«лакей» Норовым здесь также употреблено. Возможно, в данном случае он использовал оба слова как синонимы, хотя настораживает значительная разница в оплате услуг: один и семь пиастров.
18 ОР РНБ. Ф. 531. № 114. Записные книжки книжки (3) с текстом и рисунками, относящимися к путешествию А.С. Норова в Египет, Данию, Англию, Италию.1834. Л.29.
19 Там же. Л. 32.
20 Там же. Л. 25.
21 Норов А.С. Путешествие по Сицилии в 1822 году. Ч. II. С. 188.
22 ОР РНБ. Ф. 531. № 114. Записные книжки книжки (3) с текстом и рисунками, относящимися к путешествию А.С. Норова в Египет, Данию, Англию, Италию.1834. Л. 38.
ПАВЕЛ ИВАНОВИЧ ГАЙДЕНКО
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и культурологи Казанского государственного архитектурно-строительного университета (Казань) Тел.: 8 (904) 665-32-02; E-mail: paul03kaz@rambler.ru
Городское восстание 1113 г., приведшее на киевский престол Владимира Мономаха, полно недосказанности. Одной из недостаточно изученных сторон этого мятежа остается деятельность митрополита Никифора по призванию Владимира Всеволодовича на великое княжение. В данной статье автор стремится выявить место церковных институтов в период городского восстания и мотивы, побудившие митрополита Никифора вмешаться в мятеж, на некоторое время изменивший систему престолонаследия на Руси.
Ключевые слова: Киевская Русь, Владимир Мономах, митрополит Никифор, Русская православная церковь.
МЕСТО РУССКОЙ ЦЕРКОВНОЙ ИЕРАРХИИ В СОБЫТИЯХ КИЕВСКОГО ВОССТАНИЯ 1113 г.
Несмотря на то что в последние годы наблюдается оживление и даже возрастание научного интереса к истории Русской православной церкви, однако, к сожалению, под взглядом исследователей все реже оказывается социально-экономическая сторона жизни религиозных институтов. Между тем игнорирование или умаление экономических факторов в деятельности Церкви нам видится ошибочным, поскольку обедняет историю, лишает исследователя, а вслед за ним и читателя возможности понять многие трудности христианской жизни и христианского сознания в конкретных условиях земного существования. В настоящей статье мы постарались вернуться к хорошо изученной в историографии проблеме киевского восстания 1113 г., в результате которого на стол «матери городов русских» взошел один самых ярких представителей династии Рюриковичей Владимир Мономах. Известно, что одним из мотивов, побудивших переяславского князя нарушить лествичный порядок наследования столичного стола, стало желание Владимира Всеволодовича спасти киевские монастыри от разграбления. Однако, к сожалению, место Церкви и ее институтов в деле возвышения Владимира Мономаха не получило достаточного освещения ни в гражданской, ни в церковной исторической науке. Мы постарались в какой-то мере восполнить этот пробел.
Владимир Всеволодович взошел на Киевский престол в период святительства одного из самых блестящих иерархов домонгольской Руси, Никифора, по воле киевлян и в нарушение принципов наследования Киевского стола. Под 1113 г. ПВЛ сообщила о смерти киевского князя Свято-полка, предвосхищенной неполным затмением солнца: «остася его ... мало акы месяць ... долу рогома»1. Как еще в свое время заметил С.М. Соловьев, обращение летописцев к природным знамениям исходило из понимания того, что «каждое необыкновенное физическое явление предвещает что-нибудь необыкновенное в мире нравственном, обыкновенно что-нибудь недоброе», т.е. смерть князя2. Ипатьевская летопись многословно сопоставила увиденное киевлянами с библейскими образами Антиоха и священного города Иерусалима3. И действительно, Свя-тополк Изяславич умер неожиданно, во время пира в период пасхальных торжеств в Вышгороде4.
Пышные княжеские похороны, по традициям своего времени сопровождавшиеся раздачей милостыни «монастырем ... и попом и оубогым», немало удивили современников своей щедростью5. Отпевание совершалось по обычаю, однако главными действующими лицами происходившего
оплакивания князя выступали не священнослужители и киевляне, а бояре и дружина, на что обратил внимание М.Н. Тихомиров6. Киевское священство не было среди «плачущих» по почившему князю, но, присутствуя на погребении и совершив отпевание, оно было одарено поминками. Что же касается митрополита Никифора, то его присутствие на похоронах вообще не было замечено летописцем. В целом известия о последовавших за этим событиях полны «недосказанности»7. Беспокойное правление старшего Изяславича завершилось драматично, - пятидневным городским волнением, перед которым, по мнению М.Н. Тихомирова, оказались бессильны и княжеская дружина, и городская верхушка, и система обычного права8. Б.А. Рыбаков полагал, что начавшееся в Киеве восстание «напугало феодальные верхи и заставило их обратиться к единственно возможной кандидатуре популярного князя»9.
