдунов» Сергей Эрлих затронул вопросы, весьма живо интересующие, я думаю, не только ученых. Но и вообще всех, кто как-то связан с таким явлением, как «Россия» (в самом широком смысле слова).
В своих выводах Эрлих может быть полностью не прав. Он может ошибаться от первого слова и до последнего. Наконец, многие из предлагаемых им гипотез могут быть просто «ненаучными», как и выбранные им методы исследования или стиль изложения мыслей.
Это отнюдь не значит, что наука может позволить себе не обращать на них внимания. Вопросы заданы - и неизбежно начнется поиск ответов. Будет в этом участвовать наука или нет - это ее проблемы.
И, на мой взгляд, следует помнить, что, когда начинается «чистая наука», наука ради науки, когда наука замыкается на себя и игнорирует то, что полагает «ненаучным», она вырождается в некий «междусобойчик». Всем известны полные сарказма строки Ницше в адрес такой науки1. Поэтому, хотя время ученого дорого, и только он сам вправе решать, как им распорядиться, стоит, на мой взгляд, постоянно помнить об опасности ситуации - «я не читатель, я писатель». Давайте читать друг друга, давайте реагировать на высказанные идеи и не считать ниже своего достоинства спорить с «ненаучными» гипотезами.
К тому же в процессе дискуссии часто выясняется, что в «ненаучной» гипотезе гораздо больше науки, чем это представлялось при небрежном взгляде свысока.
Так, насколько мне помнится, Резерфорд до конца своих дней считал теорию
У"V W W W I | ч_*
относительности Эйнштейна чепухой, не стоящей обсуждения. Другой показательный пример приводит крупный российский генетик М.Д. Голубовский.
«В 1998 году детский врач Дж. Фолкман из Бостонской детской больницы стал одним из самых популярных онкологов мира... Но до своего открытия... он в течение 10 лет на научных конференциях был объектом насмешек и, по его воспоминаниям, когда он брал слово для доклада, зал опустевал, "всем как будто приспичило в туалет" (Newsweek. 1998. Июнь)» .
Пожалуй, на этом вступление можно и закончить. Итак, что же представляет собой проект «Россия колдунов»?
В своем последнем (2006 г.) варианте он разросся до трех томов. Первый из них, «Россия колдунов», включает в себя несколько достаточно независимых частей. Это собственно «Россия колдунов (сакральная природа интеллигенции)», «Поклонение волхвам (опыт динамического структурализма)», «Станет ли история учительницей жизни ("Технология власти" - проект оживления истории)» и «Уортмания (восприятие идей Уортмана в России)». Второй том -монография «История мифа», тесно связанная и развивающая идеи текста «Россия колдунов (сакральная природа интеллигенции)». И, наконец, третий том, «Анти-Эрлих. PRo-Moldova», представляет собой сборник полемических откликов на «Россию колдунов». Среди авторов этих откликов упомяну В.М. Бокову, Я.А. Гордина, Б.Ф. Егорова, В. Жобер, Б.Н. Миронова, М.Ю. Немцева, Ж. Нива, Г.С. Померанца, М.М. Сафонова, А.М. Эткинда.
Задевают за живое (причем всех - равно ученых и нет) прежде всего «Россия колдунов (сакральная природа интеллигенции)» (с. 39-135) и «Поклонение волхвам (опыт динамического структурализма)» (с. 137-205). Именно они составляют суть авторского замысла. Поэтому на них я и хотел бы обратить внимание.
Используя в качестве рабочего инструмента идеи Ж. Дюмезиля о троичном устройстве индоевропейских обществ («колдуны»/жрецы - воины - работники), Сергей Эрлих формулирует гипотезу о генетической связи и функциональном тождестве российской триады «интеллигенция - власть - народ» с дюмези-левской. То есть, полагает он, схема Дюмезиля применима и к современным обществам. При этом, по его мнению, историю творят «колдуны» и «воины», постоянно борющиеся за доминирование в обществе. Различные исходы этой борьбы - в пользу «колдунов» или же в пользу «воинов» - определяет различие в сущности цивилизаций, созданных индоевропейцами.
Применительно к России возобладали «воины», что предопределило архетип российской цивилизации: 1. Представление о верховенстве светской власти. 2. Смешение функций светской и сакральной власти. 3. Как следствие - приниженность Закона (по известной русской пословице: «закон что дышло - куда повернул, туда и вышло»). Напротив, для Запада (европейской, западнохристи-анской цивилизации) характерно: 1) верховенство сакральной власти; 2) четкое разделение функций светской и сакральной власти; 3) как следствие - уважение к Закону («закон суров - но это закон»). Соответственно, архетип западной цивилизации является прямым продолжением исходного индоевропейского. Архетип же российской - радикальным отклонением от него.
