Проблемы Дальнего Востока № 1, 2014 г.
Политика
Контуры внешней политики лидеров Китайской Народной Республики пятого поколения*
© 2014 В. Портяков
Проанализированы первые итоги реализации внешнеполитического курса лидеров КНР пятого поколения. Выделены «черты преемственности и новизны» в международной деятельности Си Цзиньпина и его команды. Показано, что в Пекине особо отмечают инновационный характер современной китайской дипломатии. Ключевые слова: КНР, пятое поколение лидеров, внешняя политика, итоги первого года, контуры на перспективу.
1. Внешняя политика Китая в первый год пребывания у власти пятого поколения лидеров КПК и КНР представляет интерес не только сама по себе, но и с точки зрения того, насколько она позволяет судить об особенностях и приоритетах курса Си Цзиньпина — Ли Кэцяна на мировой арене на весь период их ожидаемого нахождения во власти, то есть на десятилетие 2013-2022 гг. Представляется, что к концу 2013 г. уже накоплена «критическая масса» деклараций нового китайского руководства и его практической международной деятельности, минимально необходимая для комплексного анализа обновленного внешнеполитического курса КНР и первых прогнозов его дальнейшей эволюции.
2. Прежде всего возникает естественный вопрос о «чертах преемственности и новизны»1 во внешней политике Пекина после XVIII съезда правящей Коммунистиче -ской партии Китая. Создается ощущение, что ситуация еще не определилась окончательно, и обновляемая концепция внешней политики страны носит пока достаточно пестрый, эклектичный характер.
3. Однозначно сохраняет свою действенность общая конфигурация приоритетов взаимодействия КНР с внешним миром.
Основным из них остаются отношения с великими державами, при этом в подавляющем большинстве комментариев китайских политологов поставленная съездом задача формирования отношений нового типа между державами понимается как выстраива-
Портяков Владимир Яковлевич, доктор экономических наук, профессор, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, главный редактор журнала «Проблемы Дальнего Востока». E-mail: portyakov@ifes-ras.ru
* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, грант № 12-03-00376 «Современный внешнеполитический курс Китайской Народной Республики и заветы Дэн Сяопина».
ние Китаем конструктивного партнерства с США на основе равноправия и взаимного уважения. В отдельных публикациях в категорию «междержавных отношений» включаются и отношения КНР с Россией, но это скорее исключение, чем правило.
Последовательная политика добрососедства приобретает особую важность в свете того обстоятельства, что наблюдавшаяся в предыдущие несколько лет повышенная жесткость Китая в отношении ряда государств, входящих в его «соседское окружение», поколебала имидж Пекина в регионе.
Наконец, КНР продолжает позиционировать себя на мировой арене в качестве прежде всего развивающейся страны, подкрепляя соответствующие декларации налаживанием связей с новыми для нее партнерами (так, в 2013 г. получили развитие контакты на высшем уровне с рядом государств Карибского бассейна).
4. Главной внешнеполитической новацией Си Цзиньпина стал лозунг о необходимости достижения «китайской мечты». В самом общем плане под этим понимается «возрождение китайской нации» в два шага — к столетию КПК (2021 г.) достичь уровня «средней зажиточности», а к столетию КНР (2049 г.) войти в число развитых государств мира.
«Китайская мечта» является понятием комплексным, охватывающим различные аспекты функционирования государства. В КНР превалирует мнение, что на сегодняшний день еще рано говорить о возрождении китайской нации как о событии свершившемся. Для этого необходимо, прежде всего, восстановление единства китайского государства и китайской нации, то есть восстановление юрисдикции Пекина над Тайванем. Кроме того, в начале XIX в. доля Китая в мировом валовом продукте составляла одну треть. Возможно, достижение в перспективе такого же уровня может рассматриваться как своеобразный критерий возрождения страны и нации.
Ведущие политологи КНР указывают, что как само понятие «китайской мечты», так и ее осуществление на практике имеют существенное международно-политическое измерение. Как полагает вице-президент Академии общественных наук Шанхая Хуан Жэнь-вэй, для достижения «китайской мечты» нужно мирное окружение, и Китай, несмотря на рост его мощи и влияния, следует курсом мирного возвышения. Следует также ожидать увеличения роли Китая в глобальном управлении, существенного укрепления международных позиций китайского юаня как одной из крупнейших мировых валют, беспрецедентного роста «мягкой силы» страны вслед за ее «культурным возрождением»2.
