СТАТЬИ
ЭО, 2010 г., № 4 © Л.А. Тульцева
КОНЦЕПТЫ СВЕТА И НОВЫЕ ПОКОЛЕНИЯ ДЕТЕЙ В КАЛЕНДАРНОЙ ОБРЯДНОСТИ РУССКИХ. РОЖДЕСТВО - НОВЫЙ ГОД
Ключевые слова: Свет/Первосвет, "Золотые ворота", реинкарнируемые души, рай, мир как загадка, Христос-"пеленашка", колядовщички-недоросточки
Статья посвящена обоснованию рабочей гипотезы автора о том, что, если речь идет о новом календарно-астрономическом цикле и новых поколениях детей в этом цикле, то в народной обрядности должна прозвучать тема Света как субстанциональной перво-сущности, без которой невозможна жизнь и рождение детей. Авторские разыскания подтвердили это предположение. Вся рождественская космология, как и информационное пространство русских святок, была пронизана мифологемами и фольклором с образами-символами Света/Первосвета. Синхронно со "светонесущими" текстами, а также благодаря социально значимой, весьма развитой системе святочных величаний осуществлялось своего рода сакральное программирование новых рождений. Согласно реконструкции автора, в святочных величаниях типа "виноградья" и "овсеньки" божественный Свет/ Первосвет широко представлен посредством образов-символов драгоценного жемчуга, серебра, золота, золотого креста, златоверхих теремов, горящих восковых свеч, лазоревых цветов, утренней зари, птицы павы, астральных стихий.
Изучение структурно-функционального состава ключевых циклов русского традиционного календаря показывает, сколь заметное место в этих циклах занимала система ритуально-праздничных артефактов, которые не только санкционировали реальность новой детской жизни, но и проецировали желаемое деторождение. Эти артефакты в числе первоочередных воспроизводились в форме этнокультурных традиций и моделей поведения в ритуальном пространстве периода зимнего солнцестояния и святок, летнего солнцеворота, дней весеннего и осеннего равноденствий, т.е. времени осевых астрономических точек по сезонам года. Обрядность каждого из названных циклов провоцировала, настаивала, одобряла новые рождения. Особые календарные величания посвящались даже малым детям.
В свете изложенного выше в данной работе поставлена цель исследовать образно-ассоциативные и ритуальные особенности этнокультурной программы на продолжение коллектива в потомстве в границах конкретного календарно-астрономического цикла и на базе исторической памяти народа. Ближайшей задачей стала этнографическая реконструкция темы "новых детей" в этнокультурном пространстве периода святок у русских. Особое внимание было уделено символам/концептам Света в сакральном пространстве святок. Априори было предположено, что, коль скоро речь пойдет о начале нового календарно-астрономического цикла и новых поколениях детей в этом цикле, то в народной обрядности должна каким-то образом прозвучать тема Света как субстанциональной первосущности, без которой невозможна жизнь. Уверенность
Людмила Александровна Тульцева - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН.
нашим поискам придавал и тот цивилизационный факт, что женские ипостаси архаических божеств Света одновременно наделялись функциями родовспоможениц.
Исследовательские работы и публикации материалов по зимнему периоду земледельческого календаря свидетельствуют о высоком региональном и локальном разнообразии ритуально-праздничной картины периода зимнего солнцеворота и святок. Это - начало нового солнечно-годового цикла. Соответственно, две недели святок максимально насыщены обрядами перехода к новому календарному году. В этом периоде мы выделили традиции, которые должны были гармонизировать биоприродную и человеческую картину жизни нового солнечно-годового цикла. Первейшее условие этого космоприродного "делания" - новая жизнь посредством рождения новых детей как воплощенных продолжателей генетической / биокосмической программы жизни своего "рода-племени" и его ушедших предков ("родителей"). Тема "предков" в литературе изучена очень подробно, главным образом в связи с повышенным вниманием исследователей к символизму святочного ряженья. Между тем, когда речь идет о календарных рубежах, в народной культуре чрезвычайно актуализировался весь универсум жизненных сил, направленных на появление новых поколений.
Старики и дети. Святки открываются праздником Рождества Христова, который, по традиции, считается детским праздником. В то же время этнографические материалы говорят, что канун Рождества был своего рода праздником стариков. Народное понимание празднования как ничегонеделания выражалось в освобождении стариков от хозяйственных забот в день рождественского сочельника. Мы не можем судить о глубине традиции, но определенно то, что обычай на каждом календарном витке как бы вновь воссоздавался, причем не без влияния церковных святцев, согласно которым в последние два воскресенья, предшествующих Рождеству, отмечаются сначала Неделя праотец, затем Неделя святых отец.
Обратим внимание на обрядовое шествие до рождественской "звезды" младших детей (иногда и молодых семейных пар) с кутьей, взваром и другими гостинцами к крёстным родителям, старшим родственникам и старикам-соседям. Эта "встреча" поколений, из которых одни (дети) "открывали" демографическую шкалу, а другие (старики) ее "закрывали", глубоко символична с учетом смены годового цикла, его конца и начала1. Символично и то, что именно дети несли старикам обрядовую трапезу с главным угощением - кутьей. Факт сам по себе является знаком неких важных антропокосмических связей между разными возрастными мирами, что подразумевает свою сакральную символику в рождественско-крещенских обрядах, ряженьях, фольклорных образах.
