Политика
Китайская стратегия «продвижения на Запад» и «новый Шелковый путь»
© 2014 А. Ларин, В. Матвеев
В статье раскрываются геополитическое и экономическое содержание новой китайской стратегии движения на Запад, вызовы, с которыми сталкивается реализация этой стратегии. Исследуется концепция «экономического пояса Шелкового пути», разработанная в рамках данной стратегии. Особое внимание уделено деятельности Китая по формированию трансконтинентальных железнодорожных магистралей. Анализируются интересы России при формировании нового «Шелкового пути».
Ключевые слова: геополитика, внешнеполитическая стратегия КНР, Центральная Азия, ШОС, «эономический пояс Шелкового пути», трансконтинентальные транспортные коридоры.
В китайских политологических кругах получила хождение концепция «продвижения на Запад» (си цзинь), которая внутри страны означает освоение ее западных районов, а в международном плане — явственное повышение уровня активности в той части евразийского континента, что лежит на запад от КНР (в последнем случае китайские авторы говорят также о «наращивании открытости» в сторону Запада). По географическим параметрам, по намечаемым объемам экономического сотрудничества, по размаху планов Китай выступает здесь как подлинно глобальная держава.
Широта его интересов в международном пространстве еще яснее ощущается благодаря постоянным напоминаниям экспертов: акцентируя внимание на западном направлении, Китаю не следует принижать и значение «выхода на Восток» (дун чу): надлежит действовать во всех направлениях, учитывая, разумеется, специфику каждого. Полная формула в одном из вариантов гласит: «обеспечить стабильность на Востоке, держаться крепко на Севере, продвигаться на Запад, спускаться на Юг» (дун вэнь, бэи цян, си цзинь, нанъ ся).
Тезис относительно Севера расшифровывается как «укрепление стратегического партнерства с Россией».
Ларин АлександрГеоргиевич, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник ИДВ РАН. E-mail: Larin@ifes-ras.ru
Матвеев Владимир Александрович, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник ИДВ РАН. E-mai: matveevva@mail.ru
1. «Продвижение на Запад»: геополитика и экономика
Концепция «продвижения на Запад» имеет четко выраженный геополитический аспект. В условиях американского «возвращения в Азию» и возрождения Вашингтоном политики «сдерживания Китая» Пекин стремится создать для себя за своими границами гигантскую базу, простирающуюся от Бирмы до Атлантики, с учетом, что в Европе, контролируемой Соединенными Штатами через НАТО в военной сфере, у Китая остается огромное поле деятельности в области экономики.
На западном направлении, как справедливо отмечают китайские специалисты, у Китая в данное время нет конфликтов, нет рисков военного противостояния с кем-либо, отсутствует угроза втягивания в военные блоки под эгидой США, что открывает Китаю возможность широко использовать преимущества своей экономики для целей собственного развития и накопления сил. Тем самым создаются необходимые предпосылки и для укрепления позиций Китая на востоке: «Китай обращается к морю, опираясь на сушу». Рано или поздно он сумеет «выйти за цепи опоясывающих его островов, сбросить путы, прорвать организованную Соединенными Штатами блокаду со стороны моря»2.
При продвижении на Запад Китай, впрочем, сталкивается с длинным рядом многообразных вызовов, включая политические брожения в некоторых государствах, межгосударственные, национальные, конфессиональные конфликты.
Налицо и рецидивы негативной реакции на рост китайского присутствия в Центральной Азии со стороны других крупных игроков, конкурирующих здесь за влияние. США предлагают региону свою альтернативу международно-экономической перестройки - «новый Шелковый путь»; Россия рассматривает азиатские страны СНГ как зону своих интересов, стремясь сберечь традиционные экономические и культурно-политические связи. Имеет свои виды на ресурсы Центральной Азии, Прикаспия и Европейский союз.
Наконец, частью тамошних элит и населения действия Китая воспринимаются как разновидность «неоколониализма», «сырьевого грабежа».
Явления такого рода чреваты угрозой для безопасности Китая, они сдерживают реализацию его амбициозных экономических интересов.
Для адекватного ответа на эти вызовы Китаю предстоит активно применять такие имеющиеся в его распоряжении «козыри», как экономическая мощь; политика, основанная на минимизации противоречий с партнерами; значительный потенциал мягкой силы. (Кстати, касаясь наращивания мягкой силы, китайские эксперты уделяют особое внимание накоплению фундаментальных познаний о странах Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока.)
Китаю приходится принимать во внимание реакцию «больших государств» в отношении его продвижения на Запад, признавая их роль в международных отношениях и отыскивая точки соприкосновения своих взаимных с ними интересов. О понимании этого свидетельствует, в частности, признание необходимости «тщательно учитывать стратегические интересы России. Без понимания и поддержки с ее стороны продвижение на Запад будет сопряжено с высокими издержками и рисками, мало того — будет представлять собой потенциальную опасность для дальнейшего всестороннего улучшения китайско-российских отношений»3. Налицо стремление Китая укреплять сотрудничество с ЕАЭС, вместе с ним участвовать в экономическом развитии евразийского континента.