5. Новацией калибром поменьше, чем «китайская мечта», но также способной породить серьезные геополитические последствия, стало предложение Си Цзиньпина о создании «инновационной модели сотрудничества» — совместном строительстве экономического пояса «шелкового пути»3. Предложенный проект предлагает соединение интеграционных усилий Евразийского экономического сообщества и Шанхайской организации сотрудничества, включая государства, имеющие в ней статус наблюдателей. Таким образом, благодаря инициативе Си Цзиньпина КНР может превратиться в главного экономического и политического игрока обширного региона, охватывающего Центральную, Южную и Западную Азию. В целом политика Китая в Азии, в которой до сей поры преобладало восточноазиатское направление, получает определенный шанс стать географически более сбалансированной и комплексной.
6. Появились первые признаки модификации некоторых «фундаментальных опор» внешнеполитического курса четвертого поколения лидеров КНР. Именно так, на мой взгляд, следует оценить публикации, констатирующие определенную обусловленность приверженности Китая пути мирного развития. Как полагают шанхайские эксперты Хуан Жэньвэй и Лю Хунсун, стратегия мирного развития страны будет успешной в том случае, если удастся добиться «мирного объединения двух берегов Тайваньского пролива, обеспечить благоприятное развитие китайско-американских отношений и добиться признания большинством государств международного сообщества институци-
ональных основ и системы ценностей Китая в качестве равноценных». Напротив, «если Америка бросит все свои силы на противодействие Китаю, то его подъем может пре-
4
рваться на середине пути» .
7. Объективно степень новизны внешнеполитических новаций команды Си Цзиньпина не следует преувеличивать, ведь та же «китайская мечта» генетически прямо связана с доминантой предшествующего десятилетия — концепцией «мирного возвышения» Китая5.
Однако в разъяснениях и комментариях китайских официальных лиц и политологов акцент в настоящее время делается не на преемственности, а именно на новизне внешнеполитического курса пятого поколения лидеров страны. Показательна в этом отношении статья Ян Цзечи — члена Госсовета КНР, курирующего в правительстве внешнюю политику, «Инновации в теории и практике дипломатии»6. По его словам, «будучи более комплексной и лучше сбалансированной, дипломатия Китая в новых условиях демонстрирует такие черты, как богатство идей, ясные приоритеты, твердая позиция, гибкие подходы и самобытный стиль». Это позволило ей, полагает Ян Цзечи, «добиться в короткие сроки ряда крупных прорывов», в числе которых — выдвижение понятия «китайской мечты», начало строительства новой модели отношений с США — неконфликтной, неконфронтационной, основанной на принципах обоюдного выигрыша и взаимного уважения, и т. д.
8. Один из ведущих специалистов по современным международным отношениям Китая профессор Ван Ичжоу из Пекинского университета особо подчеркнул то обстоятельство, что Си Цзиньпин и Ли Кэцян представляют первое поколение лидеров страны, родившихся после основания КНР в 1949 г. В силу этого они «несут меньшее историческое бремя, чем их предшественники, и обладают иным мироощущением — более уверенным, амбициозным и предприимчивым»7.
И в самом деле, отличие внешнеполитического стиля Си Цзиньпина от манеры поведения в международных делах его предшественника бросается в глаза и проявляется буквально во всем — от динамичности и диапазона действий до большей личной эмоциональности.
В то же время, нельзя забывать, что в первый год пребывания у власти предыдущих лидеров — Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао — их внешнеполитическая активность была заметно приглушена вследствие чрезвычайных обстоятельств — эпидемии атипичной пневмонии. Однако даже в тех сложных условиях удалось сделать немало. Состоялся важный для обеих сторон визит Ху Цзиньтао в Россию; поездка в Эвиан для встречи с лидерами большой «восьмерки» стала первым шагом в приобщении Пекина к «элитному клубу» мирового глобального управления, наконец, в конце года была выдвинута концепция «мирного возвышения» Китая.
9. В любом случае, однако, очевидно, что команда Си Цзиньпина — Ли Кэцяна демонстрирует готовность к большей, чем у предшественников, активности, а подчас и жесткости внешнеполитического курса, к расширению диапазона и более гибкому использованию внешнеполитического инструментария страны.
Обращает на себя внимание употребление в статье Ян Цзечи понятия «красная черта» («bottom line») в контексте декларируемой решимости Китая защищать свои законные интересы. Симптоматично и обещание «не уклоняться в дипломатической работе от споров и проблем любого рода»8.
В этом плане показательно изменение подхода Китая к проблеме разногласий с рядом соседних государств о линии прохождения границы. Если раньше данная тема особо не обсуждалась, то теперь открыто признается, что у Китая, граничащего с 14 государствами по суше и с 8 по морю, имеются «споры о суверенитете» с 10 из них. Нередко положение о приверженности страны «защите суверенитета и территориальной це-
лостности» подается в одной связке с задачами «качественного совершенствования национальной обороны» и «превращения Китая в мощную морскую державу»9.
Характерно и то обстоятельство, что в 2013 г. Китай начал чаще использовать потенциал своей экономической дипломатии, регулярно прибегая здесь к методам не только «пряника», но и «кн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.