УДК 316.443
МОЛОДЫЕ СЕМЬИ И БЕДНОСТЬ: АНАЛИЗ СОЦИАЛЬНЫХ РЕСУРСОВ
(НА МАТЕРИАЛАХ ВОЛОГОДСКОЙ ОБЛАСТИ)
Мезенева Марина Владимировна,
аспирантка факультета социологии
Санкт-Петербургский государственный университет, г. Санкт-Петербург, Россия marina007-85@list. ru
В статье показано, что пребывание молодых семей в состоянии бедности обусловлено низким уровнем обладания социальными ресурсами. Представлены результаты исследования социальных ресурсов молодых семей в Вологодской области на основе сравнения ресурсов бедных и обеспеченных молодых семей.
Ключевые слова: молодая семья; бедность; социальные ресурсы.
YOUNG FAMILIES AND POVERTY:
ANALISYS OF SOCIAL RESOURSES
(ON THE BASIS OF THE VOLOGDA REGION DATA)
Marina Mezeneva,
postgraduate student of Sociological faculty
Saint-Petersburg state university, Saint-Petersburg, Russia marina007-85@list. ru
It is described in the article that being in poverty for young families is determined by a low level of their social resources. The research results of social resources of young families in the Vologda region and comparison of poor and rich young families' resources are presented.
Keywords: young family; poverty; social resources.
Статья подготовлена при поддержке гранта Тематического плана Санкт-Петербургского государственного университета на проведение фундаментальных исследований; шифр темы 038167.2011. Научный руководитель исследования - к.с.н., доц. Безрукова О.Н.
Изучение структуры российского общества невозможно без обращения к вопросу о социальном неравенстве и бедности. Не существует единого мнения о том, кого считать бедными и как определять границу бедности. Представленный анализ основывается на данных, полученных в ходе исследования, проведенного в Вологодской области в 2009-2010 году. Согласно официальному подходу (определению границы бедности на основе прожиточного минимума), в Вологодской области в 2009 году 18,6% населения можно было отнести к бедным слоям населения, тогда как в среднем по России этот показатель составил 2
13,2% . Согласно субъективным ощущениям жителей области, по состоянию на апрель 2011года 47% населения Вологодской
3
области относили себя к бедным и нищим . Одни из самых высоких рисков бедности, согласно данным Госкомстата за 2009
4 5 . -
год , отмечены у молодежи . А при создании семьи риски бед-
2 Источник: Социальное положение и уровень жизни населения России. 2009: Стат.сб. / Росстат - М., 2010. С.155.
3 Источник: Мониторинг «Экономическое положение и социальное самочувствие жителей Вологодской области». [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.vscc.ac.ru (дата обращения 10.08.2011). Мониторинг проведен Институтом социально-экономического развития территорий РАН. Выборка - 1500 респондентов в возрасте 18 лет и старше в городах Вологде и Череповце и 8 районах области. Метод опроса - анкетирование по месту жительства респондентов. Ошибка выборки не превышает 3%.
4 Источник: Социально-экономические индикаторы бедности. 2006-2009. Стат.сб. / Росстат. - М., 2010. С.23.
5 Так, наивысшие риски бедности - у детей (индекс равен 1,38), за ними следует молодежь (1,12), где 1 - среднее значение по всему населению. Риски бедности для пенсионеров не так высоки и находятся на уровне ниже среднего.
ности стремительно возрастают вследствие роста иждивенческой нагрузки (рождение ребенка и уход матери из активной трудовой деятельности). Поэтому риски бедности у молодых семей наиболее высоки. Под молодой семьей мы понимаем семью, возраст супругов в которой не превышает 35 лет, а также неполную семью с детьми, в которой мать или отец не достигли 35-летнего возраста.
Одной из концепций изучения социального неравенства общества, находящей все большее число сторонников, является ресурсный подход. Идеологами этого подхода можно назвать Г.С. Беккера, Д. Коулмена, П. Бурдье, Р. Патнема, Ф. Фукуяму, а среди российских исследователей - Н.Е. Тихонову, О.И. Шкара-тана, Т.И. Заславскую, В.В. Радаева и др. В данном подходе в качестве основания стратификации рассматривается объем и структура ресурсов. При этом используются разные понятия при описании основных категорий - «ресурс», «актив», «капитал».
Согласно словарю Ожегова, ресурсы - это запасы, источники чего-нибудь, средство, к которому обращаются в необходимом случае [1]. Понятие «активы» чаще всего используется применительно к организации, в социологическом понимании активы можно определить как ресурсы, контролируемые социальным агентом, возникшие в результате прошлых событий, от которых владелец ожидает экономической выгоды в будущем. Капитал, как отмечает В.В. Радаев, - это «накапливаемый хозяйственный ресурс, который включен в процессы воспроизводства и возрастания стоимости путем взаимной конвертации своих разнообразных форм» [2, с.21]. При этом указанный автор выделяет такие свойства капитала, как ограниченность, способность к накоплению, ликвидность, наличие стоимости и способность к конвертации.
