ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2013 • № 4
Н.С. РОЗОВ
Конституционные ценности, смысл истории и тройственное самоиспытание обществ
Автор выделяет в мировой истории три фундаментальных типа социальных процессов: складывание, конструирование и испытание. Проводится идея тройственного испытания для типов обществ: социально-эволюционного, гуманистического и экологического. Поскольку конституции сами являются проектами устройства обществ, в ценностях и нормах конституций, их толкованиях должны, в первую очередь, учитываться эти смыслы тройственного испытания обществ в контексте мировой истории.
Ключевые слова: конституция, конституционные ценности, смысл истории, конец истории, естественное и искусственное, складывание, конструирование, испытание, общество, социальная эволюция, свобода, счастье, осмысленность жизни, справедливость, права человека, достоинство.
General philosophical justification of constitutional values is accomplished in context of the meaning of history. Three fundamental types of social processes are considered: constructing, taking shape and trials (testing, examination). The analysis leads to the idea of the tripartite testing for types of societies: the social-evolutionist test, the humanist test and environmental test. Since constitutions are themselves main projects for system of interaction in societies, these meanings of tripartite self-testing of societies in the context of world history must be considered as the basis for constitutional values, norms, and their further interpretation.
Keywords: constitution, constitutional values, a sense of history, the end of history, natural and artificial, folding, design, testing, community, social evolution, freedom, happiness, meaningfulness of life, justice, human rights and dignity.
Некоторые особо удачные конституции живут столетиями, но в России они меняются довольно часто. По-видимому, такой паттерн сохранится и в последующих десятилетиях. Судя по интенсивности и широте поднявшейся дискуссии относительно необходимости и направлений конституционного обновления, по признакам роста напряженности и назревания социально-политического кризиса в обозримое время следует ожидать попыток изменения или даже замены переживающей ныне свое 20-летие российской Конституции 1993 г. Причем произойдет это в ситуации крайне расколотого общества. Все стороны будут апеллировать к различным ценностям, как правило, считая собственные благими и самоочевидными, а чужие - вредоносными и ложными.
Замечу, что, согласно "закону Юма" [Юм, 1965], ни научные факты, ни теоретические знания сами по себе не могут быть достаточными основаниями нормативных
Розов Николай Сергеевич - доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института философии и права СО РАН (Новосибирск).
суждений, в том числе конституционных норм и ценностей. Но это вовсе не означает, что нормы и ценности могут только постулироваться или же выводиться из каких-либо "традиций" или священных книг.
Есть путь философского обоснования, включающий разные подходы (метафизический, априористский, аналитический, феноменологический, герменевтический и др.). Философский подход к обоснованию ценностей не обязан быть исключительно спекулятивным (полностью оторванным от опыта). В данной работе будет реализовано философское обоснование общих конституционных ценностей с учетом накопленных научных знаний исторического, социологического, политологического и психологического характера.
Смысл истории -соразмерная рамка для обновления конституции
Каждая конституция пишется для народа, страны и государства. Конституция призвана, кроме прочего, устанавливать (отчасти обнаруживать, отчасти создавать) некий образ общества, причем зафиксированные в ней ценности и нормы нередко оказывают существенное влияние на дальнейшее развитие общества.
Под общим именем "конституция" кроются документы существенно различного типа. Конституции могут быть привязаны к кратким временным периодам ("переходные" конституции), иногда они суть попытки узаконить властный произвол вкупе с жесткими механизмами принуждения (таковы конституции авторитарных режимов, как правило, предполагающие ущемление свобод, обусловливающие стагнацию и последующие социально-политические кризисы). Бывает, они выступают как результат компромисса наиболее влиятельных политических сил в момент принятия либо устанавливают лишь минимальные правила, оставляя большую свободу гражданам и сообществам (либеральные конституции, при которых упор на личную автономию, индивидуализм нередко ведет к социальным проблемам и порокам разной степени тяжести: от неуемного потребительства и иждивенчества до наркомании, волн суицидов и немотивированных убийств).
Не бывает конституций без явных или скрытых философских предпосылок. В ранних документах такого рода (американская Конституция, французская Декларация прав человека и гражданина) предпосылками были просветительские идеи о свободе и естественных правах человека, а также о нации (народе) как источнике власти и законов. Позднее сюда добавились политико-философские идеи о справедливом, демократическом, позже - социальном - государстве, о верховенстве права, гендерном, расовом равенстве и т. д. Вполне естественно, что для любой конституции важнейшими социальными масштабами являются индивид (прежде всего, как гражданин) и государство как организация организаций, устанавливающих и поддерживающих правила взаимодействия внутри общества.
