УДК 174:32
SERGEI EVGENIEVICH RUZHENTSEV
candidate of historical Sciences, associate Professor of philosophy and Humanities of the Voronezh state medical university after N.N. Burdenko, Russian Federation, Voronezh, Studentchskaya street, 10,
e-mail: rsevrn@gmail.com
Moral discourse of Soviet policy
The article considers the problem of the relationships between morality and politics in Soviet history. The equality of all workers was proclaimed by the Supreme moral law, responding to the mood of society. Individualism and selfishness were perceived as disruptive elements. Community ideals, which were common to the whole society, had to promote developing new ideology and new morality. However, the boundaries of acceptable and unacceptable were blurred in Soviet society. The following of the moral image of the Soviet man and honest work had become the key in determining the balance between morality and politics at all levels of society. There was a Soviet mass man whose moral regulators were humbled. He had to act for the best for the team that deprived him of personal initiative and the sense of responsibility. Ideological identity allowed politics to manipulate people, forcing them to behave themselves like it would be better for the authorities. False consensus was formed, achieved by manipulating without regarding the moral assessment connected with the responsibility of authorities. There was a hypocrisy, which created a risk of moral skepticism towards to the government and its policies. The principle of practical expediency prevailed over morality. Society couldn't assume the limiter functions of moral power that created almost absolute gap between real politics and moral norms. Political decisions of the leaders received the support only from the society, organized by the top of the government, and it wasn't a result of its spiritual and moral search. All these things emasculated moral norms, weakening the influence of the private morality on citizens. The article notices that any moral disagreement with the government was driven into the private life as it wasn't corresponding to proclaimed political goals and ideals that undermined a mutually acceptable understanding of the necessary political actions and their effective results.
Keywords: morality, politics, ideal, ideologized morality, justice, moral principles.
СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ РУЖЕНЦЕВ
Кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой философии и гуманитарной подготовки Воронежского государственного медицинского университета им. Н.Н. Бурденко,
г. Воронеж, ул. Студенческая, 10, тел.: 89038527208, e-mail: rsevrn@gmail.com
Статья рассматривает проблему соотношения морали и политики в советской истории. Равенство всех трудящихся было провозглашено высшим моральным законом, отвечая настроению большинства. Индивидуализм и эгоизм были восприняты как дезорганизующие элементы. Общинные идеалы, распространенные на все общество, должны были способствовать выработке нового мировоззрения и новой морали. Однако границы допустимого и неприемлемого оказались в советском обществе размытыми. Соблюдение «морального облика» и добросовестный труд становились главными в определении баланса между моралью и политикой на всех уровнях общества. Возник советский массовый человек, чьи моральные регуляторы оказались принижены. Он обязан был действовать ради коллектива и для коллектива, что лишало его личной инициативы и чувства ответственности. Идеологическая идентичность позволяла политике манипулировать людьми, вынуждая их вести себя так, как выгодно власти. Сформировался ложный консенсус, достигаемый путем манипуляции без учета моральной оценки, связанной с ответственностью власти. Складывалось двоемыслие, что создавало опасность скептического отношения к власти и ее политике. Принцип практической целесообразности возобладал над моралью. Общество и не могло взять на себя функции морального ограничителя власти, что делало почти абсолютным разрыв между реальной политикой и моральными нормами. Политические решения лидеров получали лишь организованную сверху поддержку от общества, и не были результатом его духовного и морального поиска. Все это выхолащивало моральные нормы, ослабляя влияние и частной морали на граждан. В статье отмечается, что любое моральное несогласие с властью было загнано в частную жизнь, как не отвечавшее провозглашенным политикой целям и идеалам, что подрывало взаимоприемлемые представления о необходимых действиях в политике и их эффективных результатах.
Ключевые слова: мораль, политика, идеал, идеологизированная мораль, справедливость, моральные принципы.
