ПОЛИТИКА
В.П.Сударев
Латинская Америка в новом геополитическом измерении
В статье рассматриваются крупные геополитические сдвиги, произошедшие в Западном полушарии в начале Х1Х в. Особое внимание уделяется перегруппировке сил, кризису одних и появлению новых межгосударственных образований, что существенно меняет политическую карту региона. Данный процесс порой приобретает конфликтный характер, что ведет к реанимации старых и возникновению новых разделительных линий в этом районе мира.
Ключевые слова: межамериканская система, Б.Обама, Вашингтон — Гавана, обострение на американо-мексиканской границе, США — Бразилия, перспективы России.
Латинская Америка во многом в силу своего периферийного положения не пользовалась особым вниманием классиков геополитики конца Х1Х — первой половины ХХ в. Основоположники этой весьма своеобразной науки Рудольф Челлен, Фридрих Ратцель, Хэлфорд Джон Маккиндер, Саул Коэн, Карл Хаусхофер и ряд других, а также современные авторы Самюэль Хантингтон, Фрэнсис Фукуяма в своих построениях затрагивали Латинскую Америку лишь вскользь, заведомо отведя ей роль «безнадежной периферии» мировой политики. Лишь Хантингтон упомянул о возможности поступательного развития латиноамериканской цивилизации и необходимости интегрировать этот регион в западный мир. Хаусхофер в межвоенные десятилетия XX в. писал об идее меридиональных континентальных блоков, например, таких, как США — Латинская Америка, впрочем, предсказывая им недолгое существование, так как вторая половина ХХ в., по его представлениям, станет временем безраздельного господства Соединенных Штатов. Фукуяма, говоря о новых «ядрах», вокруг которых будут вращаться все регионы Земли, упомянул американское пространство, включив Северную и Южную Америку в одну финансово-промышленную зону. Наконец, следует упомянуть теорию морского могущества американского адмирала
Владимир Петрович Сударев — доктор политических наук, профессор, заместитель директора ИЛА РАН (v.sudarev@mtu-net.ru).
Альфреда Мэхэна, который еще в начале ХХ в. обозначил Карибский бассейн как естественную геополитическую зону влиянии США.
Несомненно, какие-то характерные особенности влияния географического фактора на сформированную еще в ХХ в. структуру международных отношений выявить все же возможно, тем более, если мы пристальнее всмотримся в карту полушария под углом зрения политического и экономического потенциала расположенных на ней государств.
Так, например, нависающий над Карибами и Центральной Америкой такой гигант, как Соединенные Штаты, а также их 3-тысячекилометровая граница с соседней Мексикой — это те данности, которые изначально предопределили этому субрегиону судьбу исторически первого объекта геополитической экспансии США в начале прошлого века, получившего еще в то время определение «мягкое подбрюшье» североамериканского гиганта.
Ведущие южноамериканские государства еще с первой половины прошлого века стали выстраивать собственные геополитические оси. В этом особенно выделялись соперничавшие друг с другом Бразилия и Аргентина. Причем их оси перекрещивались (например: Бразилия — Боливия — Чили и Аргентина — Перу,). И в результате этого был не только поставлен «жирный крест» на любых интеграционных усилиях, предпринимавшихся с 60-х годов ХХ в., но и в ряде случаев обострились территориальные споры, которые, как паутина, опутали Латинскую Америку.
Контуры нового многополюсного мироустройства не просто нашли самый позитивный отклик в правящих элитах ведущих государств Латинской Америки, но и непосредственно отразились на их дипломатической практике. «Мозговые центры» ведущих государств начали выстраивать новые геополитические конструкции, причем не только в рамках региона. Нося несколько хаотичный характер, эти построения в виде либо геополитических осей, либо объединений и союзов, имея разные векторы, неоднократно накладывались друг на друга, образуя своеобразную «многослойную структуру», заметно усложняя анализ ситуации.
Тем не менее постараемся разобраться в сложившейся геополитической мозаике. И начнем с главной — межамериканской системы, в течение более полувека несущей конструкции международных отношений в Западном полушарии. Напомним, что рождаясь «в муках» многочисленных панамериканских форумов межвоенных десятилетий, она в конце 40-х годов предстала в качестве первой региональной организации послевоенного мира, состоявшей из двух основных компонентов — Межамериканского договора о взаимной помощи (El Tratado Interamericano de Asistencia Recíproca, TIAR) 1947 г. и спустя год созданной Организации американских государств (ОАГ). «Холодная война» оказала сильное деформирующее влияние на систему, существенно ограничив изначально заложенный в ее уставе демократический потенциал и нередко ставя ее на грань распада.
