ОБЩЕСТВО
Т.А.Алексеева
Моральная власть в конституционном проекте Симона Боливара 1819 г.
В статье рассматривается воплощение в конституционном проекте 1819 г. идей Симона Боливара об обязанности государственной власти проявлять заботу о воспитании, образовании и нравственности отдельных граждан и народа в целом с учетом конкретно-исторических условий Войны за независимость испанских колоний. Представлен анализ проекта введения института моральной власти, предложенный Освободителем в 1819 г., и его конституционного воплощения в двухпалатном Ареопаге, дается характеристика идейных и юридических истоков проекта.
Ключевые слова: Боливар, конституция, моральная власть, суверенитет, разделение властей, римское право.
КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С.БОЛИВАРА НАЦИОНАЛЬНОМУ КОНГРЕССУ В АНГОСТУРЕ
Конституция 1819 г., как и конституционная история Венесуэлы в целом, до сих пор не стала предметом глубокого и всестороннего анализа в России, не получила должного освещения в нашей историко-правовой литературе. Между тем обстоятельства создания данного Основного закона и высокий юридический уровень делают его достойным объектом внимания историков и юристов. Основы для проекта1 и сам конституционный проект 1819 г.2, предложенные Симоном Боливаром, и принятая на их основе конституция 1819 г. проливают свет на начальный период конституционного развития Венесуэлы, отмеченный новеллой-попыткой Освободителя3 ввести моральную власть, дополняющую классическую триаду властей, включающую законодательную, исполнительную, судебную.
Татьяна Анатольевна Алексеева — кандидат юридических наук, доцент, декан юридического факультета Санкт-Петербургского филиала Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (ta_al@mail.ru).
Предложение о введении моральной власти впервые прозвучало в обращении Боливара ко II Национальному конгрессу Венесуэлы, открывшемуся 15 февраля 1819 г. в городе Ангостура. Его созыв явился ответом на необходимость учреждения «авторитетного политического органа, вокруг которого объединились бы все патриоты» в освобожденных от испанского господства провинциях страны4.
В этот день Боливар выступил перед конгрессом и заявил о сложении с себя диктаторских полномочий. Во время Войны за независимость они возлагались на него несколько раз. Историк Анатолий Федорович Шульговский отметил, что обращение «к временам древней Римской республики» было харак- Симон Боливар терно для того времени, и «сам Боливар брал на себя бремя диктаторских полномочий во имя доведения войны за освобождение до победного конца, торжества дела патриотов»5. Однако Освободитель как истинный республиканец, выполнив свой долг, слагал с себя чрезвычайные полномочия так, как это было принято в Древнем Риме. Выступая в Ангостуре, он заявил: «Только настоятельная необходимость вкупе с повелительным требованием народа заставила меня выполнять внушающие страх и опасения обязанности диктатора, Верховного правителя Республики». Боливар предупреждал: «Бессменное пребывание у власти одного и того же лица часто знаменовало конец демократических правлений. Регулярно осуществляемые выборы являются основой народных режимов, ибо ничто не таит в себе столько опасностей, как длительное пользование властью одним и тем же гражданином. Народ привыкает ему повиноваться, а он привыкает повелевать, что порождает узурпацию и тиранию»6.
Выступление Боливара было посвящено представлению проекта конституционной организации власти и обоснованию его принципов и важнейших положений (о форме правления, государственного устройства, народе, разделении властей, о должностях президента, министров, об организации органа законодательной власти, о судебной власти). Освободитель проявил озабоченность жизнеспособностью основного закона и сохранением при его применении заложенных в нем идей. Одной из гарантий действенности конституции и должен был стать правовой институт моральной власти. В своей речи в Ангостуре Боливар уделил особое внимание обоснованию предлагаемых конституционных положений, необходимости и целесообразности его введения7.
ОБОСНОВАНИЕ НЕОБХОДИМОСТИ И ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ВВЕДЕНИЯ МОРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Введение моральной власти Боливар считал одной из главных задач формирования государственности, создания конституционного строя Венесуэлы. По его мнению, это следовало из конкретной социальной обстановки, на особенности которой неоднократно обращали внимание исследова-тели8. Для учреждения подлинной республики Освободитель призвал сплотить «народ в единое целое», создать «целостную форму правления и целостное законодательство», сформировать «единство национального духа». Последнее определялось исходя из признания ведущего значения принципа народного суверенитета и ведущей роли народа в строительстве собственной государственности. Боливар дал эмоциональную и глубокую характеристику носителю и источнику публичной власти, представлявшуюся весьма печальной: «На американский народ надели тройное ярмо — невежества, тирании и порока, и поэтому мы не могли приобрести ни знаний, ни умений, ни добродетелей»9.