Конфронтация с США в Восточной Азии не исключает возможности китайско-американского сотрудничества в Центральной Азии в инвестиционной и энергетической сферах, взаимодействия по проблемам нераспространения ядерного оружия, борьбы с терроризмом, поддержания региональной стабильности и т.д.
Директор института международных отношений Пекинского университета Ван Цзисы подчеркивает: «Необходимо всеми силами избежать того, чтобы большие госу-
дарства объединились и стали нас вытеснять. Нельзя выглядеть так, будто мы жаждем гегемонии, власти, выгод. Нельзя действовать под лозунгом типа "прорвать американскую блокаду"! Нельзя рассматривать обычную конкуренцию как игру с нулевой суммой, политизировать экономические вопросы»4.
В геополитическом плане формирование китайской стратегии продвижения могло ускорить обострение отношений между Пекином и Вашингтоном в Восточной Азии, хотя китайские аналитики это отрицают: «Вопреки утверждениям некоторых зарубежных ученых, данная стратегия отнюдь не должна рассматриваться как пассивная серия шагов в ответ на американское "возвращение в Азию", это — самостоятельный стратегический план. Для стратегии "продвижения на Запад" ответ Соединенным Штатам не является главной отправной точкой, так же, как выравнивание баланса с США не является ее конечным пунктом»5.
В качестве дальней цели, полагают китайские специалисты, стратегия продвижения на Запад должна ориентироваться на строительство нового, «подлинно открытого» международного порядка. Нужно строить «сообщество единой судьбы»; «на основе мирного развития заменить конфликты и соперничество на сотрудничество, поиск взаимной выгоды и общего выигрыша»6. Эти построения (как и любые теории футурологи-ческого характера) несут на себе печать утопии, идеализма. Но они важны тем, что в процессе продвижения на Запад служат Китаю идеологическим сопровождением политики невмешательства во внутренние дела других стран, неучастия в конфликтах и кон-фронтациях, создания максимально широкой дружеской или, по крайней мере, лояльной среды. К тому же китайские эксперты дополняют свои миролюбивые конструкции призывами: «отбросив иллюзии, повышать комплексную национальную мощь, ибо у кого нет силы — у того нет и права голоса»7.
Геополитические сюжеты, развиваемые китайскими политологами, составляют, впрочем, лишь побочную часть стратегии продвижения на Запад. Сердцевина же ее, представленная мировой общественности Председателем КНР Си Цзиньпином в Астане
7 сентября 2013 г. под названием «Экономический пояс Шелкового пути», являет собой программу радикальной активизации всей внешнеэкономической деятельности КНР на обширном пространстве евразийского континента вдоль исторического маршрута, по которому в Средние века шли товары из Китая. Программа порождена увеличением потребностей огромной китайской экономики в импорте энергоносителей и промышленного сырья, необходимостью расширять экспорт как традиционных товаров ширпотреба, так и продукции современных технологий с целью удовлетворения растущего внутреннего спроса, накопления капитала, решения социальных проблем. Увязав решение столь масштабных экономических задач с реализацией многовековой мечты китайского народа о возрождении страны, руководство КПК одухотворило прагматические и утилитарные расчеты высокой мобилизующей идеей. Концепция «нового Шелкового пути» дополняется выдвинутыми почти одновременно с нею идеями Сообщества общей судьбы Китай — АСЕАН, Морского шелкового пути 21-го века (между теми же партнерами) и Шелкового коридора БКИМ (Бангладеш, Китай, Индия, Бирма).
Безусловно, она адресована и постсоветским республикам Центральной Азии (ЦА), служащим для Китая важным источником энергетического сырья и рынком сбыта промышленной продукции, транзитным звеном для транспортировки товаров в Европу, а также опорной базой для экономического развития Синьцзяна. Сверх того ЦА, как и весь «Шелковый путь», играет для Китая важную роль в плане обеспечения экономической безопасности, поскольку в условиях нарастающего противостояния КНР и США Вашингтон сосредотачивает в ЮВА свои военно-морские силы, создавая таким образом вместе со своими союзниками угрозу жизненно важным морским коммуникациям Китая.
Формирование экономического пояса предлагается вести по следующим направлениям:
- продвижение региональной экономической интеграции;
- ускорение строительства единой транспортной сети, которая включала бы в себя сквозную транспортную магистраль от Тихого океана до Балтийского моря и трасс, соединяющих восточную, западную и южную Азию;
- увеличение объемов торгового и инвестиционного сотрудничества;
- снижение и ликвидация торговых барьеров, сокращение издержек, упрощение
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.