Китайско-японские отношения в XXI веке: проблемы и перспективы
© 2015 А. Волошина
Автор рассматривает состояние и перспективы развития современных китайско-японских отношений. Даны характеристика основных осложняющих их факторов, а также анализ усилий Пекина и Токио по их урегулированию в свете соглашения 7 ноября 2014 г. о возобновлении диалога по вопросам внешней политики и безопасности.
Ключевые слова: Китай, Япония, безопасность, территориальные споры, сотрудничество, кризисное регулирование.
Северо-Восточная Азия — особый регион мира, за последние годы превратившийся в один из крупнейших центров международной торговли, финансовой деятельности и современного промышленного производства, прежде всего благодаря своим ключевым участникам — КНР и Японии. Отношения этих стран во многом определяют политический климат региона, какие-либо конфликты между ними способны нарушить стабильность во всем АТР.
Важность китайско-японских двусторонних связей в полной мере осознается правительствами обеих стран. Однако с начала XXI в., пройдя через период оттепели, эти отношения вновь заметно осложнились. Предпринимавшиеся ранее попытки создания механизма кризисного регулирования оказались неэффективны для разрешения вполне конкретных противоречий. Это определяет актуальность изучения факторов, подорвавших политический базис японо-китайских связей и негативно сказавшихся на всех сферах взаимодействия двух стран, а также рассмотрения перспектив улучшения китайско-японских отношений.
В связи с этим представляется целесообразным рассмотреть наиболее значимые из этих факторов.
Главными проблемами, мешающими нормальному развитию китайско-японских отношений, являются территориальные споры и разногласия по проблемам оценки исторического прошлого. Среди территориальных претензий наиболее чувствительным вопросом является суверенитет над островами Дяоюйдао (Сэнкаку). Оба государства заявляют о наличии исторически и юридически обоснованных прав на острова1, однако Япония даже не признает существование территориального спора в отношениях с КНР, заявляя, что «вокруг островов Сэнкаку не существует никакой территориальной проблемы, которая требует разрешения»2.
Волошина Анна Валерьевна, аспирант ИДВ РАН, E-mail: anna-voloshina1136a@yandex.ru.
Второй спор касается прав и интересов КНР и Японии в Восточно-Китайском море, а именно установления границ исключительных экономических зон, развития и использования морских ресурсов. Двухсотмильные исключительные экономические зоны (ИЭЗ) двух стран, рассчитываемые от их береговых линий, совпадают на значительном морском пространстве. Возникает проблема с установлением разграничительных линий, которые бы устраивали оба государства.
Относительно новой в отношениях Китая и Японии является проблема наложения идентификационных зон противовоздушной обороны (air defense identification zone, ADIZ). 23 ноября 2013 г. Пекин объявил об учреждении ADIZ в Восточно-Китайском море, включающей в себя воздушное пространство над спорными островами. Этот шаг вызвал резкую реакцию со стороны Японии (которая объявила его «абсолютно неприемлемым) и Соединенных Штатов (которые выразили «глубокую обеспокоенность»)3.
В ответ Китай обвинил Соединенные Штаты и Японию в применении двойных стандартов4, заявляя, что установление ADIZ не является нарушением международного права. Представитель КНР подчеркнул, что обе эти страны имеют свои собственные идентификационные зоны противовоздушной обороны, при этом японская зона заканчивается всего лишь в 130 км от материкового Китая. КНР утверждает, что его действия «не направлены против какого-либо определенного государства»5. Возникновение новой болевой точки в японо-китайских отношениях при сохранении общей напряженности в отношениях двух стран и отсутствии четко сформулированного и принятого обеими сторонами кодекса поведения в воздушном пространстве, приведет к тому, что перекрывающие друг друга зоны повышают риск возникновения инцидентов с участием воздушных судов двух стран.
Второй группой вызывающих противоречия вопросов являются проблемы исторического прошлого двух стран, а конкретно — периода японских вторжений и военных преступлений в Китае между 1894 и 1945 гг. Китай чрезвычайно чувствителен к тому, как японские лидеры трактуют исторические события, касающиеся Нанкинской резни (1937 г.), «Отряда 731», проблем «женщин комфорта», массового самоубийства в 1945 г. жителей Окинавы и т.д. Остро критикуются попытки японских политиков и ученых отрицать преступления японской армии в отношении гражданского населения Китая. В 2014 г. китайский МИД заявил, что Токио «пытается отрицать и даже приукрашивать» историю вооруженной агрессии Японии6. Это явилось ответом на объявленный консерваторами во главе с Синдзо Абэ курс по изменению апологетичного тона истории Японии на более «патриотичный». Появились сообщения, согласно которым правительство Японии, взаимодействуя с системой национального образования, предлагает новые стандарты для школьных учебников истории, которые, в частности, пересмотрели бы количество жертв Нанкинской резни и проблему «женщин комфорта»7.
