нию, оказалось довольно большое количество, не сравнимое по сохранности и своеобразию с подобного типа памятниками из сельской округи античных государств Причерноморья.
В общем хорошо изданная во всех отношениях, с большим количеством иллюстраций работа A.A. Масленникова дает полное представление о множестве самых разнообразных, в том числе уникальных, святилищ на сельской территории европейского Боспора. Она не только привлечет внимание ученых, но, несомненно, будет способствовать дальнейшему изучению сакральных памятников античной эпохи на Боспоре и в других регионах Причерноморья. Следует еще раз подчеркнуть тот факт, что исследование автора, много лет своей жизни отдавшего целенаправленным и разносторонним археологическим разведкам и раскопкам сельских поселений и святилищ и как никто другой хорошо их знающего, безусловно является большим его преимуществом, и поэтому он обязан написать работу о религиозных воззрениях населения Боспора.
A.C. Русяева
© 2008 г.
ЛЛ. КОФАНОВ. Lex и ius: возникновение и развитие римского права в VIII-III вв. до н.э. М.: Статут, 2006. 575 с.
Монография Л.Л. Кофанова, представляющая собой докторскую диссертацию, состоит из введения, четырех глав и заключения. Следует также отметить наличие обширной библиографии, подробного резюме на итальянском языке и предметного указателя. Центральной задачей исследования является анализ конкретных путей возникновения и развития римского права, выявление процесса складывания таких основополагающих юридических понятий, как ius (право) и lex (закон).
Глава I «Возникновение права в VIII-VI вв. до н.э.» посвящена зарождению права и развитию его в царский период. В первом параграфе анализируются сакральное право и «царские законы». Отметив первостепенное значение сакрального права как основы, на которой строилось все римское цивильное право, автор приступает к рассмотрению важного и неоднозначно решаемого в историографии вопроса: что такое вообще сакральное право древнейшего Рима и может ли оно быть названо правом в современном юридическом смысле этого слова?
Л.Л. Кофанов выделяет три модели системы римского сакрального права, которые могут быть использованы для его реконструкции (с. 56-68). Это модели Цицерона, Варрона и Дионисия Галикарнасского. Модель Дионисия Галикарнасского представляет собой систему сакрального права архаического периода. В нее входят в порядке перечисления нормы о 30 курионах, фламинах; предводителях целеров и соответствующих священнодействиях, а также об авгурах, весталках, салиях, фециалах и их ритуалах, понтификах. Упоминание о понтификах, сделанное в последнюю очередь, Л.Л. Кофанов полагает достаточным доказательством того, что первоначально понтифики «отнюдь не были старшей жреческой коллегией» и лишь цари этрусской династии Тарквиниев подняли их статус (с. 66).
Л.Л. Кофанов далее указывает, что к так называемому сакральному праву относились практически все «царские законы», которые античными авторами называются законами «о сакральных ритуалах». Но возникает вопрос: можно ли считать их собственно правом и законами, или же они представляют собой «единую синкретическую систему норм первобытного общества»? Ученый обращается к современным исследованиям этнологов и юристов (с. 69-72) и весьма подробно анализирует «царские законы» от Ромула до Тарквиния Гордого (с. 73-97). Он делает вывод, что уже установления Нумы Помпилия представляют собой не просто сборник мононорм первобытного общества, но сборник норм переходного периода - времени активного формирования права раннеклассового общества, так как общегражданские нормы не имеют демонстративного приоритета над родовыми. И только законы Сервия Туллия могут быть названы, с полным на то основанием, первым правовым сборником римского архаического государства, ибо именно установлениями Сервия Туллия в большей степени учитывается не родовой, а социальный и имущественный статусы римлянина.
Во втором параграфе автор рассматривает роль древнейших органов власти (царя, сената и народного собрании) в формировании права и закона. Анализируя характер царской власти ар-
хаического Рима, Л.Л. Кофанов обращает внимание на то, что не только военные, но и судебные атрибуты власти царей воспринимались древними римлянами как элементы сакральных ритуалов царя-жреца. Касаясь проблемы взаимоотношения царской власти с другими институтами, автор утверждает, что, несмотря на ограниченный сенатом и народным собранием характер власти царя, полномочия римского рекса в законодательной и судебной сферах были достаточно обширны и его авторитет лишь рос по мере увеличения государственного аппарата (с. 107-117).
Роль сената в создании римского права, по мнению Л.Л. Кофанова, была велика уже в царский период. В функции древнейшего сената входили и судебные. Исследователь присоединяется к мнению ряда ученых, согласно которому сенаторы весьма часто являлись жрецами, участвуя, таким образом, в создании сакрального права (с. 124-126). Убедительными выглядят доказательства автора о значительной роли patres в формировании родового права, ius gentilicium (с. 135-137), а также замечание об очевидности роли сената в формулировании окончательной письменной редакции закона (с. 142).
Разбирая проблему влияния народного собрания и собственно римского народа на процесс принятия закона в архаическом Риме, автор рассматривает дискуссионную тему о содержательном наполнении понятия «народ» в римской традиции. Он оспаривает представление о том, что плебс не входил в состав populus, и полагает достаточно аргументированным мнение, что термин populus в царский период обозначал всех римлян (с. 143-150). Л.Л. Кофанов, рассмотрев данные традиции, реконструирует процедуру принятия закона в куриатных комициях, акцентируя внимание на ритуале сакральной клятвы над жертвенным животным в верности принимаемому закону, благодаря чему куриатные законы получили название «священных законов» (с. 154-157). Особо автор останавливается на судебных полномочиях народного собрания по куриям - осуществление права осужденного царем на апелляцию к народному собранию; право народа утверждать на калатных комициях завещания римских граждан; участие куриатных ко-миций в адрогации (с. 157-160). Большой интерес вызывает обращение исследователя к институту detestatio sacrorum - всенародному проклятию на народных собраниях преступников, преступных дел или даже неугодных богам культов, подтверждающему широкие судебные полномочия куриатных комиций. В целом, по его мнению, влияние народного собрания на принятие законов и развитие права было достаточно велико, хотя народ обычно следовал авторитетному мнению царя, жрецов и сенаторов.
Третий параграф I главы посвящен древнейшему сакральному значению понятия «закон» и его эволюции. Автор рассматривает механизм принятия закона и отмечает, что цари представлены в традиции лишь как создатели законопроектов, законодателем же является народ. Л.Л. Кофанов определяет закон в понимании античных авторов как «письменно зафиксированный приказ народа, принятый народным собранием, подтвержденный клятвой, в силу которой он становится обязательным для всех римских граждан» (с. 167). По мнению автора, эволюция понятия «закон» шла в направлении от преимущественного понимания его в царский период (когда была высока роль жрецов, «которым открывается божественная мысль высшего закона») как «божественной воли» к безусловному пониманию его в период Ранней республики как «приказа народа» (с. 167-168).
Любой закон, как замечает исследователь, может быть действенен только если предусматривается наказание за его нарушение, в связи с чем автор подробно рассматривает сущность такой санкции, как sacer esto (в дословном переводе - «да будет посвящен в жертву богам»), действовавшей в случае нарушения сакральных законов. Л.Л. Кофанов подчеркивает, что с течением времени наказание на основании формулы sacer esto смягчается: в древнейший период санкция sacer esto означала прежде всего смертную казнь в форме человеческого жертвоприношения), но уже в VI-V вв. до н.э. допускается изгнание, а в III в. до н.э. магистрату предоставляется право выбора между консекрацией виновника и его имущества и наложением штрафа. В период же Поздней республики и начала Принципата посвящение богу свелось лишь к религиозному проклятию и считалось, что бог сам покарает преступника, хотя институт кофискации имущества сохранялся и тогда, в форме publicatio bonorum (с. 168-171).
Говоря о понятии «закон», автор, конечно, не мог не заинтересоваться вопросом о соотношении «закона» и «права». Л.Л. Кофанов рассматривает понятие ius и делает весьма аргументированное предположение, что право (ius) понималось в древнейшем Риме как божественная воля, предписание, приказ бога, и в этом смысле изначальное понимание терминов lex и ius как божественных указаний было достаточно близким. Различие же состояло в том, что принятие закона как общегосударственного акта сопровождалось клятвой всех граждан на верность принимаемой норме; право же понималось шире и складывалось из совокупности религиозно-правовых
норм, отдельных видов права (ius pontificium, ius augurale, ius feciale, ius gentilicium) - всего того, что относится современными романистами к mos maiorum. В дальнейшем приоритете закона над неписаным, обычным правом огромную роль сыграли Законы XII таблиц, и с того времени право XII таблиц стало пониматься как право всех римских граждан (ius civile) (с. 179-190).
Л.Л. Кофанов, рассматривая роль жрецов в развитии римского права, доказывает, что деятельность авгуров не сводилась лишь к функциям официальных прорицателей воли Юпитера, но в архаическом Риме они были «чем-то вроде высшего апелляционного суда, следователями и юрисконсультами одновременно» (с. 216). Понтифики же, по мнению автора, были хранителями божественной воли, следя за соблюдением сакрального права жрецами, магистратами и частными лицами; они также посредством эдиктов участвовали в законодательной деятельности и в судебной, не только вынося на основании сакральных законов предварительное решение, но и предоста
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.