научная статья по теме МЕТРОПОЛИИ И МЕТРОПОЛИЗАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ В ПОЛИТИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ География

Текст научной статьи на тему «МЕТРОПОЛИИ И МЕТРОПОЛИЗАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ В ПОЛИТИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ»

ТЕОРИЯ И СОЦИАЛЬНЫЕ ФУНКЦИИ ГЕОГРАФИИ

УДК 338:91

метрополии И МЕТРОпОЛИзАЦИЯ в современной РОССИИ: концептуальные подходы в политико-географическом

КОНТЕКСТЕ1

© 2014 г. А.Г. дружинин

Северо-Кавказский НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета

Поступила в редакцию 04.02.2013 г.

Сформулировано концептуальное видение метрополизации как одной из доминантных тенденций эволюции территориальной организации общества в постсоветский период и приоритетного аспекта актуализированных в современной России исследований географии власти. Предложена теоретическая модель пространственной структуры метрополии.

Одной из наиболее рельефных и масштабных тенденций территориальной организации современного российского общества выступает концентрация хозяйственной и селитебной активности в крупнейших городах, многоаспектная и "разноскоростная" качественная модификация всей урбанистической среды [1, 12, 23, 28, 37, 43]. "Города в революции" - так достаточно точно и образно охарактеризовал реалии урбанистического развития нашей страны один из зарубежных исследователей современной России, французский географ Дени Эккерт [51]. "Сжимаясь", становясь все более фрагментарным [37], социально-экономическое пространство Российской Федерации как бы "выстраивается" вокруг немногих крупных и "действительно городских" центров, а также достаточно редкой (особенно в восточной макрозоне страны) "россыпи" региональных столиц. Корреспондируя с универсальными тенденциями [52, 55, 56] и инициируя усилия российских географов в сфере геоурбанистики, происходящее в существенной мере детерминировано политико-экономическими изменениями, что неизбежно выводит на авансцену научного анализа базовую в обществознании проблематику власти, в том числе и в её экономико-географическом звучании.

Тематика территориальной организации (географии) власти для российских географов-обществоведов в целом нова, хотя отдельные её ас-

1 Исследование выполнено при поддержке РФФИ (проект 12-06-00034-а).

пекты в научной литературе, безусловно, акцентированы и ранее. Правомочность и необходимость изучения политико-географической реальности неизменно постулировали лидеры нашей национальной научной школы Н.Н. Баранский [4], Ю.Г. Саушкин [41], С.Б. Лавров [24]. Замечательные образцы экономико-географического анализа былой колониальной системы являют труды И.А. Витвера [7]. Доминирующую в последующий период модель "зависимого капитализма" иллюстрируют работы В.В. Вольского, подчеркивавшего, что "зависимость тех или иных стран измеряется прежде всего силой контролирующего их капитала, степенью привязанности к империалистическим метрополиям через экономические, научно-технические и банковские каналы" [8]. К изучению территориальной расстановки политических сил призывал И.М. Маергойз [29]. Концентрацию богатства в городских агломерациях (на Западе) констатировал Г.М. Лаппо [26]. В отечественной общественной (социально-экономической) географии вообще сложилось так, что многие важные для познания постсоветской реальности аспекты научного анализа, генерированные страноведением, прорисовывались при исследованиях зарубежной (капиталистической) действительности. Обращенные же на собственную территорию российские (советские) экономико-географические исследования вплоть до второй половины 1980-х гг. фокусировались не на "политике" и "власти", а на феномене "управления" (лишь одной из форм проявления и способов реализации власти), неизменно имплантируемого

19

2*

в структуру территориальной социально-экономической системы [ 2, 40, 46, 47 и др.].

Корреспондирующий с "перестроечными" веяниями и последующими политико-экономическими трансформациями зримый "поворот" экономико-географической науки к политико-географической тематике (индицируемый публикациями В.А. Колосова, Н.В. Каледина, С.Б. Лаврова, Н.С. Мироненко, С.Б. Слевича, Л.В. Смирнягина, В.С. Ягьи и др.) базировался на адекватном понимании "дефицита выявленных взаимосвязей географии и политики" [9]. Подчеркивая, что "одной из задач политической географии должен стать анализ территориальной дифференциации социальной структуры...", С.Б. Лавров и С.Б. Сле-вич постулировали, в частности, необходимость "исследования такого политического явления, как номенклатурно-бюрократический слой в аспекте политико-территориальной организации общества" [25, с. 22]. На наличие особого рода отношений, "складывающихся по поводу меры участия населения региона в распоряжении ресурсами общества", обращали внимание М.Н. и Н.М. Межевичи [35]. Отдельные географические аспекты исследования феномена власти (в том числе и нарождающегося крупного бизнеса) в последующий период находили свое отражение в публикациях Р.Ф. Туровского [45], Д.Н. Замятина [15], Н.В. Зубаревич [16].