В российской истории, по мнению Сергея Эрлиха, можно выделить три поколения «колдунов» - древнерусские волхвы, православное духовенство и по-
следнее - интеллигенция. На сегодняшний день, однако, можно говорить о смерти и последнего поколения российских «колдунов» - интеллигенции. Однако, полагает он, куда хуже другое - одновременно иссяк и «воинский дух» российской цивилизации. А потому (цитирую): «Россия "воинов" умерла. России "колдунов" быть не может. Что будет после России?» (с. 71).
В качестве гипотетического сценария «Послероссия» Сергей Эрлих предлагает «централизацию периферии» - появление наследников российской цивилизации на ее периферии. И в качестве одного из возможных претендентов (наиболее любезного его сердцу) он видит Молдову (с. 38).
«Поклонение волхвам», на первый взгляд, достаточно далеко от первой части. Но на деле оно связано с ней не только использованием той же идеи о борьбе «воинов» и «колдунов». Но и тем, что предлагает своего рода исторический прецедент сценарию «Молдова - территория любви - от Атлантики до Тихого океана».
В этом тексте автор предлагает гипотезу о связи славянских жрецов-волхвов с пастухами-волохами Карпато-Балканского региона. По его мнению, во время «дунайского эпизода» в истории славян, когда имело место отмеченное и «Повестью временных лет» взаимодействие славян и волохов («Волхом бо нашедшем на словени на дунайския, и седшем в них, и насилящем им»), волохи внедрились в среду славян в качестве жреческой корпорации и добились господства (сакрального по своему характеру) в этом симбиозе. Принципиальным в гипотезе автора является положение о том, что волохи упомянутого сообщения ПВЛ были именно волохами - предками современных молдаван и румын. А не каким-либо иным народом - римлянами, кельтами, аварами (список претендентов в историографии куда длиннее).
Вот в кратком и достаточно суконном пересказе суть замысла Сергея Эрлиха.
Думаю, даже в таком виде он не оставит никого из читателей равнодушным. Но пересказ не способен вместить все богатство идей автора (не говоря уже о языке), и на некоторых, особенно меня заинтересовавших (или задевших), я хотел бы остановиться отдельно.
Свой анализ я хотел бы начать с «Поклонения волхвам».
Существуют разные типы научных работ. Эта, на мой взгляд, относится к тем, которые помогают «льду тронуться». Они дают главное - новый взгляд, парадигму. И поле для дискуссий, и работу множеству исследователей. Даже если парадигма не выдерживает проверки на прочность, она дает науке мощный толчок вперед.
Обратной стороной медали является то, что такие работы многое только намечают и постулируют. Это нормально - при их масштабе на детальное доказательство не хватило бы и всей жизни исследователя. Да и не все можно доказать - для гуманитарной науки (а может, и не только), пожалуй, верно то, что, только будучи узким специалистом в какой-либо проблеме, мы можем определить, где заканчивается доказанное и начинается предполагаемое. Широкая же публика (даже из числа ученых) остается на этот счет в счастливом неведении.
Пытаясь все же в данном случае отделить спорное от бесспорного, хочу сказать, что гипотеза о связи волхвов и волохов представляется мне чрезвычайно
плодотворной и перспективной. Здесь что-то есть. Хотя и необязательно так, как это видится сегодня автору.
Замечу в этой связи, что к аналогичному выводу - о связи балканских волохов и русских волхвов - пришел и Р.А. Рабинович . Оба автора, независимо друг от друга (уж не знаю, кто был инициатором), собрали значительное число (различных, что важно) аргументов в пользу наличия такой связи. Но разошлись в их интерпретации.
Не имея возможности здесь вдаваться в подробности и не желая в неизбежно кратком пересказе исказить как-либо мысли автора, замечу, что концепция Р. А. Рабиновича изложена довольно подробно в книге Сергея Эрлиха. Может быть, пригодится читателям и краткий пересказ этой идеи, который можно найти на сайте www.moldo.org. Однако лучше всего обратиться к авторскому варианту Р. А. Рабиновича, чтобы составить полную картину проблемы.
На мой взгляд, пока ни один из вариантов не может быть предпочтен. Впрочем, я не вижу причин, почему гипотеза Р. А. Рабиновича противоречила бы идее Эрлиха - на самом деле, обе эти интерпретации обладают очень высоким потенциалом синтеза в единую непротиворечивую концепцию. И, наверное, Сергею Ефроимовичу стоило бы вынести изложение концепции Р. А. Рабино
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.