Не всякий ресурс может выступать как актив, сам по себе ресурс - всегда не более, чем потенциал. Для превращения его в актив необходимо соблюдение по крайней мере двух условий: 1) востребованность данного ресурса на соответствующем рынке; 2) определенный объем данного ресурса, при котором обладание им начинает давать экономический эффект. Таким образом, как актив ресурс может рассматриваться в том случае, если он
используется в процессе обмена, связанного с хозяйственной деятельностью, и оказывает сколько-нибудь ощутимое позитивное воздействие на положение его владельца в социуме [3, с.34].
Не всякий актив может выступать в роли капитала. Актив можно рассматривать как капитал, когда он не только способен накапливаться, конвертироваться в денежную форму и воспроизводиться, но и приносить новую, добавочную стоимость, превышающую объемы, необходимые для простого воспроизводства соответствующего ресурса [3, с.34]. То есть не каждый ресурс является капиталом, а только тот, который может конвертироваться в иные формы капитала и приносить «добавочную стоимость», т.е. обладает свойством самовозрастания.
Изначально понятие капитал использовалось в экономической науке. В 1964 году Г.С. Беккер ввел понятие «человеческий капитал», определив его как совокупность навыков, знаний и умений работников, затраты на которые со временем могут приносить ощутимую прибыль как самому работнику, так и его работодателю [4]. Как отмечает Д. Коулмен, «человек, затрачивающий время и ресурсы на создание этого капитала, получает выгоды от него в форме высокооплачиваемой работы, большего удовлетворения, работы с более высоким статусом или даже удовольствия от большего понимания окружающего мира. То есть все выгоды, которые обучение приносит человеку» [5, с.136].
У П. Бурдье капитал выступает в трех основных обличиях: экономический капитал, который непосредственно и напрямую конвертируется в деньги и институционализируется в форме прав собственности; культурный капитал, который при определенных условиях конвертируется в экономический капитал и может быть институционализирован в форме образовательных квалификаций; социальный капитал, образованный социальными обязательствами («связями»), который при определенных условиях конвертируется в экономический капитал и может быть институционализирован, например, в форме аристократического титула [6, с.60]. Как видно из данных определений, П.Бурдье заменяет понятие человеческого капита-
ла Г.С. Беккера, прочно связанного с образованием, на культурный капитал [3, с.30].
Культурный капитал - это не только уровень образования, но и особенности поведения, включая особенности речи, и способность к обучению сама по себе, и многие другие особенности, вытекающие из условий социализации каждого конкретного индивида и отражающие его труд по освоению культурного наследия в процессе социализации - своего рода этап первоначального накопления этого вида капитала [3, с.31].
В 1920 году исследователем Л.Дж. Ханифаном [7] впервые был использован термин «социальный капитал». В дальнейшем понимание социального капитала изменялось и дополнялось. Основными «антагонистами» в понимании сущности социального капитала являются Р. Патнэм и Д. Коулмен. Первым из них социальный капитал рассматривается как ресурс, призванный обеспечить солидарность общества и способствовать его развитию, а вторым - как отношения и социальные сети, которые определяют характер и качество взаимодействия индивидов или их групп [8, с.30]. Значительный вклад в концептуализацию социального капитала внес французский социолог П. Бурдье, который определяет социальный капитал как «совокупность реальных или потенциальных ресурсов, связанных с обладанием устойчивой сетью институционализированных отношений взаимного знакомства и признания - иными словами, с членством в группе. Объем социального капитала, коим располагает данный агент, зависит от размера сети связей, которые он может эффективно мобилизовать, и от объема капитала, которым, в свою очередь, обладает каждый из тех, кто с ним связан» [6, с.66].
С точки зрения Н.Е. Тихоновой, социальный капитал представляет собой включенность в систему отношений (родственных, дружеских, земляческих и т.д.), обеспечивающая доступ к ресурсам других акторов (или более эффективное использование собственных ресурсов с их помощью), способствующая наращиванию совокупного капитала и, как следствие этого, - углублению неравенства в обществе [9, с.24]. Таким образом, при
изучении социального капитала ведущее значение отводится сетям поддержки или ресурсу социальных сетей.
Особая роль в разработке социальных сетей принадлежит американскому социологу М. Грановеттеру, впервые сформулировавшему многие принципы сетевого подхода. Исследователь отмечал, что «связи в первом секторе (сильные связи) - это преимущественно люди, не только знающие друг друга, но у которых также мало контактов, не связанных с субъектом. В «слабом» же секторе контакты субъекта не только не будут связаны между собой, но без сомнения будут связаны с индивидами, с которыми не связан сам субъект» [10, с.41]. Другими слов
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.