Крайне жесткую позицию Китай занимает по отношению к посещению храма Ясукуни главами японского правительства, членами кабинета министров, парламентариями. В синтоистском храме Ясукуни хранятся таблички с именами японцев, погибших на полях сражений с середины XIX в. Среди них — военные преступники периода Второй мировой войны. В странах Азии, пострадавших от японской агрессии, Ясукуни является символом милитаризма, и его посещения японскими официальными лицами вызывают протесты и воспринимаются как оправдание совершенной агрессии.
Эти разногласия актуализируют тему публичных извинений японского правительства за агрессивные действия Японии и причиненные азиатским народам страдания. Очень важна формулировка заявления, его тональность и искренность. В пятиде-
сятилетнюю годовщину поражения Японии 15 августа 1995 г премьер-министр Т. Му-раяма сделал заявление, формулировку которого старались повторять последующие японские руководители. В его речи признавался факт причинения неисчислимых страданий азиатским странам, была подчеркнута необходимость для Японии раскаяния, осмысления своего исторического прошлого, а также принесения извинения пострадавшим государствам8.
Такова характеристика основных проблем, осложняющих отношения Китая и Японии. Отметим, что сейчас наиболее остро стоят две из них: спор по поводу островов Дяоюйдао (Сэнкаку) и проблема визитов в храм Ясукуни. Относительно этих вопросов китайским правительством были выдвинуты требования как непременные условия для нормализации двусторонних отношений. Во-первых, японское правительство признает существование спора о принадлежности островов Дяоюйдао (Сэнкаку), во-вторых, Япония обещает воздерживаться от дальнейших визитов ее лидеров в храм Ясукуни9.
На протяжении последнего десятилетия характер двусторонних отношений формировался под воздействием как конструктивного начала, так и существующих проблем. Периоды разрядки и всплеска напряженности чередовались, однако каждый раз руководство двух стран предпринимало меры для нормализации отношений. Как считает профессор А.Д. Богатуров, это характерная черта конфликтов азиатского региона, где фактические события вот уже по крайней мере тридцать лет демонстрируют стремление и крупнейших игроков, и малых стран проявлять в региональных отношениях сдержанность, не допуская перехода имеющихся противоречий в острую стадию10.
Так, накануне первого премьерства С. Абэ климат в двусторонних отношениях представлялся китайской стороне крайне неблагоприятным. Ситуацию обостряли проблемы разработки газового месторождения на шельфе Дяоюйдао (Сэнкаку) и ежегодные
визиты премьер-министра Японии Дзюнъитиро Коидзуми в храм Ясукуни. Накопившееся недовольство вылилось в массовые антияпонские демонстрации в Китае в апреле 2005 г. с участием десятков тысяч человек.
Приход к власти С. Абэ в сентябре 2006 г. ознаменовал отход от конфронтацион-ной политики в отношении Китая. Возобладало стремление к восстановлению диалога и улучшению связей с КНР. Был отодвинут на задний план вопрос о посещении храма Ясукуни: во время первого срока премьер избрал «стратегию неясности», не говоря прямо, будет он посещать этот храм или нет11. Свою первую зарубежную поездку в качестве премьер-министра С. Абэ совершил в КНР. Ее итогом стало Совместное китайско-японское коммюнике 2006 г. Стороны изъявляли стремление вернуться к диалогу без предварительных условий и надлежащим образом решить проблемы, препятствующие развитию двусторонних отношений12. Была достигнута договоренность выстраивать «стратегические взаимовыгодные отношения» между Японией и Китаем. Понятие «стратегических взаимовыгодных отношений» было раскрыто в Совместном заявлении по итогам официального визита премьера Госсовета КНР Вэнь Цзябао в Токио в 2007 г. Оно, по мнению сторон, предусматривало взаимную поддержку мирного развития и укрепление политического взаимодействия, увеличение прозрачности политического процесса; углубление взаимовыгодного сотрудничества и осуществление совместного развития; активизацию диалога в сфере обороны, направление совместных усилий на обеспечение стабильности в регионе; расширение обмена в гуманитарной области, углубление взаимопонимания и дружбы между двумя народами; усиление координации и взаимодействия, совместный поиск ответов на региональные и глобальные вызовы13.
В следующие годы отношения продолжали развиваться в позитивном ключе. Несмотря на существование проблем, два государства стремились найти точки соприкосновения по наиболее актуальным вопросам. В мае 2008 г в ходе официального визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Японию было подписано Совместное японо-китайское заявление о «Всестороннем развитии взаимовыгодных отношений, основанных на общих стратегических интересах»14. В заявлении декларировалось стремление двух сторон выравнивать отношения в соответствии с современными тенденциями международных отношений, укреплять доверие в политической области и в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.