него бесполезно" [Юм 1996а, 542]. Существенной новоевропейской новацией при этом является то обстоятельство, что аристотелевское отсутствие пропорции в отношении достоинства замещается Юмом отсутствием пропорции в отношении потребностей.
9 Р. Хардин, например, считает, что даже елизаветинские законы о бедных, по Юму, были избыточно щедрыми [Хардин 2007, 50].
10 Некоторые локкеанские пассажи в "Богатстве народов" могут быть объяснены тем, что Смит использовал наиболее распространенную, общепризнанную концепцию права собственности, для того чтобы не вовлекаться в обсуждение этого противоречивого вопроса в экономическом трактате [Флайшейкер 2004, 193].
11 Таков случай с казнью заснувшего на посту часового, действия которого не вызывают острого негодования [Смит 1997, 105]. Подробнее о соотношении теорий справедливости Юма и Смита см.: [Янг 2008 49-64; Пэк, Шлиссер 2006, 47-63].
12 Интерпретация предложена Э. Уитцтумом и Дж. Янгом [Уитцтум, Янг 2006, 443].
13 Э. Уитцтум и Дж. Янг, опираясь на анализ этого фрагмента предположили, что сфера справедливости рассматривалась Смитом как постепенно расширяющаяся в сторону большего масштаба справедливого распределения, а деятельность магистратов выступала для него в качестве одного из механизмов расширения [Уитцтум, Янг 2006, 463-464]. Однако эта интерпретация далеко уходит от буквального смысла данного пассажа.
14 Отношение Смита к проблеме "собственность в условиях крайней необходимости" также вряд ли отличалось от юмовского в сторону большей неприкосновенности собственности (см. доказательство этого тезиса: [Флайшейкер 2004, 218-220]).
Марксизм и конфуцианство. От переводчика
В. Г. БУРОВ
Публикация представляет статью Цянь Сюня, одного из видных современных историков китайской философии.
The article "My humble opinion on the connection between Marxism and Chinese Traditional Culture" by Qian Xun (b. 1933). Introduced and translated into Russian by V.G. Burov.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: философия в Китае, марксизм, конфуцианство.
KEYWORDS: philosophy in China, Marxism, Confucianism.
В течение многих столетий вплоть до Синьхайской революции 1911 г. конфуцианство было официальной идеологией императорского Китая. Это не религия в общепринятом смысле этого слова, поскольку в нем нет, как в других религиях, ни веры в Высшее существо, распоряжающееся жизнью смертных, ни веры в загробную жизнь. Существовавший в нем культ Неба, скорее, играл не религиозную роль, а исполнял социально-политическую и социально-этическую функции. По справедливому замечанию известного российского ученого Л.С. Васильева, "если в других странах мораль всегда воспринималась как нечто подсобное, производное от основных религиозных догматов, если среди других народов мораль была религиозна прежде всего, то о Китае можно сказать обратное: в Китае религия была моральной, т.е. подчиненной тем традициям и нормам, которые были возвеличены и канонизированы конфуцианством" [Васильев 1970, 107]. Неудивительно поэтому, что многие ученые вообще отказывают конфуцианству в праве называться религией. Нет в конфуцианстве и специальной группы, касты священнослужителей. Хотя в средние века культ великого мудреца Конфуция (552/551-479 до н.э.) стал государственным, тем не менее, количество храмов в честь его значительно уступало численности буддийских храмов. В настоящее время во многих китайских городах отсутствуют храмы Конфуция, а там, где они есть (Пекин, Шанхай и др.), существуют лишь в единственном числе, в них не проводится каких-либо специальных обрядов, допускается лишь почитание Конфуция.
Конфуцианство - этико-политическое учение, которое проповедует культ знания, уважения к старшим, взаимную терпимость членов общества. В императорском Китае оно использовалось для отстаивания интересов правящей элиты, беспрекословного подчинения старшим по должности и возрасту. Поэтому в период "движения за новую куль-
© Буров В.Г., 2011 г.
туру" (1915-1919 гг.) конфуцианство было подвергнуто резкой критике за "феодальную направленность". После прихода к власти коммунистов в 1949 г. учение Конфуция не пользовалось официальной поддержкой; более того, в период так называемой "культурной революции" (1966-1976 гг.) оно подвергалось резкому осуждению как "реакционное, контрреволюционное, антинародное учение". В 1980-е гг. началось возрождение интереса к конфуцианству. В последние годы в кругах китайской научной и партийной общественности оживленно обсуждается вопрос о соотношении марксизма и конфуцианства, стали появляться многочисленные труды, посвященные ему, проводятся научные конференции - китайские и международные. Интерес к конфуцианству проявляют партийные и государственные деятели, в своих выступлениях они нередко используют высказывания Конфуция и его последователей. Общим местом стало указание на то, что учение Конфуция содержит такие принципы и нормы, которые имеют общечеловеческое нравственное значение. Потомки Конфуция окружены всеобщим почетом и уважением. В 1994 г. в Пекине была создана Международная конфуцианская ассоциация, которая раз в пять лет проводит международные конференции, посвященные очередной годовщине со дня рождения Конфуция. Последняя такая конференция состоялась в 2009 г. и была приурочена к 2560-й годовщине со дня его рождения.