В нарушение обычной в таких случаях практики вступления на престол старшего в правящем роду сидевшие в Чернигове Святославичи не предъявили своих прав на престол и даже не явились в Киев10. Медлил и Владимир, понимавший опасность самовольного захвата власти11. И уже на следующий день после похорон киевляне просили Владимира Всеволодовича вступить «на стол отень ... и де-ден»12. Полученный от Мономаха отказ совпал с разграблением в Киеве двора тысяцкого Путяты и разорением еврейского квартала, что, по сути, стало первым зафиксированным в истории отечества еврейским погромом13. Лишь после повторного приглашения, известившего князя о том, что восставшие киевляне готовы разграбить не только дворы княжеских родственников и бояр, но и монастыри, Владимир Всеволодович въехал в Киев. Упрашивать Владимира пришлось недолго: всего лишь пять дней, и это при том, что между участниками переговоров пролегало значительное расстояние, около 80 км.
По мнению М.Н. Тихомирова, мятеж был подготовлен «всей политикой Святополка Изяславича»14. Но едва ли единственным виновником произошедшего был покойный князь. За недовольствами восставших, по мнению ученого, скрывались эксплуатация зависимого населения Киева и его пригородов, а также высокие цены на соль и ростовщичество, в которых принимали участие не только столичная знать и княжеская родня, но и монастыри15. Поэтому вход уже пожилого, шестидесятилетнего, Владимира Всеволодовича в Киев, если верить летописцу, спас город от разраставшегося мятежа и разграбления. Одновременно летописание подчеркивало законность вступления Мономаха на престол, обосновывая это тем, что
П.И. Гайденко
35
обстоятельства 1113 г. повторяли ситуацию призвания новгородцами на княжение Рюрика16. Тем не менее описанный в летописи ход восстания не дает достаточных оснований для того, чтобы безусловно согласиться с мнением М.Н. Тихомирова и его последователей. Во всяком случае, концепция «социально-политического» восстания требует определенного уточнения, хотя бы уже потому, что, если верить ПВЛ, основным побудительным мотивом стала опасность, которой подверглись монастыри. И именно их пожелал спасти Владимир, поскольку побоялся взять на себя «грех» их разорения.
Было бы ошибкой не учитывать то обстоятельство, что крупнейшими вкладчиками церкви этого периода были потомки Всеволода Ярославича, т.е. сам Владимир Мономах и его дети. Вероятно, что разграбление монастырей нанесло бы ущерб не только обителям, но и их главному патрону - Владимиру, которому при вступлении в Киев наследовалось не только родовое имущество, но и остальные великокняжеские вклады, значительная часть которых сохранялась в обителях. О том, что за действиями киевлян и Владимира Мономаха скрывались определенные экономические и политические расчеты, в которых церкви отводилось не последнее место, говорят и иные обстоятельства «стихийных» беспорядков.
Хотя М.Н. Тихомиров пробовал нарисовать мятеж 1113 г. как стихийное народное восстание, высказанная им версия трактовки событий не учитывала некоторые обстоятельства. Поэтому дело нам не видится таким однозначным. Например, летописец называл и тех, кто занимался грабежами, и тех, кто вел переговоры с Владимиром Мономахом, одним словом - «кияне». Если сопоставить описание этого восстания с событиями 1071 г. в Новгороде и Белоозере, то там восставшие - «смерды» и более аморфная дефиниция, «людье»17, но никак не «новгородцы». Хотя в 1068 г. Всеслава освободили «люди кыевстии», но созвавшие вече и руководимые местной верхушкой. Это были не «рядовичи», а состоятельные жители города и знать, т.е. «кияне», в дальнейшем поплатившиеся жизнью за изгнание Изяслава и призвание на престол Все-слава Полоцкого18. Анализируя более позднее восстание 1146 г., В.В. Мавродин полагал, что участвовавшие в те дни в волнениях «кияне» были представлены не городскими низами, а «городской ратью» и вооруженной «городской знатью»19. Было бы верно отождествить городскую знать и с «киянами» 1113 г.
Если проследить за дальнейшим ходом событий в Киеве в 1113 г., то видна некая последовательность. Летописные известия о разграблении двора Путяты и еврейского квартала следуют после первого отказа Владимира вступить в Киев. То есть разграбление началось после получения ответа от переяславского князя. Вслед за этим послы вновь направились к Владимиру и на этот раз пригрозили князю, что «кияне» «поидуть . на ятров твою и на бояры ... и на манастыре»20. Действия восставших были как будто спланированы. Создается впечатление, что они знали, кого и когда грабить. Трудно исключить возможность, при которой опасности последовательного разграбления подвергалась не просто знать, а те, кто более всего был близок к последнему князю и ожидали или допускали возможность вступления на престол Святославичей, а не Всеволодовичей. Не была ли виновницей этих грабежей городская партия, желавшая видеть на киевском престоле Владимира и стремившаяся таким образом избавиться от людей Святополка на киевских рынках21?
По сути, восстание представляло не столько социальный протест, сколько передел сфер экономического влияния в городе. Об этом можно судить не только по «неторопливому» ходу киевских грабежей22, но и по принятию Мономахом вскоре после его вступления в Киев новых правовых норм, значительно облегчавших положен
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.