После завершения межблокового противостояния и, казалось бы, обретя «новое дыхание» в начале 90-х годов прошлого века, система, тем не менее, получила ряд серьезных «пробоин». По сути, несмотря на попытки
США и ряда латиноамериканских стран после событий 11 сентября 2001 г. реанимировать TIAR либо создать новую систему региональной безопасности, направленную на борьбу с международным терроризмом, этого так и не произошло. Слишком разные подходы к данной проблеме были у США и ведущих государств региона, которые не просто не одобрили войну в Ираке, но и резко выступили против подобных действий в обход ООН. Участь же TIAR, фактически предрешенная еще в 1982 г. во время англоаргентинского конфликта из-за принадлежности Фолклендских (Мальвинских) островов, была фактически окончательно решена. Начался процесс денонсации договора, который возглавила Мексика.
Однако главным ударом стал отчетливо обозначившийся к 2005 г. провал суперпроекта Общеамериканской зоны свободной торговли (Acuerdo de Libre Comercio de las Américas, ALCA), в продвижении которого администрация Дж. Буша-младшего нередко использовала политику «hard power», что часто имело эффект бумеранга. Бразилия, Аргентина, Венесуэла и ряд других стран, не без оснований аргументируя свою позицию тем, что США стремятся максимально «открыть» латиноамериканские рынки, между тем сами все шире используют протекционистскую практику, по существу заблокировали принятие даже облегченного варианта ALCA («ALCA light»), т.е. по сути договора о намерениях, что окончательно подтвердилось на саммите Америк в Мар-дель-Плата (Аргентина, октябрь 2005 г.).
Другая кризисная ситуация возникла в июне 2009 г. в Гондурасе, где в «лучших» традициях Латинской Америки середины прошлого века военные совершили государственный переворот, затолкав в самолет и отправив за пределы страны законно избранного президента страны М.Селайю. А ведь еще в начале 90-х годов прошлого века в рамках ОАГ началось создание по-своему уникальной «системы безопасности демократии», завершившееся подписанием в сентябре 2001 г. Демократической хартии. Суть разработанного механизма сводилась к применению разнообразных санкций в отношении стран, где нарушается конституционный строй и подвергается опасности демократическое устройство.
Однако, несмотря на протесты большинства государств региона (свергнутый президент, тайно вернувшись в страну, нашел в течение нескольких месяцев убежище в посольстве Бразилии в Гондурасе), «механизм безопасности демократии»» на момент написания работы так и не сработал. Несмотря на немалые посреднические усилия группы латиноамериканских лидеров во главе с генеральным секретарем ОАГ М.Инсульсой по восстановлению конституционного строя, межамериканское сообщество по существу так ничего и не добилось.
Безусловно, немалую роль сыграла весьма двусмысленная позиция Вашингтона. Изначально Белый дом в необычно резкой форме охарактеризовал происшедшее как «военный переворот» и потребовал восстановления свергнутого президента в прежней должности, тем самым спровоцировав сильную волну критики консерваторов в свой адрес «за поддержку левого президента»1. Более того, администрация Б.Обамы, находясь под прессин-
гом республиканцев, обвинявших Белый дом в симпатиях к свергнутому президенту, проявила определенную беспомощность в ситуации с военным переворотом в этой стране. Формально осудив переворот и приостановив экономическую и военную помощь Гондурасу, американский президент под давлением республиканцев так и не смог добиться восстановления свергнутого президента.
Более того, несмотря на критику подавляющего большинства латиноамериканских государств, заявивших о нелегитимности президентских выборов в ноябре 2009 г., администрация Обамы, также изначально объявившая об их непризнании, в последний момент неожиданно совершила разворот на 180 градусов и признала их результаты. По всей видимости, сработал принцип целесообразности, который уже превратился в неотъемлемую часть современной политической культуры американских правящих верхов.
Фактически вхолостую сработала и попытка ОАГ отменить введенные полстолетия назад санкции в отношении Кубы и восстановить ее членство в этой организации. В мае 2009 г. накануне Консультативного совещания министров иностранных дел стран — членов ОАГ было подготовлено сразу три варианта резолюции, которую могли бы принять министры. Их авторами были Гондурас, Никарагуа и Коста-Рика. Причем никарагуанский вариант даже предусматривал своеобразное покаяние ОАГ перед Кубой за «несправедливо наложенные санкции». На сессии Генеральной Ассамблеи ОАГ в Гондурасе (6—8 июня 2009 г.) единогласно было принято решение об отмене резолюции 1962 г., приостанавливающей членство Кубы в этой организации, и установлении процедуры возвращения в случае, если Куба того пожелает. Однако ситуация выглядела весьма двусмысленно, в первую очередь из-за того, что сама Куба категорически отказывалась возвращаться в эту «империалистическую организацию». Кубу в свойственной ему экстравагантной манере поддержал У.Чавес, заявивший в мае 2009 г. о готовности в знак солидарности с Островом Свободы выйти из ОАГ.
Другим фактором, впервые обозначившимся еще в 70-е годы прошлого столетия, стала своеобразная минигонка вооружений, развязанна
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.