Моральный дискурс советской политики
Советский период истории России всегда вызывал и продолжает вызывать острые дискуссии по самому широкому спектру вопросов, начиная от реальности провозглашенных целей и заканчивая методами их достижения. В силу этого проблема соотношения морали и политики приобретает особое звучание. Так, марксизм видел в капитализме главный источник возникающей аномии в обществе, поскольку этот общественный уклад базировался на эксплуатации человека человеком, сводя поведение к целерациональной деятельности и использованию других
в корыстных целях. Единство рядов, сознательность каждого гражданина, защита идеалов - краеугольные камни новой морали. Можно утверждать, что такой подход открывал возможность для борьбы с религиозной моралью и религиозным мировоззрением, оправдывал ненависть к эксплуататорам и террор, подавление индивидуализма и др. Но с другой стороны, следует признать, что обращение к сознательности людей являлось способом воздействия на их мораль ради построения лучшего и справедливого общества. И здесь следует согласиться с меткой харак-
теристикой А.П. Скрипника: «Преодоление морального зла в целом не может быть осуществлено уничтожением одной из противоположных тенденций общественного или индивидуального развития. Если бы зло поддавалось локализации в пространстве, то его можно было бы разрушить или же обречь на самоуничтожение. Но такого общемирового лепризория для аморализма учредить нельзя. Поэтому остается создавать общественные институты, культивировать мысли и чувства, которые могли бы ограничить и изменить направление нежелательных для человечества тенденций» [1, с. 277-278]. И новая власть, допуская насилие к своим противникам, ради социального освобождения, жертвовала реальными демократическими свободами в политической сфере.
Советская власть попыталась обозначить не только желаемые ориентиры нового общественного устройства. Налицо было возрождение справедливости на основе идеи Аристотеля, согласно которой государственным благом являлось то, что служит общей пользе. Формальная справедливость либерализма на основе равенства прав уступила идее равенства материальных условий для обеспечения прав личности.
Мечты о светлом будущем воспринимались как отрицание несправедливых прежних порядков, как обеспечение государством (на основе патернализма) равенства граждан, как реализация идеалов этики в социальной практике. Поэтому Н.А. Бердяев отмечает, что коммунистическое мировоззрение включало в себя такие черты национального сознания, как «жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному миросозерцанию и целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, исключительная посюсторонность, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического характера» [2, с. 100-101]. Равенство всех трудящихся было провозглашено высшим моральным законом, отвечая настроению большинства. Тем самым была сделана попытка воплотить в жизнь нравственную справедливость, которая выражала бы соответствие поступков, а значит и политической деятельности, нравственным установлениям общества и его понятиям должного. Индивидуализм и связанный с ним эгоизм были восприняты как дезорганизующие элементы. Но определенные этические идеи из абстракции перешли в область социальной практики, среди которых культ труда, отрицание вражды и сплочение людей.
Всеобщее равенство таило опасность, что Народ воплощает в себе истину, для защиты и осуществления которой необходимо государство. И в нем всякий человек может занять любую должность. Поэтому каждый чувствовал себя потенциальным «вождем», выразителем интересов «трудового люда», что порождало искаженную нравственную систему ценностей, воплощая в себе скрытую антиномию. Унифицированный социум пытался объединить расколотое в предшествующие века общество. Общинные идеалы должны были способствовать выработке нового мировоззрения и новой морали, которые обеспечили бы массовый демократизм и трудовую дисциплину. Ситуацию, сложившуюся в российском обществе, А.С. Ахиезер оценивал как «псевдосинкретическую», так как цели и ценности единой идеологии противоречили повседневной реальности [3, С. 371]. В подобных оценках советской политической деятельности скрывается то, что мораль выступала в виде рукотворной конструкции общества в соответствии со сложившимися условиями. И в этом скрывалась опасность полного подчинения морали
идеологии и классовым интересам вместо использования ее в качестве одного из инструментов согласования интересов. Возникал парадокс, когда ложь, сказанная врагу (оппоненту), могла легко быть оправдана. Тем самым повседневная политическая практика социализма не могла преодолеть отчуждение с моралью, сохранявшей дуализм бытия и идеала. Границы допустимого и неприемлемого оказались заметно размытыми.
Исходя из того, что универсальность норм морали определяется характером сложившихся социальных отношений, на вооружение был взят деятельностный подход к морали. Проявление фундаментальных этических категорий было связано с реальными действующими людьми, устремленными на преобразование окружающего мира. Поэтому личностные качества, персональная субъективность имели прямое отношение к тому действию, которое человек осуществляет в конкр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.