108 ПСРЛ. Т. XIII. С. 320; Белокуров С.А. Указ. соч. С. LI.
109 Белокуров С.А. Указ. соч. С. XLVIII.
110 Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 223.
111 Флоря Б.Н. Проект антитурецкой коалиции середины XVI в. // Россия, Польша и Причерноморье в XVI-XVIII вв. М., 1979. С. 71.
112 Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 301.
113 Новосельский А.А. Указ. соч. С. 19.
114 Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 394.
115 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LVIII.
116 Новичев А.Д. Указ. соч. С. 100-101.
117 Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 228, 531-532.
118 Ахмадов Я.З. Указ. соч. С. 17.
119 Адыгская (черкесская) энциклопедия. С. 181.
120 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LX; Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI - конец XVIII в.). Нальчик, 1996. С. 141; Кочекаев Б.-А.Б. Указ. соч. С. 104,105.
121 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LVII.
122 Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 264.
123 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LVIII; Архив института гуманитарных исследований правительства Кабардино-Балкарской республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН, ф. 1, оп. 5, д. 26, л. 32; КРО. Т. 1. С. 11; Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 357.
124 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LXI.
125 КРО. Т. 1. С. 11.
126 Ахмадов Я.З. Указ. соч. С. 24.
127 Белокуров С.А. Указ. соч. С. LX.
128 Хорошкевич А.Л. Указ. соч. С. 358.
© 2011 г. В. И. ГУРЬЕВ*
МОСКОВСКАЯ СЫСКНАЯ ПОЛИЦИЯ
Изучение организации и деятельности учреждений, обеспечивающих правопорядок, имеет большое значение для понимания как политической, так и социальной истории Российской империи. Их исследовали и дореволюционные правоведы (И.Е. Андреевский, В.Ф. Дерюжинский, И.Т. Тарасов1), и советские историки, писавшие о государственном аппарате царской России (П.А. Зайончковский, Н.П. Ерошкин2), и современные авторы3. Непосредственно сыскной полиции посвящено всего несколько биографических очерков и работ, в которых воссоздана лишь общая картина функционирования уголовной полиции XIX - начала XX в.4 При этом их авторы основывались преимущественно на нормативных актах, обычно приводя в качестве примеров сведения, относящиеся к петербургскому сыску. Деятельность же сыскной полиции в других городах, в том числе и в Москве, практически не рассматривалась (если не считать использования фрагментов воспоминаний А.Ф. Кошко, возглавлявшего московскую сыскную полицию в 1908-1914 гг.). Ценнейшие документы, хранящиеся в ЦИАМ в фондах московской сыскной полиции, а также канцелярий обер-полициймейстера (а затем градоначальника) и генерал-губернатора, до сих пор почти не использовались историками5. И хотя делопроизводство сыскной полиции первопрестольной сохранилось далеко не полностью (особенно мало данных о ее положении в 1890-х гг.), имеющийся материал требует тщательного анализа.
* Гурьев Владислав Игоревич, аспирант Московского городского педагогического университета.
С начала XIX в. в штате московской полиции числились 2 сыскных пристава (наиболее известен из них Г.Г. Яковлев)6. Иногда в качестве сыщиков выступали и частные приставы, опиравшиеся на свои способности и знание криминального мира и оплачивавшие услуги помогавших им лиц из собственного кармана7. Так, репутацию удачливого сыщика имел пристав К.Г. Муравьев (позднее, в 1883-1885 гг. он занимал пост начальника сыскной полиции). Он прощал ворам мелкие кражи, а те помогали ему раскрывать крупные8. В то время система отчетности и контроля за действиями сыщиков практически отсутствовала.
Великие реформы 1860-х гг. вызвали стремительный рост городского населения и его мобильности, что неизбежно вело к значительному осложнению криминогенной обстановки. В многолюдном городе было проще найти жертву и скрыться от правосудия, да и развитие сети шоссейных и железных дорог заметно упрощало преступникам жизнь. Для реформированного, гласного суда с адвокатами и присяжными требовалось не просто найти преступника, но и убедительно и юридически корректно доказать его вину. Все эти факторы серьезно усложняли положение полиции, необходимость реформирования которой неоднократно признавалась с конца 1850-х гг. Однако постепенное ее преобразование началось только в 1880-1881 гг. (в Петербурге - с 1866 г.). Важнейшим элементом этой реформы стало создание в крупнейших городах империи подразделений сыскной полиции.
5 мая 1881 г. Александр III утвердил «Положение о московской полиции», которым, в числе прочего, предусматривалось и создание московской сыскной полиции. Так, в ст. 25 говорилось, что «начальник сыскной полиции и чиновники, при нем состоящие, находятся в полном распоряжении обер-полициймейстера»9. Задачи сыскной полиции при этом не конкретизировались: только от усмотрения обер-полициймейсте-ра зависело, какими именно правонарушениями она будет заниматься. По штату кроме начальника в московской сыскной полиции числились также 2 чиновника по особым поручениям, 12 полицейских надзирателей, делопроизводитель и его помощник. На экстренные расходы и наем писцов и агентов отпускались особые суммы10.