Для преодоления последствий «тройного ярма» необходимо воспитывать и образовывать людей. Боливар призвал: «Мораль и просвещение — опоры Республики, мораль и просвещение — наша насущная необходимость». В сложившейся ситуации эта работа весьма объемна и требует больших усилий и времени, поэтому он предлагает сделать ее сферой деятельности особой «четвертой власти», которая должна заботиться о «детях и душах людей, духе народа, добрых традициях и республиканской морали».
Исходя из принципа народного суверенитета («суверенитет принадлежит сообществу граждан»), Освободитель констатировал необходимость образования граждан создаваемого государства и поддержания нравственного единства «сообщества», которое предстояло сформировать из весьма разнообразных социальных групп, проживавших в то время в колониях. Моральная власть должна гарантировать этот интерес путем участия в его формулировании и надзоре за его соблюдением.
Делая данное предложение о введении новой ветви власти, Боливар руководствовался не только потребностями текущего момента, но и опытом прошлого. Он пояснил, что идея моральной власти взята «из глубины древности и тех забытых законов, которые действовали некоторое время, из добродетели греков и римлян»10.
ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОКИ МОРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
Использование античного опыта не было случайным. Известный венесуэльский конституционалист Рикардо Комбелльяс обратил внимание на то, что Боливар был воспитан на традиции, унаследованной эпохой Просвещения от Древней Греции и республиканского Рима и предполагавшей заботу о гражданской добродетели. В этом Освободитель не был оригинален: еще ранее Франсиско де Миранда — «Предтеча» независимости испанских колоний — в своих проектах предусмотрел введение должности цензоров с функцией надзора за публичным образованием и соблюдением добрых обычаев. Миранда и Боливар являлись наследниками просветителей (Шарля-Луи Монтескье, Франсуа-Мари Вольтера, Жан-Жака Руссо и
Дени Дидро), для которых публичная этика составляла основной элемент успеха новых институтов11.
Используя опыт Древнего Рима, Миранда в своих конституционных проектах 1798, 1801 и 1808 гг. закрепил должность цензоров. На них, прежде всего, возлагалась обязанность по надзору за нравственностью сенаторов и молодежи (1798), забота о публичном образовании и соблюдении добрых обычаев (эскизы организации федеральной власти 1801 и 1808 гг.)12. Кроме того, помимо античного образца, на Боливара, как справедливо отметил итальянский романист Пьеранджело Каталано, повлиял и «импульс некоторых французских якобинцев, которые требовали введения власти цензоров», будучи вдохновленными «предложением из раздела последней книги «Общест-
Франсиско де Миранда
венного договора» Ж.-Ж. Руссо о гражданской религии» .
Боливар в своей речи называет три исторических источника создания моральной власти, предложив заимствовать «у Афин их ареопаг и их хранителей обычаев и законов», «у Рима его цензоров и его суды», а также спартанскую систему воспитания. Он обращает внимание лишь на самое существенное в этих явлениях прошлого, которое и предлагает направить в «единое русло нравственных добродетелей». Он призывает, «сотворив святой альянс из этих институтов нравственности», для возрождения на новой основе «идеи народа, который не довольствуется только тем, что он свободен и могуществен, а хочет быть и высоконравственным»14. «Суровая система воспитания» из Спарты — третий источник — предназначалась для создания образовательной составляющей моральной власти.
Моральная власть реализуется специальным органом — Ареопагом. В своем предложении Освободитель определил его состав, порядок формирования, структуру, правила деятельности, функции и полномочия. Подобно афинскому образцу, венесуэльский Ареопаг отличается патерналистским характером, признается «судом по существу безупречным и священным» (ст. 1.12). Как и в Афинах, деятельность Ареопага должно сопровождать «сыновнее уважение» со стороны всех судов и корпораций (ст. 1.7), почести во время публичных мероприятий, знаки отличия и особое облачение (ст. 1.9). Учреждение органа должно ознаменоваться «экстраординарным торжеством с церемониями и представлениями» (ст. 1.8). «Священность» Ареопага и упоминание о публичных торжественных актах, по мнению колумбийского конституционалиста Эдуардо Росо Акунья, стали «замечательным свидетельством римского влияния» (а именно, института цензоров — магистратов, к компетенции которых относилась забота об общественных нравах) на проект С.Боливара. Предписываемая торжест-
венность, «подобная символическим литургиям в Риме», по оценке ученого, демонстрировала «мощную связь Ареопага с народом», как в древности связь цензоров с римским народом15.
Рецепция римского образца обнаруживается и в положениях, закрепляющих статус моральной власти. Так, итальянский романист Паоло Ка-валлари сделал вывод о том, что «постоянный характер Ареопага» демонстрирует не только греческое, но и «римское происхождение моральной влас
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.