ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2008 • < 1
C.B. ЦИРЕЛЬ
Когда в России будет демократия, или Наказ внукам
Если судить по количеству публикаций в СМИ, то всех, от маститых политологов до людей "с улицы", более всего волнует проблема 2008 г. Можно не сомневаться в том, что электоральный цикл 2007-2008 гг. (или, точнее, его видимость) способен принести России немало потрясений. Неготовность населения страны, включая автора этой статьи и многих его читателей, на деле отстаивать свои права и свободы открывает большие возможности для тех, кто хочет патерналистский мягкоавторитарный режим В. Путина превратить в суровую диктатуру. Однако, положа руку на сердце и глядя то на результаты многочисленных социологических опросов, то на лица "представителей российской элиты", то на динамику нефтяных цен, следует признаться, что особых оснований для столь скорых пессимистических прогнозов очень мало и, не зарекаясь окончательно от "сумы и от тюрьмы", полезнее обратить основное внимание на менее грустные сценарии.
Поэтому, благоразумно оставаясь в поле благоприятных, умеренно благоприятных и наиболее вероятных сценариев, решительно отбросим наиболее катастрофические варианты и с удивлением или без него убедимся, что особых перемен ожидать не приходится. Проблема 2008 г. наиболее важна для тех, кто собираются по доброй российской традиции вешать над своей головой портрет первого лица в государстве или непосредственно зависят от "вешателей портретов". Согласен, что вторая категория соберет немалую часть образованного российского общества, но тем не менее все они вместе составят небольшой процент во всем российском населении. Остальные граждане России и многие из указанной категории смогут извлечь больше информации из динамики сырьевых цен в мире, чем из наблюдений за имитацией выборного процесса в России. Для страны и для судьбы отдельного человека, взятой во всем ее протяжении, гораздо важнее длительные перемены, происходящие с изменениями ситуации в мире и со сменой поколений в стране.
Одним из самых тяжелых последствий легкой поры перестройки конца 1980-х и трудного начала 1990-х гг. было исчезновение советского "среднего класса" с его смутными полудемократическими-полусоциалистическими идеалами позднесоветского времени, реализующего право на свободу мнений на прокуренных кухнях с прикрытым подушкой телефоном и обустраивающего быт в жестокой борьбе с товарным дефицитом. Бывшие его представители или сумели, не щадя времени, энергии и приверженности приличиям, пробиться в новые элиты, или не смогли удержаться на плаву и пополнили ряды "новых бедных". Эволюция взглядов бывших западников-бюджетников, их разделение на стойких яблочников-демократов и популистов националистического толка, а
Цир ель Сергей Вадимович — доктор технических наук, главный научный сотрудник Государственного научно-исследовательского института горной геомеханики и и маркшейдерского дела (Санкт-Петербург).
также множество переходных категорий может представлять большой интерес для историка наших времен, но вряд ли столь актуальна для футурологического очерка.
Главными героями футурологического жанра должны быть представители иных поколений. Как я уже писал, на смену советскому среднему классу пришло племя «новых российских трудоголиков. Как правило, это люди молодые и среднего возраста (для определенности 25-45 лет), жители Москвы и других больших городов, с высшим образованием, обычно не обремененные высокими духовными запросами и чрезмерной моральной щепетильностью, но и существенно отличающиеся от героев криминальной приватизации. По оптимистической оценке они составляют преобладающую часть пресловутого "среднего класса". Однако в масштабе всей России их мало, и трудно представить, каким образом значительная часть старшего поколения в больших городах и всего населения в провинции сумеет влиться в их ряды. Кроме того, материальные запросы новых трудоголиков по российским меркам относительно велики, и частично они удовлетворяются посредством неадекватного перераспределения доходов в их пользу. Готовности же поделиться своими доходами - ни ради повышения конкурентоспособности других слоев населения, ни в целях достижения большей социальной справедливости, - у большинства из них, как мне представляется, не наблюдается» [Цирель, 2003, с. 182].
За прошедшие с тех пор годы на нас пролился золотой дождь нефте- и газодолларов, резко увеличивший внутренний спрос, а рост доходов населения ослабил социальные противоречия 1990-х гг. Конечно, самые глубокие противоречия никуда не ушли, просто за золотым дождем, хлещущим в Москве, льющимся в других мегаполисах и капающим в более мелких городах, мы почти не видим ни продолжающейся тихой нищеты деревень и многих малых городов, ни истинного механизма разрешения прошлых противоречий - смены поколений.
Однако за эти годы мы увидели и другое. Молодые трудоголики заметно увеличились в числе и сумели определиться в своих не только экономических, но и политических представлениях. Пессимистический взгляд на мир заставляет говорить, что им не нужна конституция, им достаточно севрюжины с хреном. И действительно, глядя на развал избирательной системы, рейтинги Путина, дело М. Ходорковского и т.д., возразить нечего. Наши трудоголики либо вообще не ходят на выборы, либо голосуют за чиновников Единой России, с которыми можно договориться на взаимовыгодной основе, либо, что уже совсем неприятно для либерала, за откровенных шовинистов, подчас демонстрируя антиамериканизм в стиле славного президента Ирана.
Можно сказать про них еще немало горьких слов: они сильно заражены национализмом, им свойственны национальные фобии, особенно по отношению к южным народам нашей страны, они равнодушны к либеральным лозунгам и совсем не привержены демократии. Их подчеркнутый патриотизм по-прежнему не вызывает у них желания делиться своими доходами с бедными, старыми и больными. Они готовы давать взятки чиновникам (а те готовы их брать и просить о новых), их устраивает персоналистский режим Путина, защищающий обеспеченную часть общества от тихого недовольства бедняков и частенько греющий души антиамериканскими и шовинистическими речами. Рабски подражая американским традициям в офисах и даже квартирах, они пышут антиамериканизмом. Ненависть к миру, в котором они не имеют статуса подданных сверхдержавы, объединяет все слои общества и порой принимает патологические формы. Антиукраинские, антигрузинские и другие пятиминутки ненависти находят живой отклик у большинства населения нашей страны, и наши продвинутые трудоголики в первых рядах их подпевал.
Но можно сказать и другое. Эти люди, в отличие от нас, воспитанных и живших при советской власти, и экономически, и психологически гораздо более независимы от государства. Идеал государственного патернализма (вместе с коллективизмом, духовностью и соборностью) на словах им не менее близок, чем всем остальным. Но на деле (как нынче говорят, по жизни) они другие. В тех ситуациях, когда мы побежим с челобитными к начальству или, наоборот, сядем писать гневные прокламации, они пойдут в суд или к чиновнику, с которым можно "решить вопрос".
Это антизападное поколение, смеющееся над западниками-либералами и одобряющее персоналистский режим Путина, по сути первое самостоятельное независимое поколение с вполне западными бытовыми привычками и даже трудовыми навыками. Они хотят и умеют зарабатывать деньги с помощью напряженного квалифицированного труда. При этом в отличие от населения западных стран у них почти нет ни желания, ни навыков самоорганизации. Каждый за себя и только для себя.
Но даже и здесь мы можем разглядеть в микроскоп малозаметные перемены - кондоминиумы, другие формы самоорганизации в жилищах, протесты автомобилистов. Этого очень мало, скорее уж зреют крикливые националистические партии полуфашистского и откровенно фашистского толка, но все же какая-то (пусть мелкая, бытовая и меркантильная) самоорганизация нарождается на наших глазах. Кроме того, возникли виртуальные суррогаты гражданского общества, прежде всего ЖЖ, в той или иной мере объединяющие тысячи людей и даже порой способные на какие-то действия в реальном мире.
Что же ждет нас в ближайшем будущем? Как сможет и сможет ли вообще персоналистский мягкоавторитарный режим Путина перейти в более демократический? Или нас ждет откровенная диктатура? Как сосчитала Л. Шевцова, существует примерно в три раза больше аргументов в пользу худшего варианта, и с ней трудно не согласиться (см. [Шевцова, 2005], а также дискуссию на сайте "Либеральной России" "Неэффективность и неустойчивость персоналистского режима" http://www.liberal.ru/si-1ап.азр?Киш=585).
Но все же, как я попытаюсь показать, есть и другие, более оптимистические варианты. Только надо набраться терпения и ждать перемен не в масштабах электорального цикла, а в масштабах смены поколений.
У нас нет серьезных оснований надеяться на благоприятные перемены в 2008 г. Какой устойчивый поворот к демократии может произойти в стране, где практически нет демократов? Даже лидеры и активисты западнических либерально-демократических партий с трудом могут быть причислены к этой категории; они слишком авторитарны, слишком верят в реформы ''сверху" и вовсе не склонны доверять воле народа. Что уж тогда говорить обо всех остальных?
Ловушка 2008 г. - казус, которого в принципе могло и не быть. Хотя ограничение срока власти было распространенным лозунгом в 1980-1990-е гг. (и в более ранние времена), но, например, если бы Б. Ельцин в 1993 г. был на 10 лет моложе, то данный параграф мог бы и не войти в окончательный текст Конституции России. Как вошли принципиально важные президентские рычаги в отношении исполнительной власти, равно как и в отношении законодательной, и двойная роль президента [Краснов, 2006], но не вошла выборность верхней палаты парламента.
Тем не менее этот казус хорошо отражает специфическое положение политической системы России среди бывших республик СССР. Одни страны (прежде всего государства Прибалтики) явно идут по демократическому пути (хотя и не без националистических выве
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.