1 июля 1881 г. первым начальником московской сыскной полиции стал Николай Никифорович Струков, которому к моменту назначения было уже 55 лет. Окончив Константиновский межевой институт, он служил уездным землемером, после смерти местного исправника в течение нескольких месяцев исполнял его обязанности, и, вероятно, почувствовав вкус к работе сыщика, поступил на должность судебного следователя в Малоярославском уезде. К началу 1880-х гг. он состоял приставом в Москве11. Летом 1881 г. Струков приступил к формированию личного состава московского сыска, однако о том, как именно оно происходило, практически ничего не известно. Судя по «Списку чинов Управления Московской сыскной полиции», в середине 1880-х гг. в нем под начальством полковника Пуркасова служили чиновник для особых поручений, девять надзирателей (один из них, А. Торгиевский, заведовал адресным столом, на практике первоначально соединенным с сыскной частью), делопроизводитель, его помощник и восемь писцов. Девять полицейских несли службу в управлении с 1881 г. (семеро - с июля, т.е. с момента его создания)12. В помещении канцелярии сыскной полиции находилось 9 столов, 5 маленьких столиков, 29 стульев, конторка и табурет, в адресном столе - 12 столов и 49 стульев13.
Впрочем, к концу XIX в. Управление сыскной полиции было полностью укомплектовано и отделено от адресного стола. Большую роль в этом сыграл М.А. Эфенбах, руководивший московским сыском с 15 февраля 1886 г. по 7 мая 1894 г.14 До этого Михаил Аркадьевич 20 лет прослужил в петербургской полиции письмоводителем, затем стал помощником пристава. В январе 1880 г., рискуя жизнью, он отличился при захвате типографии «Народной воли» в Саперном переулке, за что был произведен в надворные советники, получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом и удостоился аудиенции и личной похвалы императора. Однако вскоре он перевелся помощником пристава в Москву, затем вновь вернулся в Петербург, уже на должность пристава, и только в 1886 г. окончательно переехал в первопрестольную, где дослужился до чина
статского советника и прославился как умелый сыщик, лично раскрывший десятки сложных дел, в том числе несколько убийств, ограбление ризницы Чудова монастыря (тогда были украдены ценные бумаги и вещи на сумму 1.2 млн руб.) и т.д.15 Недаром журналисты называли Эфенбаха русским Лекоком, сравнивая его со знаменитым французским сыщиком16.
Не менее яркой фигурой был Василий Иванович Лебедев, возглавивший Управление в 1903 г. и много сделавший для развития сыскного дела в Москве, а позднее и в России в целом. Прослужив 6 лет в армии, поручик Лебедев поступил на службу в полицию, где в течение 10 лет занимал должности помощника пристава, пристава, исполняющего обязанности начальника сыскной полиций17. Это был энтузиаст сыскного дела и внедрения новейших достижений криминалистики своего времени. На посту начальника московской сыскной полиции ему удалось добиться серьезного улучшения работы системы опознания и регистрации (стола приводов), была приобретена специальная аппаратура для фотолаборатории и бертильонажа18. Позднее он возглавил VIII делопроизводство Департамента полиции МВД, в ведении которого находился весь уголовный розыск империи. После издания в 1908 г. закона о создании отделений сыскной полиции в большинстве городов империи19 (до этого они существовали только в Петербурге, Москве, Варшаве, Лодзи, Риге, Одессе, Киеве, Ростове-на-Дону, Тифлисе и Баку) Лебедев руководил курсами подготовки кандидатов в начальники сыскной полиции на местах20. Он же являлся первым организатором и популяризатором использования кинологии при розыске преступников21. В 1908 г. им было создано Российское общество поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службе; для обучения служебных собак устроили специальный питомник22.
В 1906 г. численность сыскной полиции заметно возросла. По новым штатам, утвержденным 26 апреля, начальник московского сыска имел в своем подчинении помощника и четырех чиновников для особых поручений, а делопроизводитель - двух помощников; вводились новые должности - журналиста-архивариуса, фельдшера и фотографа (до этого штатный фотограф сыскной полиции числился полицейским надзирателем), количество полицейских надзирателей выросло в 5 раз (с 12 до 60). Всего сыскная полиция первопрестольной насчитывала теперь не 17, а 72 человека23. Но даже этот состав пришлось усилить: дополнительно были привлечены 15 городовых и 4 служителя24. Для сравнения, в московском охранном отделении в начале XX в. служили 12 офицеров, 25 канцелярских служителей, около сотни филеров и 60 полицейских надзирателей, т.е. почти 200 человек25.
К сожалению, расширение штата сыскной полиции в тот момент способствовало скорее ее разложению. Оно началось с того, что во время декабрьского восстания в своей квартире был убит революционерами начальник сыскной полиции А.И. Вой-лошников, принятый за руководителя охранки, где он долгое время служил (роль доказательства сыграли фотографии разыскивавшихся преступников)26. Его заменил Д.П. Моисе
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.