ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2013 • № 4
СОЦИАЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛИЗМ
В.Л. ТАМБОВЦЕВ
Методологический анализ и развитие экономической науки
В статье обсуждается плодотворность методологических исследований для развития экономической теории. В частности, критически анализируются предложения относительно ослабления принципа методологического индивидуализма и признания существования интересов общностей помимо интересов составляющих их индивидов. Исходя из свойств экономики как рефлексивной системы, обосновывается недооценка в методологическом плане агент-ориентированного моделирования.
Ключевые слова: экономическая методология, экономическая теория, методологический индивидуализм, общественные интересы, государство, рефлексивная система, агент-ориентированное моделирование.
The methodological research's productivity for economics' development is discussed. Particularly, the propositions about methodological individualism principle attenuation and the public interests of social entities' existence beyond the interests of individuals are critically analyzed. Basing on the property of economy as reflective system the methodological underestimation of agent-based modeling is proved.
Keywords: economic methodology, economics, methodological individualism, public interests, government, reflective system, agent-based modeling.
Экономическая наука и ее методология
На протяжении вот уже нескольких десятилетий в печати появляются статьи и книги, посвященные кризису в экономической науке (см., например, [Robinson, 1972; Lebowitz, 1973; Frank, 1978; Bell, Kristol, 1981; Lawson, 1995; 2003; Полтерович, 1998; Балацкий, 2001; Блауг, 2002; Stiglitz, 2002] и др.), число которых резко возросло в последние четыре-пять лет (см., например, [Колпаков, 2008; Krugman, 2009; Lawson, 2009; Kirman, 2010; Dix, Klaassen, 2010; Полтерович, 2011; Kotios, Galanos, 2012] и др.), включая коллективные меморандумы, посвященные необходимости пересмотра ее основ (см., например, [Towards... 2012]). При этом ряд исследователей полагают кризисы благом для развития экономической теории, двигателем ее прогресса (см., например, [Ананьин, 2012; Худокормов, 2012]).
Там бо вцев Виталий Леонидович - доктор экономических наук, профессор, заведующий лабораторией институционального анализа экономического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.
Не вступая в полемику по поводу того, есть ли в экономической науке кризис, или же идет процесс ее нормального развития1, остановлюсь на более частном вопросе: в какой мере методология экономической теории может способствовать развитию своего объекта - экономической теории? Преобладает, судя по публикациям, точка зрения, согласно которой без значительного изменения своей методологии экономическая теория (по крайней мере, ее мейнстрим) не в состоянии преодолеть те трудности, с которыми она сталкивается. Трудности же эти касаются как внутреннего устройства самой экономической теории (точнее, ее мейнстрима), так и возможности дать ответы на вопросы, которые перед ней ставит практика.
Чтобы понять корректность такого понимания, следует уточнить содержание понятия методологии экономической теории. С точки зрения М. Блауга, методология включает принципы, систематически используемые при формулировании и обосновании экономических теорий [Блауг, 1994, с. 53]. Н. Макашева полагает, что "методология определяет предмет и объект анализа, цели и способ построения теории, интерпретацию ее выводов и, что считается особенно важным, - критерии, в соответствии с которыми теория оценивается" [Макашева, 2001, с. 740]. О. Ананьин считает, что методология - это "отрасль знания, изучающая экономическую науку как вид человеческой деятельности" [Ананьин, 2005, с. 17], а И. Болдырев приходит к выводу, что "методологией можно считать систематическое описание и исследование метода познания в науке, структуры и функций научного знания, а также структуры отношений между научной теорией и реальностью" [Болдырев, 2011, с. 48]. Простое сопоставление приведенных пониманий (составляющих лишь малую часть от их общего числа) показывает, что они не менее разнообразны и разноречивы, чем сами экономические теории, составляющие предмет (или часть предмета) методологии экономической науки. В таких условиях содержательное обобщение позиций, очевидно, невозможно, структурное же обобщение вполне тривиально: если наука изучает некий объект, то методология - взаимодействие науки и ее объекта.
