КУЛЬТУРА
Ю.В.Сливчикова
Костюм политика в иберо-американском политическом дискурсе
В статье рассматриваются способы воздействия средств массовой информации на подсознательное восприятие образа политика через описание его костюма посредством словесного выражения таких концептов, как «протокольность», «модность» и «близость к народу». В качестве материала для исследования были выбраны ключевые печатные и интернет-издания Испании и ряда стран Латинской Америки, что позволило путем сравнительного анализа выделить признаки, из которых состоит описание костюма, а также произвести их структурный анализ и классификацию. Автор делает вывод об особой важности описания одежды в га-зетно-публицистическом дискурсе иберо-американского медийного пространства и призывает уделить внимание данному вопросу в ходе подготовки специалистов-международников и переводчиков.
Ключевые слова: политический дискурс, вестиментарная лексика, костюм, концепт, протокол.
В эпоху ядерного равновесия одним из средств политического давления на международной арене, наряду с экономическими санкциями, является информационная война. Слово в устах политика и дипломата и раньше было серьезным оружием, которое способно примирить и спасти, но также и внести раздор, зародить ненависть, разрушить и уничтожить. Для современного общества становится характерным тот факт, что между правящей элитой и народом существует огромное количество средств массовой информации, в корыстных целях предлагающих свое толкование событий. Происходит так называемая медиатизация политики. Сообщение о любом событии моментально распространяется, обрастая хитросплетением дополнительных смыслов, трактовок, и часто первоисточник просто блекнет и исчезает из памяти, замещаемый публицистическим продуктом. К современному общественно-политическому дискурсу, распространяемому через дискурс СМИ, применима идея о рекламном дискурсе, высказанная фран-
Юлия Владимировна Сливчикова — преподаватель испанского языка, МГИМО-Университет МИД России (aurora85@bk.ru).
цузским философом-постмодернистом Жаном Бодрийяром в его «Системе вещей». Согласно Ж.Бодрийяру, дискурс от информирования постепенно перешел «к внушению, затем к «незаметному внушению», что вызывает опасение угрозы тоталитарного порабощения сознания человека в недалеком будущем. Тактика политического дискурса «основана на раздвоении: социальная действительность раздваивается на реальную сущность и образ, который ее скрадывает, делает неразличимой»1.
Обычно протокольное мероприятие, включая речь политика, соткано из символов и знаков. Возьмем любую встречу на высшем уровне, которая зачастую является своего рода театрализованным представлением, заблаговременно подготовленным целым штатом экспертов, советников и сотрудников протокольного отдела: обговариваются все мельчайшие детали в соответствии с принятым международным этикетом, обозначается, как должно двигаться, с кем и как поздороваться, куда сесть, во что быть одетым, что будет подано к столу, заранее пишется и выверяется речь. Соответствие протоколу в одежде, как и соблюдение правил по рассадке гостей на приеме, очередности прибытия на прием и т.п., является одним из инструментов регулирования международных отношений, несоблюдение норм делового этикета расценивается как проявление неуважения к партнеру. Бывают неприятные оплошности, например, известный случай с советским дипломатом, которому неопытный сотрудник протокольного отдела рекомендовал надеть черный галстук, хотя по протоколу мероприятия предполагалась «black tie». На самом деле в этом случае речь шла лишь об обязательном наличии черного или темно-синего смокинга и бабочки в тон. Важно понимать, что нарушение протокола по ошибке или с определенным намерением имеет одинаково негативные последствия для дипломата или политика, а самое главное — для организации, партии или страны, ими представляемых.
Все это понятно узкому кругу посвященных, но требует разъяснений для обывателей. Кроме того, что любое описание действительности изначально является субъективным, трактовка стандартных для протокола символов допускает неточность или ошибочность в силу воспитания, образования, осведомленности, национальной принадлежности и прочих характеристик интерпретатора. Что и говорить об осведомленности и компетентности многих журналистов, освещающих мероприятия подобного ранга. Но их комментарии, как ошибочные, так и высоко профессиональные, в частности, описание костюма, никогда не остаются незамеченными и глубоко врезаются в сознание читателя, формируя в нем определенное представление об имидже политика и отношение к нему. За последние полстолетия образ политика стал неотъемлемой частью его политической компании. Приятному во всех отношениях человеку хочется верить, и представляемая им информация воспринимается охотнее. Образ включает в себя прическу, костюм, на котором мы ниже заострим наше внимание, аксессуары, речь, ухоженные руки, жестикуляцию и т.д. Поэтому у современных политических деятелей есть целый штат имиджмейкеров, озабоченных формированием красивой картинки в нашем сознании. Но исчерпывается ли их задача созданием одной лишь картинки?
В эру преимущественно визуального восприятия информации газеты и журналы пестрят фотографиями, оставляя текстам относительно неболь-
шое пространство. Однако нельзя недооценивать их значение. Описание в газетно-публицистическом дискурсе включает информацию, которую изображение не сообщает. Слово заостряет внимание на некотором необходимом уровне распознаваемости. То есть язык заставляет нас воспринимать, в данном случае одежду так, как это нужно автору описания, «фиксирует уровень дешифровки», привлекая внимание к деталям, например, ткани или поясу. Кроме этого слово несет в себе познавательную и эмфатическую функции: рассказывает о цвете на черно-белой фотографии, о невидимых глазу деталях, наделяет одежду системой функциональных оппозиций. Смысл изображения всегда неустойчив. Образ передает множество возможностей, а слово фиксирует определенность. Язык дополняет образ знанием2. Все эти функции направлены на выявление некой сущности, и эта сущность может быть протоколом или модой, как мы увидим позже, которые по своей сути являются универсальными концептами.
Вслед за лингвистами Воронежского государственного университета Зинаидой Даниловной Поповой и Иосифом Абрамовичем Стерниным концептом мы называем базовую единицу мыслительного кода человека, которая несет энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, а также, что для нас важно, интерпретацию и отношение общественного сознания к данному предмету или явлению»3. Концепт может обладать индивидуальными, групповыми, социальными и национальными особенностями. Это находит отражение в языке. Язык запечатлевает, хранит и передает мировидение, мироощущение и опыт народа. «Образующие национальную концептосферу ментальные единицы являются основой образования когнитивных стереотипов — суждений о действительности»4 или менталитетов благодаря или из-за которых все мы воспринимаем окружающую действительность по-разному. Существуют национальный менталитет, групповой и менталитет конкретной личности, который, естественно, обусловлен двумя вышеперечисленными. Часть концептосферы, выраженная в языке и образуемая значениями языковых единиц, является семантическим пространством языка. Изучая особенности описания одежды в газетно-публицистическом дискурсе, мы сталкиваемся с проявлением подсознания, которое не всегда находит выражение в языке, что вынуждает нас выйти за пределы чисто лингвистического исследования языковой картины мира и перейти к лингвокогнитивному исследованию концептуальной картины мира, под которой мы понимаем образ действительности, сформированный подсознанием человека или народа в целом и являющийся результатом как прямого эмпирического отражения действительности органами чувств, так и сознательного рефлексивного отражения действительности в процессе мышления. Это совокупность концептосферы и стереотипов сознания, которые задаются культурой»5. Добавим, что некоторые стереотипы и концепты не только задаются культурой, но активно навязываются человеку посредством манипулятивных техник, используемых, в частности, в газетно-публицистическом дискурсе, что более подробно исследует российский ученый-романист Марина Владимировна Ларионова6.
Так, например, СМИ для передачи информации используют периферию, а не ядро номинативного поля концептов, тем самым скрывая истинность своей коммуникативной интенции. Как же образуется семантика высказывания об одежде политика или дипломата в газетно-публицистическом
дискурсе, и почему простой читатель не всегда способен различить в своем сознании реальность костюма и те смыслы, которыми он обрастает?
Французский философ и семиотик Ролан Барт в своей монографии «Система моды» 1967 г., применяя прием коммутации, который заключается в наблюдении за изменением в понимании или использовании определенной структуры при варьировании одного из ее элементов, выделяет два больших коммутативных класса на уровне одежды-описания в модных журналах: в один включаются все черты одежды, а в другой — все черты характера (скромный, забавный и т.д.) или обстоятельства (для вечера, для уик-энда, для школы и т.д.). С одной стороны — формы, материалы, цвета, с другой — ситуации, занятия, состояния, настроения; с одной стороны — одежда, с другой — внешний мир. Вариация в одежде неизбежно сопровождается вариацией во внешнем мире и наоборот («Комплекс А»: одежда/мир).
Во всех других случаях, когда одежда не соотносится с внешним миром, перед нами возникает другая, новая пара коммутативных классов — одежда и мода (содержит одну вариацию модное — старомодное). В отличие от первой пары модность почти никогда не высказывается прямо, остается имплицитной («Комплекс В»: одежда/мода)7.
Между коммутативными классами существует отношение эквивалентности, а не тождественности. В соответствии с терминологией швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра описание как отношение вестиментарного означающего и мирского или
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.