Стремительно прогрессируя по ряду актуализированных меняющимся социальным контекстом направлений (электоральная география, политико-географическая лимология, различные аспекты геополитики и политической региона-листики), постсоветская общественная география демонстрирует все возрастающий интерес к междисциплинарной сфере "пространства власти" [22]. Акцентируя проблематику "геократии" [15], продуцируя представление о "фактических управленческих структурах" [45], переосмысливая применительно к российской ситуации теорию "центральных мест" [48], существенно продвинуться в решении задачи комплексного пространственного анализа феномена власти она, тем не менее, к сожалению, пока так и не смогла.

Впрочем, вряд ли это "вина", упущение конкретных исследователей: власть как социально-экономический и политико-культурный феномен всем своим существом не "вписывается" в узкодисциплинарные рамки; в своей завершенности, полноте она способна получить адекватную научную интерпретацию лишь в контексте общего анализа территориальной организации общества, его мейнстрима, включая полимасштабные ин-

теграционно-дезинтеграционные процессы, пространственную социально-экономическую поляризацию, рост крупнейших городов и сфер их влияния и т.п. Подчеркну также, что обрести значимость, стать приоритетной для исследователей, география власти (и, прежде всего, власти политической и экономической в ее сфокусированном на современные российские реалии виде) могла лишь онтологически "выкристаллизовавшись", создав устойчивые, имплантированные во внешнюю среду формы, вновь (после политической дезорганизации конца 1980-х - начала 1990-х гг.) проявив себя как детерминанта всей территориальной организации общества.

Новые времена - новые пути в науке [21], мудро констатировал один из признанных классиков отечественной экономической географии Н.Н. Колосовский. Именно в последние годы, когда политико-экономическая ситуация в России обрела подобие устойчивости и завершенности, а соответствующая ей территориальная организация общества - новый формат, вызрела настоятельная необходимость полномасштабно ввести проблематику власти в предметно-содержательную сферу общественной географии. Один из приоритетных, логично вписывающихся в наработанные ранее теоретические концепты путь прочерчивается "на стыке" с геоурбанистикой и видится в развертывании исследований географо-политико-экономических феноменов, которые, следуя традиции и ориентируясь на постепенно нарабатываемую современную русскоязычную практику [13, 33, 42, 49], уместно терминологически обозначить как "метрополия" и "метропо-лизация".

Власть - это возможность и способность осуществлять свою волю; так полагал М. Вебер [6], и предложенное им определение, сохраняя актуальность, в целом доминирует в социологии. Географический же аспект феномена власти разно-планов и проявляется в следующих сопряжённых аспектах:

• воздействии геопространства (его свойств, факторов и тенденций саморазвития) на власть, ее формы, модели, механизмы;

• влиянии власти (как функции, "силового поля" и, наконец, института в его культурно-ци-вилизационных и иных локализованных формах и проявлениях) на географическое пространство, его таксоны;

• объективном по своей природе формировании и развитии властных отношений "внутри" самого географического пространства, между его отдельными территориальными составляющими,

ситуации, когда власть (в первую очередь в ее политико-экономической ипостаси) не только обретает конкретные территориальные контуры, но и выступает в качестве системоформирующего, структурирующего и конструирующего территориальную организацию общества института и механизма.

Олицетворяя названное выше триединство аспектных проявлений географии власти, метрополия (как понятийно-категориальный конструкт и одновременно общественно-географическая реальность) воплощает в себе фактическую, универсальную, реализуемую в конкретных геопространственных формах способность одних территорий осуществлять "свою волю" по отношению к другим территориям. Формирование и развитие метрополий, их сети, иерархии (составляя суть процесса метрополизации) сопровождается установлением практики экономического (через рентный, ценовой и бюджетный механизмы, системы внутрикорпоративного перераспределения прибыли и др.), политического (институциализи-рованный статус, локализация структур государственного управления территориями) и социально-культурного (историческая колея "столичности", притягательность образа и уровня жизни) доминирования ведущего пространственного ареала и, прежде всего, собственно городского центра. Будучи (как и любой иной общественный феномен) по своей природе двойственным (объективно-субъективным, вещественно-невещественным, чувственно-сверхчувственным [32]), метрополи-зация являет собой процесс формирования системы власти над геопространством и одновременно территориальной организации (территориа-лизации) самой власти, реализуемой, в том числе, и в форме метрополий.

Важнейшим и наиболее очевидным проявлением метрополизации служит "полюсность" крупнейших городов и многократно акцентированная в экономико-географической литературе их "контрастность" на общем территориально организованном фоне [11, 12, 28, 42 и др.]. Иным существенным, параллельно реализуемым моментом данно

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком