СПЕЦИАЛЬНАЯ ТЕМА НОМЕРА: КОНСТРУИРОВАНИЕ САКРАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА
ЭО, 2014 г., № 5 © В.А. Шнирельман
МЕСТА СИЛЫ: КОНСТРУИРОВАНИЕ САКРАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА. ВВЕДЕНИЕ К ДИСКУССИИ*
Ключевые слова: новые религии, эзотерика, паломничество, священные места, археология
Сегодня изобретаются не только новые религии, но и священные места возникают там, где ранее не было никакой религиозной деятельности. Пришло время проанализировать, почему, как, где именно и кем они конструируются. В статье обсуждаются все эти вопросы, причем особое внимание уделяется археологическим памятникам, которые стали важными центрами религиозной активности.
Современный религиозный ренессанс ведет к появлению новых, порой довольно неожиданных явлений и требует выработки новых подходов к их изучению. В 2002 г. российский специалист по византийскому искусству А.М. Лидов ввел термин "иеро-топия", понимая под этим "создание сакральных пространств как особого вида творчества". Считая их стержнем реликвии и иконы, он справедливо привлек внимание исследователей к формированию окружающей их атмосферы: архитектуре, литургии, световым эффектам, запахам, звукам, поведению и жестам, одежде участников и системе понятий. Он уделил много внимания тому, что создается за пределами предметной деятельности, и в этом смысле особое значение приобрели такие понятия, как драматургия, режиссура и перформативность (Лидов 2006).
Однако в рамках изучения традиционных религий речь, как правило, идет о перемещении сакрального центра на новое место, как это неоднократно происходило с образом Иерусалима. В этом случае требовалось не только строго установить границы
Виктор Александрович Шнирельман - д.и.н., главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: sbnirv@mail.ru
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ 12-01-00312а "Современная религиозность: толерантность или радикализм?"
святого места, но, во-первых, максимально приблизить его к прототипу, по мере сил меняя ландшафт, топонимику и архитектуру, а во-вторых, наделить его святостью с помощью перенесения туда мощей, реликвий и прочих знаковых артефактов. Очень скоро вокруг такого места возникало множество фольклорных представлений, призванных лишний раз подтвердить его святость (Лидов 2009). В случае же с новыми религиями мы наблюдаем совершенно иной процесс, когда сакральное пространство создается практически заново там, где раньше ничего подобного не наблюдалось.
Известно, что почти всякая религия почитает свои святые места, куда периодически отправляются паломники для совершения ритуалов. Сегодня популярно такое мнение, что у неоязычников нет своих фиксированных "святых мест", святилищ или храмов (Wiench 2013: 14). Это верное в целом наблюдение нуждается в коррективах. Ведь сегодня случается, что такие "святые места", "места силы" возникают буквально у нас на глазах. Остро нуждающимся в этом новым религиям эпохи New Age приходится создавать их практически заново, и этой деятельностью сегодня занимаются немало энтузиастов. По сути, речь идет о культурном творчестве, об "изобретении ритуальной традиции" (Шнирельман 1996, 1999, 2012; Magliocco 1996; Hammer, Lewis 2007).
Иногда местом ритуала могут стать природные объекты - рощи, скалы, лощины, овраги и пр. Даже в Москве неоязычники используют "священные валуны" для своих медитаций (Грива 2007; Emelyanova-Griva 2010). Кое-где они устраивают капища и ставят вырубленных из дерева идолов. Если же, как иной раз случается, неоязычники переселяются в деревню и заводят там хозяйство, то они могут создать святилище с идолами на своем участке или устраивают его в соседнем лесу или в поле. Наконец, сегодня отдельные "места силы" возникают там, где активисты новых религиозных движений чувствуют наличие "особой энергетики"1. Это связано либо с особыми географическими точками и геологическими образованиями (Сейд-озеро на Кольском п-ове), либо с обнаруженными археологами остатками первобытных поселений (Аркаим на Южном Урале, Каменная Могила под Мелитополем, Окуне-во в Омской обл.) или дольменами (на Черноморском побережье Краснодарского края).
Уникальное место паломничества возникло буквально на наших глазах на месте средневекового Булгара, одного из важнейших городских центров Волжской Булгарии. Вначале к неудовольствию мусульманского духовенства туда начали совершать паломничество мусульмане, которым это место показалось не менее привлекательным, чем сама Мекка. Затем туда стали съезжаться тенгрианцы, поклонявшиеся там могилам великих предков и отмечавшие свои священные праздники, никак не связанные с исламом. Более того, в таких праздниках в последние годы принимают участие некоторые руководители Татарстана.
По словам М.А. Угаева, во всех этих случаях происходит "перенос функции храма на природный объект или археологический памятник" (Угаев 2006: 176). Однако такое "место силы" недолго сохраняет свою первозданную чистоту. Со временем новые верующие начинают его обживать, устраивая там самые разнообразные ритуальные сооружения - от очагов-жертвенников и выложенных из камней знаков до деревянных идолов и даже ритуальных площадок, обнесенных рвами и валами.
