© 2008 г.
Е.Б. МИРЗОЕВ
ЛЕГИТИМИСТСКАЯ ДОКТРИНА ЖОЗЕФА ДЕ МЕСТРА И КОНСЕРВАТИЗМ В РОССИИ (начало XIX века)
Формирование общественного сознания в России было тесно связано с общеевропейскими событиями и проблемами, неизбежно затрагивавшими русское общество. Для российского общества начала XIX в., как и для Европы в целом, проблемы легитимности, прерогатив верховной власти, ее социальной опоры приобрели особую значимость в силу объективных причин. Центральное место среди них следует отвести Французской революции и тем переменам в Европе, которые она вызвала. Именно в контексте этих исторических событий следует рассматривать то, как складывалось российское общественное сознание и присущие ему взгляды на государственность.
Русское общество начала XIX в. стало свидетелем краха абсолютизма во Франции, казни короля и якобинского террора, революционных, а затем и наполеоновских войн, узурпации власти Наполеоном и многих других драматических событий. На глазах у современников последовательно проходило формирование нового общественно-политического строя и новых государственных институтов власти в революционной, наполеоновской и постнаполеоновской Франции. Все эти события неизбежно ставили перед правительствами и обществом европейских держав, в том числе и России, проблему адаптации абсолютистских режимов к произошедшим переменам. Эти перемены повлекли за собой крушение всей системы европейских международных отношений. Они заставили по-новому взглянуть на устоявшиеся общественные теории "Века Просвещения" и подтолкнули общество к обсуждению проблемы власти. Осознание необратимости политических последствий Французской революции привело к признанию со стороны абсолютистских режимов Европы конституции в качестве основы государственного строя во Франции1. В России проблема адаптации к переменам в Европе была осознана еще Екатериной II2. При Александре I она приобрела особую актуальность и требовала уже не теоретического осмысления, а практического решения. Предстояло найти ответ на вопрос, какими средствами и способами укрепить российскую государственность и не допустить развития событий по французскому сценарию.
Можно выделить две основные проблемы, представлявшие большой интерес для русского общества того времени. Прежде всего, это вопрос о власти, ее происхождении и легитимности. Проблема легитимности определялась той или иной трактовкой проблемы происхождения власти. Другим важным вопросом, по-разному решавшимся русскими общественными деятелями, был вопрос о том, насколько опыт Европы применим для России: что с учетом специфики России, ее истории можно взять из Европы, а от чего следует отказаться. Будет ли такое заимствование унижением достоинства России или, напротив, приобщит ее к нормам европейской цивилизации, будет свидетельствовать о несамостоятельности, зависимости России или о ее движении к
Мирзоев Евгений Бахлулович - кандидат исторических наук, доцент факультета политики и культуры Института бизнеса и политики (Москва).
1 Зак Л.А. Монархи против народов. М., 1966, с. 326.
2 См: Сироткин В.Г. Абсолютистская реставрация или компромисс с революцией (об одной малоизвестной записке Екатерины Великой). Французская революция и Россия. М., 1989.
культурному и нравственному прогрессу. Обсуждение этих вопросов приводило общество к дискуссии о путях и перспективах развития самой Российской империи.
В странах Западной Европы в начале XIX в. происходили глубокие перемены в общественном сознании, связанные с кризисом просветительской идеологии как философской основы для политических концепций. На смену ей приходили консервативная, либеральная, социалистическая идеологии. Эти общие тенденции были характерны и для русского общественного сознания, переживавшего период складывания различных направлений общественной мысли.
Революционный террор и беззаконие, сопровождавшие революцию во Франции, в особенности после 1792 г., породили в европейском обществе разочарование в политических преобразованиях как пути, ведущему к прогрессу и благоденствию. Воспитанное преимущественно на гуманистических идеалах Просвещения, оно не могло принять казни короля, революционного безвластия, якобинской диктатуры. Казалось, философско-политические доктрины просветителей, ставшие лозунгами французских революционеров, оборачивались на практике крушением самих основ социального порядка, законности и морали. Режим якобинской диктатуры воспринимался как беззаконная тирания горстки узурпаторов, не имевшая ничего общего с пресловутыми принципами народного суверенитета, свободы и равенства. В русском общественном сознании под влиянием этих событий появляется разочарование во многих политических идеалах просветительства, в том числе в представлении о республике как о наиболее совершенной форме государственного устройства. Высказывавшиеся уже самими философами-просветителями, в первую очередь Ш.Л. Монтескье, скептические суждения относительно целесообразности республиканской формы правления в условиях больших государств теперь получали не только подтверждение на практике, но и дальнейшее обоснование и развитие.