Одновременно на родине Конфуция в г. Цюйфу (провинция Шаньдун) вот уже который год регулярно проходят научные конференции, посвященные Конфуцию и конфуцианству. Аналогичные конференции раз в два года проходят на "второй родине" конфуцианства - в г. Цюйчжоу (провинция Чжэцзян), куда в XII в., спасаясь от иноземных завоевателей, бежали потомки Конфуция. В Цюйфу, Цюйчжоу, многих других городах Китая 28 сентября, в день рождения Конфуция, проходят торжественные церемонии с участием местного партийного и административного руководства.
Возрождение культа Конфуция происходит в рамках дальнейшей китаизации марксизма и создания новой государственной идеологии - современной версии китаизированного марксизма, хотя на официальном уровне об этом пока не говорят. В этом принципиальное отличие Китая от России, где имеет место попытка формирования новой официальной идеологической доктрины на основе или с использованием догматов православной религии.
Китаизация марксизма началась еще в 30-е годы прошлого столетия, когда был провозглашен лозунг "соединение общих принципов марксизма-ленинизма с конкретной практикой китайской революции". Именно в те годы были выдвинуты такие оказавшиеся плодотворными положения, как окружение города деревней, использование крестьянства в качестве основной революционной силы, создание единого фронта, включающего национальную буржуазию ("теория новой демократии") и т.д. Это позволило компартии Китая одержать верх в противостоянии с находившейся тогда у власти партией Гоминьдан. Однако после 1949 г. по вине Мао Цзэдуна "конкретная практика китайской революции" во многом оказалась ошибочной, провальной. Следствием этого стало разочарование китайского общества в идеях марксизма. Начались поиски новой идеологической парадигмы китайского марксизма. И здесь вновь встал вопрос о национальных духовных традициях, прежде всего о конфуцианстве. Наряду с признанием прогрессивного характера "движения за новую культуру" стали высказываться мнения, что его результатом стало появление в обществоведении "культурного детерминизма" и "культурного противопоставления" - двух теорий, фактически отрицавших наличие в учении Конфуция каких-либо позитивных элементов. Согласно этим теориям, во-первых, вину за многовековую отсталость Китая несет традиционная культура, а значит, конфуцианство, и поэтому, во-вторых, традиционная, т.е. конфуцианская культура противоположна марксизму.
Подобные теории перекликались с утверждениями Макса Вебера о том, что конфуцианство во многом воспрепятствовало зарождению и развитию в Китае в Новое время капитализма, модернизации китайского общества. Однако экономические достижения стран и регионов Восточной Азии поставили под сомнение утверждение немецкого социолога; было очевидно, что эти достижения, помимо экономических, политических, правовых
и географических причин, имеют под собой и культурные основания, связанные с местными традициями, т.е. с конфуцианством. Одновременно обращалось внимание на то, что "модель конфуцианского капитализма" отличается от модели западноевропейской, американской цивилизации. В процессе обсуждения данной проблемы перед обществоведами различных стран неизбежно встал вопрос об отношении конфуцианства к марксизму. Некоторые китайские ученые, преимущественно работающие за пределами материкового Китая, стали пропагандировать идеи, что марксизм не принадлежит к числу "китайских мудростей" и что путь к возрождению китайской нации может открыть лишь обновленное конфуцианство. Данное течение общественной мысли получило название "нового конфуцианства" (в отличие от собственно конфуцианства, первоначального конфуцианства, т.е. учения самого Конфуция и его ближайших последователей, и неоконфуцианства - конфуцианства Х1-Х11 вв.).
Однако в самом Китае большинство ученых не согласно с подобной точкой зрения. Одни из них предлагают выделить в марксизме два уровня - политическую идеологию и общественно-политическую теорию и не противопоставлять конфуцианство марксизму, другие вообще говорят о необходимости "здорового взаимодействия" традиционной культуры (включая конфуцианство), марксизма и западной культуры. Для придания большей весомости своей аргументации они, как правило, ссылаются на высказывания классиков марксизма и на слова Мао Цзэдуна.
Сторонники использования конфуцианства в современном китайском обществе обычно приводят следующие аргументы: Китай строит социализм с китайской спецификой, это означает, что при осуществлении модернизации нельзя копировать западные модели, а следует опираться на ситуацию в Китае (чжунго гоцин), где важнейшим фактором являются культурные традиции, т.е. образ мышления, стереотипы психологии, ценностные представления, обычаи и привычки, сформировавшиеся в течение двух с лишним тысячелетий под влия
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.