ИСТОРИЯ
Н.К.Новикова
Латинская Америка в английской культуре конца XVIII — начала XIX вв.
Литературная деятельность испанских эмигрантов в Лондоне (1820—1830-е годы)
Статья посвящена образу Латинской Америки в английской культуре конца XVIII — начала XIX вв., его историко-культурным предпосылкам и динамике формирования в эпоху беспрецедентного на тот момент сближения Великобритании и испаноязычного мира. Образ Латинской Америки, сложившийся в период двухвекового соперничества Великобритании и Испании в Новом Свете, подвергается актуализации и трансформации с началом масштабных освободительных движений и по-своему преломляется в политической и экономической сфере, в художественной и нехудожественной литературе, в научных описаниях и в массовой культуре. В статье подробно рассматривается литературная деятельность испанской эмиграции в Лондоне в 1820-е годы, представители которой принимали активное участие в культурном посредничестве между Старым и Новым Светом.
Ключевые слова: Латинская Америка, испанская эмиграция, культурное посредничество, Бланко Уайт.
«Лондон превратился в интеллектуальный центр Испании и всей Латинской Америки», — так валенсийский филолог Висенте Льоренс, представитель испанской республиканской эмиграции в США, описывает ситуацию 20-х годов XIX в.1. Это происходит благодаря деятельности большой группы испанских политических эмигрантов — они находят убежище в Лондоне после поражения революции 1820—1823 гг., начала контрреволюционного террора в Испании и восстановления феодально-абсолютистского режима под властью Фердинанда VII. Среди эмигрантов были владельцы типографии и известного в Лондоне книжного магазина, они выпускали семь периодических изданий, выступали в английской печа-
Наталия Кирилловна Новикова — преподаватель Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, аспирантка (NETalie@yandex.ru).
ти, играли заметную роль в светских салонах влиятельных английских политиков лорда Холланда и лорда Веллингтона. Благодаря испанским эмигрантам в 1820-е годы до невиданных размеров вырос книготорговый оборот между Англией и Латинской Америкой — 56 тыс.экземпляров ежегодно по сравнению с
п 2
примерно 7 тыс. в последующие годы .
Однако не только испанские политические эмигранты составляли сообщество, которому Лондон обязан статусом «интеллектуального центра» всего испа-ноговорящего мира в 1820-е годы. Задолго до этого британская столица стала привлекать латиноамериканских общественных деятелей, таких, как иезуит из Перу Хуан Пабло Вискардо-и-Гусман, автор революционных «Писем к испано-американцам», и Франсиско де Миранда. Для Миранды, вошедшего в историю под именем «провозвестника независимости», большое значение имело тесное общение с Джеймсом Милльем (1773—1836) — экономистом, одним из главных теоретиков либерализма и английской утилитарной философии, имевшим значительное влияние на британское общественное мнение и правительство. Миранда прислушивался к рекомендациям Миллья при работе над письмами о социально-политическом устройстве, к которому колонии должны стремиться после освобождения от испанского господства. Эти письма тайно распространяются в рукописях от Мехико до Буэнос-Айреса.
Когда Франсиско де Миранда покинул Лондон в 1810 г., основным источником сведений о Латинской Америке для Миллья стал другой видный представитель латиноамериканской интеллектуальной элиты — венесуэлец Андрес Бельо, филолог, юрист, общественный деятель, автор Гражданского кодекса республики Чили и первой грамматики испанского языка, предназначенной для латиноамериканцев. Бельо, находившийся в Лондоне с дипломатической миссией, вместе с Милльем работал над бумагами знаменитого английского философа-утилитариста Иеремии Бентама (1748—1832). Бен-там состоял в переписке с ведущими деятелями освободительных движений: Хосе Сан Мартином (Перу), Симоном Боливаром (Колумбия), Бер-нардино Ривадавией (Аргентина), которым он давал советы относительно либерального законодательства новых государств.
Итак, почему же именно Лондон становится «центром притяжения» для испанских и латиноамериканских деятелей, которые были озабочены судьбой латиноамериканских государств? Известно, что латиноамериканские представители искали союзников в разных странах, например, с этой целью Франсиско де Миранда в 1786 г. приезжал в Петербург и был принят при дворе Екатерины Великой.
В конце ХУШ — начале XIX вв. в результате действия целого ряда историко-культурных факторов между Англией и испаноязычным миром сложились особенные отношения, в структуре которых на фоне многолетнего влияния так называемой «черной легенды» об Испании стали появляться новые элементы.