При этом паломникам часто важен не этот объект сам по себе. Для них он скорее является либо проводником животворных энергий, либо указателем местности, где концентрируются такие энергии. По словам американской язычницы, древние менгиры, кромлехи и курганы лишь отмечали границы священных мест. Именно в этом качестве археологические памятники иной раз воспринимаются язычниками. Правда, она же утверждала, что вертикальные камни можно ставить где угодно - даже в жилой комнате или в саду. Причем, чем больше их используют, тем больше силы они накап-
ливают (Кампанелли 2000: 234, 237-238). Отсюда - "намоленные места", понятие, с которым мы еще встретимся в предлагаемой подборке статей. Такие объяснения как нельзя лучше демонстрируют процесс "изобретения традиции".
Неоязычники много чаще, чем эзотерики, устраивают особые капища или избирают местом паломничества некоторые известные археологические памятники, так как для них связь с древними предками представляется принципиально важной (Wallis, Blain 2009: 591-597). В отличие от них эзотерики довольствуются природными объектами или устраивают медитации в своих квартирах, так как главную роль в их представлениях играет не пространство, а энергия (Pike 2004: 33-34). Отмечаются и локальные различия в отношении к "местам силы" - в нынешней Германии эта традиция отмечается крайне редко из-за неприятия национализма и религиозных предрассудков, зато в Дании она популярна (Holtorf2005: 102, 107-109).
Понятие энергии служит ключевым для таких верующих, среди которых решительно преобладает городское образованное население, относящееся к среднему классу. Этих людей не удовлетворяют традиционные религии с их архаическими фольклорными представлениями. Их вера требует легитимации научными концепциями, и их рассуждения обычно насыщены научной терминологией2. Однако и рационализм, присущий современной науке, их не устраивает. Вот почему они обращаются к эзотерике, пытающейся совмещать научные знания с сакральными верованиями и создающей самые замысловатые учения на основе фрагментов научных знаний, народных поверий, религиозных доктрин и даже сюжетов, почерпнутых из художественной литературы. Широко используя оригинальные письменные источники или научные данные, они воспринимают их по-своему и дают заимствованным оттуда сюжетам свои интерпретации. Но еще чаще они черпают пищу для воображения и эмоций из научной фантастики, литературы в стиле фэнтези или телевизионных передач такого рода (Magliocco 1996: 107-108; Harvey 1997: 179-185).
В наше время определенный пункт может стать "местом силы" после того, как общественное внимание к нему привлекают специалисты - археологи, этнографы или историки, установившие (доказательно или гипотетически) его связь с древними ритуалами3. Так, валуны в московском музее-заповеднике "Коломенское" оказались местом поклонения после публикаций историка А.С. Чигрина, работавшего там экскурсоводом и делившегося с посетителями своими гипотезами (см., напр., Чигрин 1991). А Аркаим попал в центр внимания общественности после того, как некоторые археологи стали связывать его с древними индоиранцами, или "арийцами".
Возбудить интерес к "святому месту" могут также любители - географы, геологи, краеведы, писатели, экстрасенсы и даже философы, увлеченные эзотерическими идеями. В частности, так возникло паломничество на Сейд-озеро на Кольском п-ве; так появился и "священный лес" Покайни в Латвии (Рыжакова 2007). А огромную роль в рекламе Аркаима как центра, связанного с легендарными "арийцами", сыграла эзотерик Тамара Глоба. Об Окуневе читающая публика узнала из публикаций омского журналиста М. Речкина. Эзотерический смысл причерноморских дольменов открылся общественности из популярных книг писателя-предпринимателя В.Н. Мегре (под этим псевдонимом выступает бывший фотограф Пузаков). Последний пример показывает, что многие такие места привлекают внимание некоторых изобретательных бизнесменов и туристического бизнеса, которые вносят свою лепту в их рекламу и способствуют развитию массового паломничества4. Тем самым, если во многих современных обществах массовый туризм с его светскими ритуалами служит, по мнению некоторых, "замещением религиозности" (Крылов 2012: 198-201), то в России он иной раз, напротив, подпитывает религиозность.
В то же время в "святых местах" с особой силой раскрывается творческий потенциал посетителей, которые по мере сил и возможностей вносят каждый свое в интер-
претацию и использование таких почитаемых святынь. Ведь речь идет о совершенно новых местах, вокруг которых еще не сложилось никаких канонов или кодифицированных смысловых версий. Поэтому каждый вправе предлагать свое объяснение и полагаться на собственную интуицию. Это дает людям чувство свободы, которое им, как правило, не позволяют испытать традиционные религиозные практики. Поэтому их порой даже ра
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.