Китай и Северная Корея: проблемы и перспективы взаимоотношений
© 2014 К. Асмолов
В статье анализируются основные тенденции, влияющие на изменение стратегии и тактики Китая в корейском вопросе; характер отношений Китая с государствами Корейского полуострова; палитра китайских оценок в отношении острых региональных проблем; методы, которыми Китай укрепляет свое влияние в КНДР, и их перспективы. Развенчивается представление о том, что рано или поздно КНР бросит бывшего союзника, солидаризируясь с «международным сообществом».
Ключевые слова: Китай, КНДР, реальная политика, безопасность, геополитические тенденции.
Прошедший 2013 г. был ознаменован некоторыми важными коррективами во внутренней и внешней политике Китая. С учетом этого правомерен вопрос: сохранит ли Пекин неизменным свой курс на Корейском полуострове? Останется ли КНР той силой, которая в определенной мере противостоит Соединенным Штатам и их союзникам в решении корейской ядерной проблемы? Как видится Китаю будущее Северной Кореи в целом?
Прежде всего, следует упомянуть ряд факторов, которые, по нашему мнению, будут влиять на развитие ситуации в будущем:
Во-первых, это курс китайских экономических реформ, заставляющий некоторых политологов делать вывод о том, что идеологические противоречия между КНР и КНДР неизбежно достигнут того уровня, при котором Китай присоединится к западному сообществу в деле «наказания страны-изгоя».
Во-вторых, это растущие претензии Китая на роль глобальной супердержавы, которые способствуют усилению в нем великодержавных настроений, более активным внешнеполитическим действиям и «вассализации» им окружающих «малых стран».
С другой стороны, возвышение Китая встречает определенное сопротивление у Америки и ее региональных союзников, воспринимающих его усиление как виток «дилеммы безопасности». Имеется в виду ситуация, когда, чувствуя угрозу со стороны соседей, страна начинает наращивать свою мощь, что воспринимается этими соседями как угроза, в ответ на которую они также повышают боеготовность, запуская таким образом порочный круг В этом контексте северокорейская карта используется противниками КНР как повод к наращиванию своего регионального влияния, созданию двусторонних альянсов, нацеленных не столько против КНДР, сколько на сдерживание Китая.
В-третьих, это рост китайской экономики, в том числе на Северо-Востоке страны, который, помимо прочего, способствует обеспечению приграничной стабильности и созданию на границе КНР подобия буферной зоны в лице КНДР.
Асмолов Константин Валерьянович, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИДВ РАН. E-mail: kvasm@mail.ru.
В-четвертых, это смена поколений. Те, кто воевал в Корее и воспринимает китайско-северокорейские отношения сквозь призму этого боевого братства, постепенно уходят из жизни, хотя полностью игнорировать фактор личных связей не стоит. В первую пятерку нового руководства страны входит Чжан Дэцзян, председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, эксперт по отношениям с Северной Кореей. Конечно, Чжан не относится к «старым борцам», но уровень его связей с КНДР может быть назван личным, основанным на долгом пребывании там, профессиональном владении темой и достаточном уровне личных связей.
В-пятых, это развитие ситуации в КНДР. В отличие от Ким Чен Ира, чей процесс интронизации период 1972-1994 гг., когда в качестве «любимого руководителя» при «великом вожде» Ким Чен Ир постепенно переключал на себя сначала вопросы культуры, затем экономики, оставив в ведении отца только стратегическое планирование и внешнюю политику), занял около 30 лет,» Ким Чен Ын находился в статусе «кронпринца» гораздо меньше.
При этом новый руководитель, как правило, ассоциируется с определенным снижением кредита доверия. Если Ким Чен Ир мог считаться достаточно предсказуемым политиком, и его стратегия в том или ином вопросе была вполне прогнозируемой, то в отношении молодого генерала прогнозы подобного рода делать намного сложнее, и из этого возникает более осторожный подход.
В-шестых, на китайскую политику влияют те же два фактора, которые определяют российскую позицию в этом вопросе1. С одной стороны, Китай как постоянный член Совета Безопасности ООН и ядерная держава обязан поддерживать денуклеариза-цию Корейского полуострова и осуждать игнорирование Северной Кореей резолюций ООН. С другой, ему важна приграничная стабильность, в то время как война или гуманитарная катастрофа на полуострове неизбежно приведут к появлению многомиллионного потока беженцев и массы сопутствующих проблем2.
Основные проблемные узлы в корейско-китайских отношениях состоят, во-первых, в стремлении КНДР не превращаться в вассала и обеспечить себе пространство для маневра. Это важно как по политическим, так и по идеологическим причинам: идеология Северной Кореи построена на идее независимости и самостоятельности. В советское время Пхеньян довольно умело лавировал между СССР и Китаем, а сегодня, возможно, пытался бы балансировать между Китаем и США, если бы американская политика не была такой жесткой. Известно, что отношение северян к китайцам не особо дружественное (тем более в приграничных регионах), а северокорейские спецслужбы уже давно нацелены на работу против возможной китайской агентуры3.
