ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2004 • < 2
А.Н. БАРАНОВ
Метафорические грани феномена коррупции
Метафора как инструмент исследования общественного сознания и политического мышления
В современной прикладной политологии, социальной психологии и политической лингвистике разработан целый комплекс средств изучения общественного сознания. Широкое распространение получили методики контент-анализа, фокус-групп; в ряде случаев используется когнитивное картирование и операционный код1. Все эти методы обладают своими преимуществами и недостатками, дополняя и корректируя друг друга. Большинство имеющихся методик позволяет оценить преимущественно только ту часть сознания - отдельного человека или социальной группы, - которая актуально осознается, представляет собой эксплицитную часть мыслительных процессов, в частности процесса принятия решений. Между тем многие социальные и когнитивные феномены не могут быть адекватно описаны без учета имплицитной, бессознательной составляющей. К ним относятся ценностные категории типа Истины, Правды, Справедливости, Равенства, а также феномен Коррупции, имеющий не только политическую, но и культурную, социальную и психологическую составляющие. При исследовании подобных сложных феноменов общественного сознания необходимо использовать не только традиционные методики контент-анализа и фокус-групп, но и другие методы, оценивающие скрытое, имплицитное отношение субъекта к тому или иному явлению общественной жизни. В данной работе предлагается один из методов такого рода - анализ метафор, основанный на идеологии когнитивной лингвистики.
В когнитивной лингвистике и прямо связанной с ней по методологии политической лингвистике метафора рассматривается как инструмент анализа состояния общественного сознания. Исследование типов метафорических моделей в политическом дискурсе позволяет выявить имплицитные, часто не осознаваемые человеком интенции, общие характеристики отношения к действительности, к социальным и культурным феноменам [Metaphor... 1979; Теория... 1990; Lakoff, Johnson, 1980; Lakoff, 1987].
Один из первых экспериментов такого рода был проведен К. де Ландтсхеер на материале голландского политического дискурса за период с 1831 по 1981 гг. В работе была установлена связь между высокой частотой использования в политическом
1 Последние методы менее известны в отечественной традиции (см. [Херадствейт, Нарвесен, 1987; Баранов, 2001]).
Баранов Анатолий Николаевич — доктор филологических наук, профессор, заведующий отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка им. ВВ. Виноградова (ИРЯз) РАН.
дискурсе политических метафор и периодами политико-экономических кризисов [Ьап^Ьеег, 1991]. Для русского политического языка близкое по методологии исследование было проведено автором данной статьи по публикациям российской прессы в период августовского кризиса 1998 г. В результате удалось показать существенное возрастание частоты употребления метафор в период кризиса и постепенное падение частотности метафорики вплоть до декабря 1998 г. [Баранов, 2000].
Основные теоретические предпосылки использования метафор для исследования политической ситуации и политического мышления, сформулированные в когнитивной теории метафоры, можно обобщить в следующих тезисах:
- метафора формируется в результате когнитивного взаимодействия области источника и области цели; так, для метафоры война законов областью источника являются знания о военных действиях (войне), а областью цели - сфера законодательства;
- в прототипическом случае область источника более конкретна, чем область цели; иными словами, метафора позволяет осмысливать более абстрактное в более конкретных категориях;
- метафора представляет собой не просто языковой, а когнитивный феномен, отражающий процесс человеческого мышления;
- метафора позволяет придать смысл человеческому опыту;
- метафоры используются для категоризации проблемной ситуации и формируют набор альтернатив для решения проблемной ситуации (так, осмысление оппонента в споре как врага в метафоре Войны увеличивает конфликтность общения по сравнению с метафорой Танца, в которой спор воспринимается как совместная деятельность для достижения эстетического эффекта);
- как "стертые" или конвенциональные метафоры (типа механизм рынка, волна протестов), так и новые, креативные метафоры (коллективный Распутин - о правительстве; боцман крейсера Аврора - о Горбачеве) характеризуют процессы мышления, отражая особенности восприятия абстрактных и конкретных категорий;
- склонность к использованию конфликтных метафор (типа Войны, Состязания, Спорта) характеризует конфликтное, кризисное мышление; приверженность к орга-нистическим метафорам (Растение-дерево, Организм) отражает неконфликтное осмысление опыта; конструктивные или рациональные метафоры (Механизм, Строение) свойственны рационалистическому способу мышления [Баранов, 2003а].