Еще бытописатели XIX в., из них А.Н. Афанасьев едва ли не в числе первых, обратили внимание на то, что с кутьей не только провожали в последний путь, но и встречали народившееся дитя (Афанасьев I: 378; III: 419-420, 743-744, 751. Также см.: Бессонов 1871: 89; Чичеров 1957: 81-82; Мадлевская 2002: 314-317 и др.). Время сакральной семейной трапезы с кутьей/сочивом и блинами накануне Рождества было и временем поминальных традиций и одновременно встречей праздника рождения Христа. Поминальная пища - важнейший пищевой код в структуре столь значимого в аграрном круговороте события, как зимний солнцеворот и святки. Дело в том, что в течение этого цикла в соответствии с принятыми социокультурными нормами каждая семья спешила реализовать свою оптимальную программу кодов на жизнь и рождение всего сущего. Помочь реализовать эту программу, согласно народным представлениям о святочной картине мира, спешили и "освобожденные" на время святок души предков, незримо возвращавшиеся к родному порогу. Поэтому так жёстко у колядующих звучало требование угощения - по сути своей, поминального. Повелительные возгласы типа "Блин да лепешка на заднем окошке!", "В заднее окошко блин да лепешку!" -традиционно сохранялись в течение всего ХХ в.
По современным записям в Плюсском р-не Псковской обл., в рождественскую Коляду варили поминальный овсяный кисель и кричали: "Каляда, Каляда! Ни замарозь маих ребят, агарод!... На, паешь киселька!" Овсяный кисель выставляли на столб у забора: "А птички-та набярутца и наклюютца там... Так якобы у нас на святках наши умёршиерадители молят Богу за нас. А мы далжны за их молитца, вспаминать йих" (Лобкова 2000: 25 и др.). Только на Рождество и Новый год звучали тексты с мотивами угроз стащить старика взамен обрядовой пищи: "Не дадите хлеба - стащим с печи деда!"; "Кто не даст лапку (гусиную, куриную. - Л.Т.) - стащим с печи бабку!" (повсеместно). Колядующим, как "представлявшим" иной мир, угощение подавалось даже на рогаче или кочерге в целях магико-обережной защиты. Это был тот межевой момент календаря, когда "еда получает семантику космогоническую, смерти и обновления Вселенной, а в ней всего общества" (Фрейденберг 1936: 68). "Кутья живот (здоровье) держит", - говорят кубанские казаки (Куракеева 1999: 231).
Примечательно, что у русских кутья, как еда со знаком "обновления Вселенной", была обязательной обрядовой пищей сакральной семейной трапезы в канун Рождества и Крещения Господня - праздников, символизировавших обновление Вселенной в христианской картине мира. Обратим внимание и на то, что П.А. Бессонов называет вечер накануне Рождества кутьей постной или ребяческой (Бессонов 1871: 90). К сожалению, в научной литературе, начиная с работ Д.К. Зеленина, преобладает взгляд на народную рождественскую обрядность как посвященную в первую очередь умершим предкам (обзор литературы по данному вопросу см.: Страхов 2003: 93-94 и ниже; Любимова 2004: 108). Между тем знаком обновления жизни была не только кутья, но вся святочная обрядность, в том числе громогласно озвучивавшиеся перед каждым домом величальные тексты во время обхода деревень колядующими ватагами.
Празднования стариков начинались задолго до сочельника и были связаны с локальными традициями собраний стариков в дни святых Варвары (4/17 декабря), Саввы (5/18 декабря), Николы Угодника-зимнего (6/19 декабря), возможно, Спиридона-солн-цеворота (12/25 декабря). Эти следующие друг за другом праздники народ называл Никольщиной, Никольской братчиной, Николиными святками. Их всегда справляли в складчину. По характеристике С.В. Максимова, Никольщина в отличие от других праздников была "праздником стариковским, большаков семей и представителей деревенских и сельских родов" (Максимов 1996: 271-272). О Микольщине - обходе дворов накануне Миколы-зимнего с главным персонажем в образе "мужика в белом балахоне" - помнили еще в начале 1980-х годов в Усвятском и Куньинском районах Псковской обл. (ТМРП: 13). В д. Сиверсты Великолукского р-на той же области вспоминали: «Никольщину зимнюю справляли. Одна бабка болела и обещала, что, если выздоровеет, то будет по деревням в Николу ездить и собирать хлеб: "Подарите, ради Христа, на святую Николу!" Потом овсом коня кормила, толокно делала [для Никольщины]» (ПМА 1991). Факт "микольских" обходов дворов со сбором "миколь-ской трапезы" отразили колядки с мотивом подать лучину: "И подайте-ко луцины, / Микольскую трапезку: /Старым посидеть, /Молодым поиграть".
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.