Во-вторых, это ядерная проблема Корейского полуострова (ЯПКП). Напомним, что каждое региональное обострение с участием Северной Кореи вызывает медиа-шлейф: «Северная Корея бросает вызов миру», и используется США и их союзниками для укрепления своих военно-политических позиций в СВА, направленных в первую очередь на сдерживание Китая.
С определенной точки зрения, развитие конфликта на Корейском полуострове является комплексным ударом по китайскому стремлению к гегемонии. Оно заставляет Китай терять лицо, поскольку в его зоне ответственности возник конфликт, который он не сумел урегулировать. Поэтому Китай заинтересован в восстановлении своих позиций, особенно на фоне конфликтов, связанных с островами Сэнкаку и спорными территориями в Южно-Китайском море.
В-третьих, это конфликты экономических интересов, связанные с возможными признаками административного кризиса в КНДР. Поскольку непонятно, насколько молодой руководитель контролирует все снизу доверху так же жестко, как это делал его отец, есть ощущение, что на фоне некоторого ослабления контроля на местах отдельные чиновники начинают пытаться «решать вопросы», игнорируя интересы КНР.
Наиболее шумным стал скандал в августе 2012 г., когда китайская горнодобывающая компания «Xiyang Group» открыто обвинила власти КНДР в незаконной конфиска -ции ее бизнеса. Как утверждали представители фирмы, они инвестировали в совместный завод по добыче и переработке железной руды в общей сложности 37 млн долл. Однако вопреки договоренностям представители Северной Кореи (контракт предусматривал неизменные условия в течение 30 лет) резко повысили платежи: на оплату рабочей силы, на аренду земли, за электричество и т. п.
Китайцы отказались платить по новым ценам, после чего северокорейская сторона сначала отключила китайцам воду и электричество, а затем депортировала весь китайский персонал. В итоге совместное предприятие, которое начало работать в апреле 2011 г, встало4. Потери, по подсчетам компании, составили более 55 млн долл.
Подобные ситуации возникали и раньше, но на этот раз о конфликте пострадавшая китайская сторона заявила открыто5, причем опубликовала текст, изобилующий подробностями, свидетельствующими о коррупционности северокорейцев. Власти КНДР, в свою очередь, обвиняют саму компанию6. В заявлении, распространенном по каналам ЦТАК, отмечается, что "компания выполнила только половину своих обещаний по объемам инвестиций, хотя с момента подписания соглашения прошло четыре года".
Другой известный инцидент был связан с захватом 8 мая 2013 г трех китайских рыболовных судов. По информации китайских судовладельцев, задержание произошло еще 8 мая в китайских территориальных водах Желтого моря, после чего суда были отконвоированы в воды КНДР7. За освобождение китайских граждан северокорейская сторона требовала выкуп (190,5 тыс. долл., затем 428,5 тыс. долл.), угрожая убить заложников, а корабли продать на торгах.
Кем оказались пираты, не уточняется, так как, с одной стороны, они были одеты в военную форму и вооружены, а с другой — помимо граждан КНДР там были и китайцы. Тем не менее, для разрешения ситуации Пекин действовал в тесном контакте с северокорейскими официальными лицами, требуя «обеспечения безопасности и законных интересов экипажей китайских кораблей»8. В итоге все суда и их экипажи были освобождены9.
Следующая проблема касается корейской диаспоры в Китае. Рост числа насильственных преступлений, связанных с северокорейской миграцией, уже давно фиксируется в приграничных с КНДР районах Китая, где находится 90-110 тыс. северокорейских граждан. Большинство из них — нелегалы, что служит благодатной почвой для криминальной деятельности, включая организованную проституцию и работорговлю10. Китайские сетевые СМИ фиксируют широкое распространение данных преступлений и невысокую стоимость северокорейского живого товара11.
Следует отметить и бизнес так называемых «брокеров», занимающихся как переправкой перебежчиков из КНДР в РК, так и миграцией китайских корейцев, которых выдают за беженцев.
Особая проблема в том, что корейские ОПГ нередко контактируют с теми или иными официальными структурами КНДР. В 2010 г. был факт перестрелки бойцов северокорейской погранохраны, прикрывавших группу контрабандистов, с китайскими по-граничниками12. В 2006 г. западные СМИ сообщали о фактах участия северокорейских военнослужащих в вооруженных грабежах на китайской территории13.
С другой стороны, следует упомянуть, что «кризис, связанный с репрессиями в отношении Чан Сон Тхэка», в КНР расценили как внутреннее дело КНДР. Китай интересовало скорее то, насколько ликвидация Чана как человека, который во многом контролировал торговлю с Китаем, послужит поводом для пересмотра уже заключенных до-говоренностей.14
Анализируя «китайский фактор» в деле
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.