Общее тематическое поле однородных понятий области источника представляет собой "метафорическую модель" (М-модель). Например, тематическое поле понятий, связанных с военными действиями, армией, образует М-модель Войны; понятия из области родственных отношений формируют М-модель Родственных отношений. По таким же основаниям выделяются М-модели Персонификации, Механизма, Организма, Пути-Дороги (как части М-модели Пространства), Пространства (и Движения как части М-модели Пространства), Погоды, Фауны, Растения-дерева, Медицины, Религии-Мифологии, Театра, Игры и др.
Согласно когнитивной теории метафоры, изучение набора метафорических моделей, в терминах которых описывается определенный концепт в дискурсе, может дать важную информацию о том, как в действительности осмысляется данный феномен человеком. Причем это может относиться как к тому, что осознается человеком, так и к тому, что остается в сфере подсознания. Именно для выявления скрытых феноменов психики используется анализ языковых метафор в нейролингвистическом программировании при сборе информации о состоянии клиента и в процессе влияния на него.
В статье представлены результаты эксперимента по изучению метафор, функционирующих в дискурсе о Коррупции. В качестве источника использовались тексты серии глубинных интервью, проводившихся с экспертами по коррупции2. Цель иссле-
2 Интервью проводились в рамках проекта фонда ИНДЕМ по изучению коррупции под руководством Г. Сатарова.
дования заключалась в выявлении особенностей осмысления этого феномена специалистами, а также онтологизация, то есть экспликация скрытой составляющей знаний экспертов о сфере коррупции. Дополнительно было проведено изучение фоновых материалов - репрезентативного корпуса текстов средств массовой информации за период с 1997 по 1999 г. по той же проблематике - и сравнение экспертных текстов с фоновыми материалами.
Организация и проведение эксперимента
В эксперименте задействованы два корпуса текстов. Первый - корпус экспертных текстов (далее "экспертный корпус") - включал 23 интервью, проведенных сотрудниками ИНДЕМа со специалистами в области государственного управления, журналистики, юриспруденции, правоохранительных органов, тесно соприкасавшихся по роду своей деятельности с феноменом коррупции. Использовался специальный опросник, включавший 15 основных тем: 1) определение коррупции; 2) советские истоки коррупции; 3) переходный период от советской коррупции к рыночной; 4) факторы, способствующие коррупции; 5) государственная служба; 6) прецеденты столкновения эксперта с коррупцией; 7) распространенность коррупции; 8) коррупция в органах правопорядка; 9) коррупция и политика; 10) коррупция и законодательство; 11) коррупционные сети; 12) потери от коррупции; 13) кто против коррупции?; 14) антикоррупционные меры; 15) сопротивление антикоррупционной политике [Анализ... 2000]. Общий объем корпуса экспертных текстов составил около 157 тыс. словоупотреблений. Тексты корпуса анализировались с точки зрения использования в них метафор по отношению к понятию "коррупция". Метафора в анализируемых интервью понималась довольно широко и включала не только новые, креативные метафоры (например, один из респондентов, говоря об экспертных советах, назвал их "еще одной витриной коррупции "), но и стертые метафоры, фиксированные в переносных значениях слов (например, "самый опасный вид коррупции. сращивание деятельности государственного чиновника с бизнесом и с организованной преступностью").
Учитывались только те метафоры, которые встречались в ответах экспертов. Метафоры, "наведенные" интервьюерами, принимались во внимание только в том случае, если они подхватывались экспертом. К числу метафорических контекстов были отнесены также высказывания, в которых категоризация понятия "коррупция" осуществлялась в терминах довольно абстрактных категорий типа "система": "Подобная философия государственного регулирования - действительно, хаос, действительно, бардак, действительно, хочется, чтобы было больше порядка; в российских условиях это возврат к более узким, но более глубоким коррупционным системам".
В традиционном понимании такая концептуализация вряд ли будет отнесена к метафорической. Она противоречит и известной гипотезе Дж. Лакоффа, воплощенной в тезисе об "однонаправленности метафорической проекции", согласно которому метафорический перенос осуществляется из области источника, представляющего собой опыт физического взаимодействия человека с окружающим миром, в область цели, относящуюся к психологическим состояниям человека. Иными словами, метафора - это, кроме всего прочего, осмысление сложного в терминах простого, но не наоборот [Lakoff, Johnson, 1980, p. 109].
Тезис об "однонаправленности метафорической проекции" применим, однако, только к ядру метафор (к парадигмальным метафорам). Этот тезис не вполне оправданно сужает категорию метафоры в целом, что вряд ли продуктивно, например, при изучении поэтического языка, языка художественной прозы, языка науки. Данный тезис допустим при исследовании только такого дискурса, в котором превалирует когнитивная функция. Между тем конституирующим свойством метафоры является ее способность по
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.