ПСИХОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО
МИННЕСОТО-ТЕХАССКИЙ ПРОЕКТ ИССЛЕДОВАНИЙ УСЫНОВЛЕНИЯ: АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР
© 2013 г. Д. И. Осина*, М. П. Рекунчак**
* Аспирант, Омский государственный педагогический университет, Омск;
e-mail: Osina.D@mail.ru ** Исследователь, Омск; e-mail: M.Rekunchak@gmail.com
Анализируется Миннесото-Техасский проект исследований усыновления: его история в контексте становления практик замещающей заботы в США; исследовательский дизайн; основные результаты, сформулированные для приёмных детей и подростков, кровных матерей и приёмных родителей, а также применительно к отношениям внутри сетей приёмного родства. Основные понятия проекта обсуждены и соотнесены с отечественной терминологией.
Ключевые слова: практики замещающей заботы, конфиденциальность/открытость приёма (усыновления), сеть приёмного родства, приёмные родители, кровные родители, приёмная идентичность.
Современной отечественной литературе, по-свящённой осмыслению жизни детей, живущих в некровных семьях, на наш взгляд, недостаёт постановки новых вопросов и новых точек зрения, с позиций которых можно было бы оценить, например, то, насколько глубоко исследована данная область, что осталось вне поля рассмотрения, почему так случилось и что с этим можно сделать. Парадоксально, но в нашей стране, "лидирующей" по количеству социальных сирот, практически отсутствуют масштабные государственные исследования сиротства, которые бы становились основополагающими как для государственной, так и для региональной политики в этой области или хотя бы принимались во внимание.
Настоящий обзор посвящён зарубежным исследовательским проектам и, как нам кажется, достаточно смелым и неоднозначным социально-психологическим экспериментам и практикам организации приёмных семей, нуждающимся в понимании, основании и обосновании своей психологической, социально-этической и государственной правомочности.
Различных проектов лонгитюдных исследований усыновления было достаточно много (их началом можно считать 1876 г., когда было проведено исследование Ф. Гальтона): крупнейшие из них (по количеству участников) были проведены в Европе, особенно в Дании и Швеции. Можно упомянуть, в частности, лонгитюдное шведское исследование возрастных изменений у приёмных
близнецов (The Swedish Adoption/Twin Study of Aging, лидер проекта - Нэнси Пэдерсон), начатое в 1984 г. и пережившее в 2005 г. уже 6-ю волну исследований. Также упомянем значительно более раннее Датское исследование усыновления (Danish Adoption Study) 1924-1947 гг., в котором приняло участие почти 5.5 тыс. приёмных детей. Ещё одним глобальным, на этот раз американским, исследованием стал Колорадский проект усыновления, который продолжается уже более 3.5 десятилетий, имеющий специфические цели и задачи, в большей степени связанные с проблемами генетики поведения, нежели с изучением практики усыновления, в котором сравнивались приёмные и кровные семьи (выступающие в качестве контрольной группы). Отметим, что научная и социокультурная направленность такого рода проектов развивается от изучения (например, с помощью близнецовых исследований) физических и физиологических особенностей развития лиц, принятых на воспитание в семью, по сравнению с теми, кто принадлежал этой семье по праву рождения, от исследований психических аномалий и заболеваний (как, например, в Danish Adoption Study of Schizophrenia, проведённом в 1960-е гг.), проблем соотношения роли "природы", "среды" и "воспитания" в становлении человека к рассмотрению собственно социокультурных и психологических форм "бытия в мире" принятых в некровную семью людей, а также к разрешению практически-ориентирован-
ных вопросов, связанных с социальным и психологическим устроением их жизнедеятельности и коммуникаций (как внутри приёмных семей, так в более широком социальном окружении), основанном на обнаружении, понимании и учёте их так называемых "лучших интересов". Именно таким является ещё один американский, положенный в основание настоящего обзора, Мин-несото-Техасский проект исследований усыновления (The Minnesota / Texas Adoption Research Project - MTARP), посвящённый исключительно приёмным семьям1 и ставший обновлением и развитием практики замещающей заботы, т.е. собственно принятия в семью ребёнка от других родителей. Целью данной работы стало рассмотрение истории становления, основных результатов и последствий указанного проекта, а также проведение работы по согласованию и обнаружению различий в концептуальных аппаратах, используемых в зарубежном проекте и отечественных исследованиях2.
