СЕНСОРНЫЕ СИСТЕМЫ, 2015, том 29, № 1, с. 93-96
ПАМЯТИ ТОВАРИЩА
КОНСТАНТИН ВАСИЛЬЕВИЧ ГОЛУБЦОВ (1929-2014 гг.)
1 августа 2014 г закончил свой удивительный жизненный путь Голубцов Константин Васильевич - старейший сотрудник Института проблем передачи информации им. А.А. Харкевича РАН, преданный науке учёный, талантливый изобретатель, энтузиаст своего дела, участник Великой Отечественной Войны, светлый человек, дружбой с которым дорожили очень многие коллеги из различных научных и медицинских учреждений нашей страны. Долгие годы Константин Васильевич обеспечивал техническую поддержку фундаментальных исследований в области физиологии в десятках лабораторий и содействовал их внедрению в практику, изготовляя множество нужных приборов и приспособлений, не выпускавшихся отечественной промышленностью. Во многих лабораториях удавалось проводить работы на высоком современном уровне только благодаря разработкам К.В. Голубцова, он являлся автором 35 действующих изобре-
тений, отмеченных золотыми и серебряными медалями более чем на 50-ти международных выставках.
Из воспоминаний друзей и коллег по работе
Олег Юрьевич Орлов, к.б. н., с• н* с., Институт проблем передачи информации им. Харкевича РАН:
Константин Васильевич пришел в лабораторию (тогда - лабораторию биофизики зрения Института биофизики АН СССР) зимой 1956 г. До этого он уже работал здесь (после армии, где имел дело с радиоаппаратурой) и ездил в экспедиции с Г.А. Мазохиным-Поршняковым на испытания ультрафиолетовой ловушки против гнуса, которую тот разработал для работников Севера, но на какое-то время уходил в Институт морфологии животных к В.Р. Протасову, с которым работал в экспедициях на Белом Море или в Дальних Зеленцах.
Все мы были молоды; первый ТУ-104, первый спутник, лаборатория тоже была на взлёте, а наш заведующий - Николай Дмитриевич Ню-берг - обладал бесценной для руководителя чертой: умением создавать атмосферу энтузиазма. Рай для человека, которому работа доставляет удовольствие; а всё что Константин Васильевич делал, он всегда делал именно с удовольствием, а не скучно-добросовестно. Все усилители и многие приспособления были тогда самодельными, обычно - временными, а Костя же сделает да и закрасит пайку цветным лаком (как заводское!). Такой отчасти немецкий подход: - Зачем делать плохо, когда можно сделать хорошо? - он сохранил и тогда, когда стал разрабатывать приборы медицинского назначения, чтобы было удобно, эргономично, красиво и чтобы врачу доставляло удовольствие работать с ними.
В этом было нечто от эпохи, когда ребятам достались хорошая школа с хорошими учителями и кружки с хорошими руководителями; когда были Дворцы пионеров и бережное отношение к вещам: игрушки не выбрасывали, а чинили; техника не переполняла повседневность, а была заманчивой и доступной пониманию - будь-то автомобиль, детекторный приемник или фотография. Оттуда были наши М.М. Бонгард, школьником делавший своими руками конденсатор из свинцовой обертки для конфет и слюды от керосинки, М.С. Смир-
нов, конструировавший зеркальный телескоп, или виртуоз эксперимента А.Л. Ярбус, точивший линзы для своих присосок из капли расплавленного стекла. Константин Васильевич был из таких творцов. В пятидесятых годах все наши электронные самоделки - усилители и модели - были ламповыми. Но пришла техническая революция, твердотельная элементная база, совершенно новые схемы; вместо ясной логики привычных физических событий - туман "стоков" и "истоков"... С неожиданной легкостью Константин переключился не просто на новую схематику, а на другой способ мышления в этой новый среде. Затем была пора модульных блоков, за ней - эпоха микросхем, и опять он легко освоил эти технологии. С перестройкой - эпоху показных "внедрений в практику" - сменила возможность и нужда зарабатывать собственными разработками. Пришлось осваиваться в новых понятиях мира производства, экономики, "конфликта интересов"; и наконец, мира пациентов-испытуемых. Трудно подыскать слова восхищения его находкой - прибором КЧСМ для тестирования малолетних пациентов - в виде автомобиля, "требующего ремонта" его моргающих фар!
Не счесть диагностических устройств, с которыми Константин Васильевич Голубцов принимал участие в экспозициях достижений Академии наук. Он выезжал на Международные выставки, где постоянно получал призы, дипломы и медали! И всё - без производственной базы, на чистом энтузиазме.
Всё что делал Константин Васильевич доставляло ему не только радость удачных находок, но и понимание того, насколько они были к месту, нужными для окружающих. Он находил заинтересованных людей в университетах, в Институте им. Гельмгольца и других учреждениях, у нас и за рубежом. Его готовность поделиться, увлечь коллег перспективой применения разработок становится очевидной любому из соавторов его публикаций. И всякое свое новое знакомство он привлекал на пользу дела, будь-то экспедиция на Байкал или помощь в медицинской консультации через знакомых и друзей.