В начале XXI в. подавляющее большинство стран хотя бы декларативно претендует на демократичность, имеет свои конституции или их аналоги, но при этом по-прежнему погружено в драматическую историю, теперь уже в мир уплотняющихся глобальных взаимодействий. Все страны переживают кризисы разной глубины, многие общества претерпевают перерывы государственности и весьма разнонаправленные изменения, всегда коренящиеся в собственной истории и географии, тесно связанные с обстановкой в международном сообществе. С высоты сегодняшнего дня традиционные масштабы индивида и общества, гражданина и государства представляются недостаточными для философского осмысления сущности и предназначения конституционального устройства (хотя и могут оставаться базовыми в самом тексте конституций). Теперь природа конституции некоего общества (в том числе российского) должна быть осмыслена в контексте: а) собственной и мировой истории; б) других современных обществ; в) состояния природного окружения.
В философии есть свои темы и направления мысли, соответствующие такому масштабу. Речь идет о проблематике хода и смысла истории. Где конституция (сфера основополагающих, желательно точных и недвусмысленных юридических формулировок) и где смысл истории (область наиболее темных и сомнительных философских медитаций)? Какова между ними связь? Разумеется, конституция призвана прежде всего устанавливать правила для государства и граждан. Но для чего? С каким вектором исторического движения? Стандартных общих ответов недостаточно.
Соотнесение конституции с представлениями о ходе и смысле истории играет роль важнейшего акта исторического самоопределения общества и государства, поскольку хотя бы в общих чертах отвечает на фундаментальные вопросы: кто мы? откуда пришли? куда движемся и ради чего? какое место занимаем среди других народов?
Отмечу, что ответы на эти вопросы ни в коем случае не должны отменять прежние либеральные и гуманистические достижения человечества, прежде всего свободу мысли, свободу слова, свободу совести, что означает признание непреложности идейного, ценностного, философского, религиозного разнообразия, в том числе разнообразия взглядов на ход и смысл истории (темы, которые всегда были и, вероятно, будут среди наиболее спорных). Нужно пройти по узкой тропинке между Сциллой догматизма и Харибдой релятивизма: умудриться дать такое представление о смысле истории вообще и соответствующем предназначении национальных конституций, которое было бы достаточно широким, чтобы не ущемлять указанного идейного разнообразия, но при этом достаточно определенным, чтобы стать основой для установления конституционных норм, критериев их оценки.
Фундаментальные социальные процессы: конструирование, складывание и испытание
Предопределен или нет дальнейший ход человеческой истории? Оба крайних ответа неверны. Тезис о полной предопределенности, то есть о наличии однозначных моментов и периодов, которые настанут в будущем, симметрично тем, что уже имели место в прошлом, противоречит всему известному нам о случайности, вариативности множества процессов, а также о свободе действий индивидов, групп и больших обществ. Журналистским штампом стал тезис о полной открытости, абсолютной непредопределенности и непредсказуемости будущего человеческих обществ, однако он также неверен, поскольку при сохранении некоторых базовых условий очень многое в человеческом бытии сохранится, а значит - предопределено. Так, в глобальном масштабе, при отсутствии тотальных разрушительных бедствий можно смело утверждать, что через 5, 10 и 50 лет в мире останутся государства, города, церкви, музеи, школы и университеты. Больше или меньше станет государств (например, по критерию признания ООН), больше или меньше будет университетов (официально зарегистрированных и реально ведущих обучение) - это уже вопрос исторической динамики. Важно, что они будут, и это предопределено в рамках заданного базового условия.
В масштабе отдельного индивида предопределено, что каждый живущий человек умрет, но не предопределено, когда именно. Многое, но отнюдь не все, в судьбе каждого человека определяется тем, в какой семье, в каком месте и в какой стране он вырос, его социальным окружением, происходящими вокруг него и с ним процессами и событиями. То же можно сказать и о социальных целостностях всех промежуточных масштабов (о группах, организациях, социальных слоях, поселениях, провинциях, странах).
Итак, будущее любого масштаба отчасти определено, задано, а отчасти весьма вариативно и зависит от тут же складывающихся условий, от свободных решений и действий. Относительн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.