ПОНЯТИЯ И ИСТОРИЧЕСКАЯ УКОРЕНЁННОСТЬ ПРАКТИК ЗАМЕЩАЮЩЕЙ ЗАБОТЫ В США
Существуют определенные отличия в установлении и понимании практик усыновления в отечественном дискурсе и так называемого adoption в зарубежных исследованиях. Последний термин включает в себя процесс/социальные практики "приёма", принятия ребёнка из кровной семьи в приёмную, что подразумевает перенос родительской ответственности за него, а также "создание новой родственной сети, которая навсегда свяжет эти две семьи через ребёнка, являющегося для них общим" [52, с. 11]. Созданная сеть отличается коммуникативной и структурной открытостью [17; 45, с. 3-5]. Некоторые авторы при затруднениях в переводе пользуются калькой и называют этот процесс "адопция". Мы предпочли (в целях большего "узнавания") использовать в переводе названия "MTARP" слово "усыновление", хотя считаем, что необходимость в смене терминологии уже назрела. Обновление концептуального аппарата может привести не только к изменению описаний, но и стать сменой отношений и практик социального конструирования и оценивания
1 Точнее даже - расширенным приёмным семьям - сетям приёмного родства, о чём см. подробнее ниже.
2 В обоснование такой обзорно-аналитической постановки цели мы хотели бы высказать, что именно обзор проекта и контекстуализация используемых в нём понятий - первый, важнейший этап, без которого, как нам представляется, невозможно осмысленное критическое обсуждение результатов и многочисленных последствий проекта.
данной темы среди исследователей, а также различных русскоязычных сообществ, поскольку её современное состояние и дискурсы, в рамках которых она обсуждается, на наш взгляд, в значительной степени ограничивают, дискриминируют и даже исключают институт принятия ребёнка, процессы, его обеспечивающие, и основных его субъектов/участников из нормального социального функционирования. В частности, в отечественных дискурсах и обсуждениях акцент делается на "типах" детей и типах семей (например, усыновлённые и приёмные дети; сироты; замещающая и патронатная семья), а не на процессе принятия (как это принято за рубежом), которому уделяется значительно меньше внимания, из-за чего дети и подростки стигматизируются. В зарубежных исследованиях "усыновлённость" или "приёмность" как таковые акцентируются значительно меньше, и рассматриваются лишь как параметры шкалы "открытость/закрытость" факта и процесса "принятия" ребёнка. Некоторое изменение профессионального языка в данной области намечается в работах В.Н. Ослон, которая предлагает говорить о практике замещающей заботы, выделяя в ней: институциональное воспитание, непрофессиональную семейную заботу (опеку), а также различные формы профессиональной семейной заботы (приёмная семья, патронатная семья и семейная воспитательная группа) [4, с. 5]. Если понятие воспитания в отечественной традиции достаточно прочно утвердилось и разработано, то понятие заботы обогащается важными смысловыми содержаниями из немецкой (М. Хайдеггер) и французской философии (А. Камю). Согласно М. Хайдеггеру, человеческое бытие в своей целостности, как экзистенциальное присутствие человека в мире, должно быть осмыслено как забота (или, иными словами - оно приобретает смысл в заботе как в "присутствии ради чего"), которая, в частности, помогает другим стать свободными; человек же есть то, чем он занят, озабочен, а люди есть то, о чем они заботятся в бытии/присутствии друг-с-другом [5]; в заботе человек отыскивает себе место, находит пристанище, в котором и обретает (осмысленное) бытие [7]. Кроме того, представляется интересным и экзистенциально наполненным используемое В.Н. Ослон понятие жизнеустройства детей-сирот, хотя оно и явно значительно шире по содержанию, чем забота или практика "приёма", но по сути именно к нему и должны стремиться последние. Таким образом, найдены достаточно содержательные и перспективные термины для осмысления области практик "приёма" в целом, но пока не для конкретных форм замещающей заботы.
В целях прояснения обратимся к ещё одному понятию, отличному от используемых в русскоязычном осмыслении практик замещающей заботы, и, как показывает направленность Миннесото-Техасского проекта исследований усыновления, имеющему для него большое значение. Проект фокусируется на последствиях различных вариантов открытости механизмов усыновления для всех членов сети приёмного родства (усыновившей родственной сети) (adoptive kinship network), т.е. для кровных матерей, родителей-усыновителей, приёмных детей и для отношений в этих семейных системах. Конструкт "сеть приёмного родства" может быть соотнесен с получившим широкое распространение в отечественных работах понятием расширенной семьи, однако между ними есть разница. Понятие расширенной семьи нередко относится, во-первых, к совместно живущим и совместно ведущим хозяйство родственникам из различных поколений; во-вторых, это понятие рассматривается в социальных науках как исторически более ранняя фаза развития института семьи, характерная преимущественно для так называемых доиндустриальных, традиционных обществ. Как крайний случай расширенной семьи могут рассматриваться сообщества людей, не объединённых родственными отношениями, но в силу определения себя как относящихся к некому социальному целому, а также высокой степени солидарности, включающие и "не родственников". Таким образом, расширенная семья - это определённый способ говорить и переживать, прежде всего, и вместе с тем проводить для себя и других людей границу социального "свойства", общности. Понятие
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.