Константин Васильевич любил рассказывать смешные истории, при этом ему была чужда озабоченность собственной персоной, громкие слова. Если у него и был какой-нибудь собственный девиз, то, я думаю, это должны были быть слова Булата Окуджавы: - "Давайте жить, во всём друг другу потакая!" Ему случалось сталкиваться с непорядочностью людей в ответ на свою открытость, но никогда он не был отчаявшимся или мрачным, и никогда не занимался ни интригами,
ни кухонным брюзжанием на советскую власть. Случалось, он осуждал кого-то, но никогда ни на кого не нападал. Кто не кусается - тех не боятся, и Константина Васильевича не боялись, поэтому нередко пользовались его добротой, кто как умел.
Виктор Исаевич Говардовский, д.б.н., профессор, гл.н.с., Институт эволюционной физиологии и биохимии им. Сеченова РАН:
Я познакомился с электронным мэтром Голуб-цовым, тогда совсем начинающим инженером. Научным работником он посетил в первый раз лабораторию № 8 ИППИ в Очаковском подвале. Мне сказали, что все, что есть электрического в лаборатории, изготовлено руками Константина Васильевича. Я похвастался своим только что сделанным электрофизиологическим усилителем, был одобрен, и мы быстро стали сначала друзьями, а затем и коллегами. Потом было интересно наблюдать, как заведующий лабораторией Алексей Леонтьевич Бызов, консервативный в своих технических привычках, усилиями Голубцова постепенно переходил ко все более современным (по тем временам) усилителям, стимуляторам, регистраторам и т.п. В 1980-х Константин Васильевич вовлек меня в разработку устройств для регистрации локальной электроретинограммы. Это был довольно длительный проект на базе Института глазных болезней им. Гельмгольца, и двигался он неуемной энергией Анжелики Михайловны Шамшиновой и Константина Васильевича. В отличие от других коллег-пользователей, просящих его изготовить нужный им прибор и довольных результатом, я смог оценить замечательное и редкое свойство Константина Васильевича. Он был настоящим изобретателем - человеком, который не просто придумывает и строит новые устройства. Он находил новые проблемы, для которых были нужны новые решения. Сначала - что, а уж потом - как. И, конечно, это "что" должно быть кому-то очень нужным, даже если он сам этого еще не знает. Подход, определяющий творческого человека. Так появились все устройства К. В. Голубцова -от сложного регистратора до "детской игрушки", диагностирующей зрительные проблемы. В век менеджеров и мерчендайзеров будет очень не-хватать таких людей - придумывающих новое и умеющих сделать его своими руками. И, конечно, нам всем будет не хватать близкого друга.
Зак Павел Павлович, д.б.н., профессор, в.н.с., Институт биохимической физики им. Эмануэля РАН:
Мне посчастливилось подружиться с Константином Васильевичем весной 1961 г., будучи в
Зоолого-энтомологической лаборатории Биофака МГУ, Чашниково. При 14-летней разнице в возрасте мы сразу как-то стали на "ты" и поддерживали дружеские отношения на протяжении всей жизни. Первый из четырёх приборов, которые Константин Васильевич для меня бескорыстно изготовил, был "ИНТЕГРАТОР", трансформирующий пачку импульсов зрительного нерва лягушки в элегантный горб с площадью, пропорциональной числу импульсов. Прибор смотрелся как помятая алюминиевая коробка со свисающими со дна радиодеталями и тестировался щелчком по радиолампе. Этот неряшливый прибор был действительно наукоемким изделием. Для его создания Константину Васильевичу надо было вникнуть в наши научные запросы, придумать идеологию прибора, угадать временные характеристики импульсной нервной активности, рассчитать радиоэлектронную схему и за пару дней изготовить прибор из подручного хлама. Еще за неделю бескорыстной работы он оснастил меня микроэлектродным катодным повторителем. Параллельно у меня на глазах две специальные радиотехнические лаборатории Института ВНД и НФ (где я тогда работал), за два года (1968-1970 гг.) изготовили по одному прибору: копию заграничной "тянучки" для микроэлектродов и импульсный модулятор для записи медленной биоэлектрической активности на бытовой магнитофон. Я веду к тому, что К.П.Д. Константина Васильевича был невероятно высок. Он беспрерывно и бескорыстно обеспечивал биомедицинскую научную общественность страны штучными приборами. Со слов моей жены Татьяны Лелековой я знаю, что Костя на протяжении многих лет обеспечивал регистрирующими системами практикумы кафедру физиологии человека и животных биофака МГУ. За пятьдесят с лишним лет знакомства Константин Васильевич всегда безотказно и оперативно отзывался на мои просьбы о технической помощи. До сих пор у меня на выездных работах задействованы мобильные светодиодные ЭРГ-светостимулято-ры его работы. Константин Васильевич много сделал и для моих научных друзей в МНИИ Глазных болезней им. Гельмгольца и во Всесоюзном научно-исследовательском институте физиологии, биохимии и питания сельскохозяйственных животных (г. Боровск, МО).
В процессе работы мы постоянно болтали и делились анекдотами. Константин Васильевич обладал завидной долей здорового юмора и много чего непечатного мне нарассказал. Нам
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.