Истоки «черной легенды» восходят к XVI в., когда начинается противостояние Испании и Англии в Новом Свете. Историки отмечают роль, которую «испанские дела» играли в формировании английского национального самосознания Нового времени3. Вероятность испанского военного вторжения, распространение влияния «папистов», претензии рода Габсбургов на английский престол — все эти обстоятельства мыслились как первосте-
пенная угроза для политического суверенитета и религиозной идентичности страны. В контексте этой угрозы современные и исторические события подвергались интерпретации.
Так, гибель испанской «Непобедимой Армады» (1588) Филиппа II у берегов Англии в результате целого комплекса причин и обстоятельств вошла в английскую историю со множеством упрощений и искажений. Малоизвестны такие обстоятельства, как начало конфликта из-за провокации со стороны английского корабля; погодные условия; цель экспедиции как ответ на действия Великобритании, которые Испания считала незаконными (казнь Марии Стюарт — легитимной претендентки на престол с точки зрения Габсбургов-католиков, поддержка англичанами мятежных испанских провинций во Фландрии, пиратские действия английских кораблей в Новом Свете). Гибель испанской Армады интерпретируется как победа, которую «силы света», отождествляемые с протестантами, с Божьей помощью одержали над католиками. Эта победа, неоднократно прославленная современниками и потомками, превращается не только в исторический, но и в литературный прецедент и становится частью идеологии и национального мифа. Механизмы мифологизации исторического события были исследованы современными историками — как испанскими, так и английскими .
В середине XVII в. лидер Английской революции Оливер Кромвель разрабатывает планы по завоеванию испанских колоний в Западном полушарии — так называемый «Западный проект» (Western Design), в котором Испания играла роль «естественного врага», представляющего постоянную угрозу для Англии. Важно подчеркнуть переплетение религиозных, моральных и экономических мотивов во враждебном отношении к Испании: испанское завоевание, по мнению англичан, проходило во имя «ложной» и «иррациональной» католической доктрины, его мотивами были жестокость и жажда наживы, а установившаяся колониальная система приводила к истреблению коренных жителей и имела целью примитивное накопление богатства. В противоположность Испании протестантская Англия объявляла своей целью создание «справедливой» колониальной державы: принципиальной была идея связи между метрополией и колониями, основанная не на военном присутствии, а на свободном торговом обмене, что должно было означать более гуманное отношение к местному населению и рациональное получение и распределение прибыли.
В этом можно усмотреть зарождение идеологии «неофициальной империи» — термин, который изначально использовался при изучении современной истории постколониальных государств и означал претензии на осуществление власти в тех регионах, которые с политической точки зрения объектами этой власти не являются, поэтому такие претензии реализуются, прежде всего, в экономической и культурной сфере5. Характерные для идеологии искажения и интерпретации событий в свою пользу позволяют понять ее предвзятость и «нечувствительность» ко многим историческим фактам (например, не учитывалось, что при колонизации Нового Света самими англичанами взаимоотношения с местным населением строились на расовой основе, в то время как при освоении Южной Америки испанцами смешанные браки признавались нормой). В целом можно говорить о формировании определенных механизмов легитимизации, которые вырабатываются в культуре, чтобы, как показано в классическом исследо-
вании Эдварда Саида «Культура и империализм», дать моральное обосно-
« «б
вание империализму — стремлению к власти над удаленной территорией .
Таким образом, на протяжении XVII—XVIII вв. в английском культурном сознании складывается противопоставление Англии и Испании, в котором большую роль играет определение себя от противного. Разнообразные памфлеты, оды, «филиппики» против Испании эксплуатируют общее место по поводу жестокости, фанатизма и жадности испанцев в Новом Свете, сочетая экономическую и моральную критику Испании7.
Прокомментируем эти мотивы на примере стихотворения поэта-кавалера Эдмунда Уоллера «О войне с Испанией и битве на море», которое было написано в связи с англо-испанской войной 1650-х годов: «Вот уже несколько веков как из-за испанской гордыни / Солнце тщетно озаряет полмира. / Испания объявляет войну всем посмевшим снабжать / Тех, кого ее жестокость обрекла на голодную смерть»8.
Экономическая критика — неразумное использование ресурсов — соседствует с нравственной: «Испанское золото и серебро пришло из нового мира / Подобно буре, приведя старый мир в смятение: / Этим Испания питает надежды продажных выборщиков / И одна единственная дает нам императоров и пап: / С их помощью она добивается исполнения своих обширных замыслов, / Так что ее индийские копи сотрясают Европу».
Таким образом, морально предосудительным оказывается и поведение Испании не только по отношению к населению собственных колоний, но и по отношению к европейцам, которым она «навязывает» несправедливую власть в своих корыстных целях. Обращает на себя внимание, что противопоставление Англии и Испании на моральных основаниях сформулировано с помощью лексики, которая связана с экон
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.