Приход во Франции к власти Наполеона, ознаменовавший собой конец реального существования республики, еще более закрепил в русском общественном сознании постулат о неизбежности монархического устройства для крупных государств и идею о бесперспективности попыток изменить его. Установление во Франции режима власти первого консула расценивалось многими, например русским консерватором Н.М. Карамзиным3, как возврат Франции к монархическому строю, причем Бонапарта стали воспринимать как монарха, которому сам народ вручил верховную власть. В Европе возрождалось представление о неизменности в целом государственно-политических устоев, которые противопоставлялись идее политического прогресса. В эпоху наполеоновских войн власть Бонапарта, надевшего в 1804 г. императорскую корону, все больше воспринималась в европейском обществе как нелегитимная и ассоциировалась не с монархической традицией, а с революционной инерцией. Одновременно ее стали трактовать как деспотическую по сути.
В русском обществе начала XIX в. единого консервативного лагеря не существовало. Консервативная идеология была представлена взглядами общественных деятелей, относившихся к разным социальным кругам и не осознававших своей идейной близости. Однако настроения консервативных и традиционалистски мыслящих кругов дворянского общества являлись достоянием молчаливого большинства, особенно в провинции. "То, что называлось высшим образованным обществом, большей частью состояло тогда из староверцев, для которых коснуться которого-нибудь из вопросов, нас занимавших, показалось бы ужасным преступлением. О помещиках, живущих в своих имениях, и говорить нечего", - утверждал декабрист И.Д. Якушкин4.
Среди консервативных концепций, отраженных в сочинениях авторов того времени, следует выделить доктрину просвещенной монархии, опиравшуюся, прежде всего,
3 Вестник Европы, 1802, < 17, с. 77.
4 Якушкин И.Д. Из записок. - Избранные социально-политические и философские произведения декабристов, т. 1. М., 1951, с. 101.
на идеи просвещенного абсолютизма Екатерины II. Центральной фигурой этого направления зарождавшегося русского консерватизма являлся Н.М. Карамзин. Другой вариант консервативной мысли был представлен традиционалистской концепцией "национально-патриархальной" монархии публициста С.Н. Глинка. Еще одной доктриной, ставшей достоянием русской общественной мысли, по сути одним из ее элементов была клерикально-легитимистская концепция Ж. де Местра.
Деятельность и сочинения философа и писателя графа Жозефа де Местра (1754 -1821), порой напрямую посвященные России, были частью российской общественной жизни того времени. Он родился в городе Шамбери в Савойе в аристократической семье. Первоначальное образование получил под руководством иезуитов. Окончив в 1774 г. Туринский университет, Ж. де Местр стал советником Сената Савойи, а в 1788 г. -сенатором. Когда французские войска заняли Савойю, он переехал на Сардинию, где в 1800 г. получил должность канцлера. Клерикальная идеология, с которой французский философ был знаком с детства, а также принадлежность к эмигрантской среде оказали определяющее влияние на его политические взгляды. Еще в молодости де Местр увлекся ультрамонтанскими идеями. Убеждения в непогрешимости и приоритете власти папы над светской властью он сохранил на протяжении всей жизни. Вместе с тем он был хорошо знаком с массонством и даже сам одно время состоял в массонской ложе5.
В 1802 г. де Местр приехал в Санкт-Петербург как посланник сардинского короля. В России он написал большинство своих философских и публицистических сочинений, в том числе "Санкт-Петербургские вечера" и "Петербургские письма". Русский читатель познакомился с его "Рассуждениями о Франции" уже в 1797 г.6 В Петербурге де Местр стал частым гостем аристократических салонов братьев Н.А. и П.А. Толстых, графа А.К. Разумовского, графов Строгановых. Он дружил с адмиралом П.В. Чичаговым и сенатором В.С. Томара, посещал литературное общество "Беседа любителей русского слова" адмирала А.С. Шишкова7. Де Местр быстро приобрел известность в аристократической среде Петербурга. Чиновник министерства иностранных дел А.С. Стурдза свидетельствовал, что Ж. де Местр "не имел равного себе в аристократическом обществе, в котором он господствовал"8. В России сардинский посланник включился в политическую борьбу9. Он оказал заметное влияние на формирование особого общественного направления - русского католицизма10. В 1811 г. де Местр стал на короткое время секретарем Александра I. Он поддерживал тесные связи с иезуитами в России и ходатайствовал перед князем А.Н. Голициным об их поддержке. Поддержка иезуитов Ж. де Местром, в конце концов, стала причиной охлаждения к нему со стороны царя и отъезда из России в 1817 г.
В Петербурге круг знакомств и идейного влияния де Местра не ограничивался консервативным обществом. Он прислал экземпляр "Размышлений о Франции" будущему декабристу М.Ф. Орлову. Это "единственная хорошая книга о Францу
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.