Из сравнения позиций можно сделать и еще один вывод: если часть исследователей полагают методологию позитивной наукой, то другая часть подчеркивают ее нормативный характер. Так, Макашева в приведенном определении прямо утверждает, что методология определяет важнейшие компоненты теоретического знания. Неясным в ее подходе остается, однако, принципиальный момент: исходит ли такая детерминация из "индивидуальной методологии" исследователя, то есть тех идей, принципов, мировоззрения и т.п., которые у него сложились, либо же из некоторой "научной методологии", то есть результата исследовательской деятельности ученых-методологов. В первом варианте противопоставление позитивного и нормативного исчезает (выбор исследователя, каким образом решать задачу, - естественная часть его взаимодействия с объектом), во втором же - вызывает большие сомнения, поскольку предполагает возможность предписывания ученому, что и как ему изучать. И хотя Болдырев говорит о нормативной методологии гораздо осторожнее и аккуратнее, сводя ее к разграничению "научной истины и вненаучных элементов" [Болдырев, 2011, с. 48]2, сама идея нормативной методологии науки представляется, как минимум, противоречивой. Для иллюстрации представим себе, что психолог, изучающий психологию детей, начинает заставлять их давать "правильные" ответы на его вопросы...
Дело в том, что если методология - это наука, то методологи исследуют методы, применяемые "содержательными", "предметными" учеными, решающими те или иные познавательные задачи в связи с объектом своего изучения. В этом смысле методология вторична по отношению к содержательной науке. Только во времена господства "единственно верной методологии" соответствующие "методологи" - философы в штатском ленинско-сталинской выучки - поучали биологов и физиков (не говоря уже
1 Моя позиция отражена в [Тамбовцев, 2003].
2 А В. Автономов полагает, что "нормативная методология науки призвана быть ее совестью - моральным кодексом профессии, содержащим описание допустимых методов исследования или, по крайней мере, описание идеала, к которому надо стремиться" [Автономов, 2004, с. 11].
об экономистах и гуманитариях), как им "методологически правильно" изучать свои объекты. Конечно, в методологии, как и во всякой науке, вполне возможны прогнозы и рекомендации относительно применения тех или иных методов, но сами методы содержательного исследования создаются не методологами. Методологи, изучая различные подходы к одному и тому же объекту, могут сообщать "предметным" исследователям о новых методах, примененных или изобретенных их коллегами, однако решение о том, применять ли их, принадлежит самим ученым.
Таким образом, для исследователей, работающих в "кризисной" науке, было бы наивным ожидать методологических и методических инноваций от результатов методологических разработок. Гораздо продуктивнее обращение к содержательным новым результатам, получаемым их коллегами, воспользовавшимися нетривиальными новыми методами анализа объекта соответствующей науки или создавшими такие методы.
Очевидно, сформулированные положения разделяются далеко не всеми экономистами-теоретиками. Иначе трудно объяснить неослабевающий интерес к созданию методологических инноваций не через новое и продуктивное решение содержательной исследовательской задачи или постановку на базе новых методов новой задачи, а посредством обсуждения предпосылок экономической науки, то есть изнутри собственно методологии. С моей точки зрения, такое обсуждение может быть продуктивным для методологов (оно потенциально генерирует новые знания внутри их науки), но не для "содержательных" исследователей, решающих задачи получения новых знаний об экономике, а не о том, как ее изучают (или как надо либо не надо изучать).
В качестве примера проанализируем некоторые положения "новой методологии экономического анализа", сформулированные А. Рубинштейном [Рубинштейн, 2012а; 2012б]. Как отмечает он сам, особенности предлагаемой им "экономической методологии социального либерализма" обусловлены: (1) "отказом от абсолютизации методологического индивидуализма"; (2) допущением существования "потребностей общества как такового"; (3) разграничением "механизмов рыночной и политической ветвей генерирования общественных интересов, формирующихся в различных институциональных средах на основе предпочтений несовпадающих групп индивидуумов"; (4) "обобщением модели равновесия Викселля-Линдаля для любых товаров и услуг, обладающих социальной полезностью". Я рассмотрю только первые два "пункта научной новизны", относящиеся к предпосылкам экономической теории, а также частично - третий, как по причине ограниченных размеров статьи, так и потому, что четвертый пункт "методологически" вполне традиционен.
Методологический индивидуализм
Экономисты и гуманитарии часто неодобрительно относятся к принципу методологического индивидуализма (что выражается, например, в назывании его "редукционизмом") по причине некорректного понимания его сути. Очень часто методологический индивидуализм (далее, для краткости - МИ) отождествляется с эгоизмом, не менее часто - с "робинзонадой", то есть изучением человека вне культуры, социальной среды, институтов, просто других людей, наконец. Между тем МИ имеет мало общего (точнее - ничего общего) ни с тем, ни с другим.
Суть принципа методологического индивидуализма раскрывается М. Вебером следующим образом: обсуждая социальные феномены, мы часто говорим о различных "социальных общностях, таких как государства, ассоциации, корпорации и фонды, как если бы они были индивидуальными личностями" [W
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.