ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2015 • № 4
РОССИЯ И УКРАИНА В ПОИСКАХ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ
2014 год, бесспорно, стал одним из самых трагичных в истории взаимоотношений двух народов - российского и украинского. Мы не знаем, как будут развиваться события дальше, но ясно одно: судьба наших народов - жить рядом. И уже сегодня, чтобы не разрасталась пропасть взаимного непонимания и отчуждения, необходимо попытаться понять друг друга, вникнуть в логику соседей и суметь найти в ней, с одной стороны, те моменты, которые могут стать отправной точкой к сближению позиций, а с другой - в ходе дискуссии постараться показать недостаточно аргументированные либо ошибочные тезисы оппонента. Это - задача прежде всего интеллектуалов, ученых двух наших стран. И страницы журнала могут стать той площадкой, на которой состоится такой диалог. Главное для его участников - желание услышать друг друга. Этим желанием обусловлено и то, что первое слово в обсуждении мы предоставляем украинскому коллеге. Надеемся на вдумчивое и доброжелательное участие в начинающемся обсуждении как наших будущих авторов, так и читателей, находящихся по обе стороны границы, совсем недавно разделившей два наших народа.
В.Г. КОСМИНА
Навсегда ли разошлись пути Украины и России?
(Цивилизационное развитие Украины, России и Запада в системно-коммуникативном измерении). Статья 1
В статье изучаются возможности применения системной социологической теории Н. Лумана в цивилизационном анализе исторического процесса. Исследование общества как динамической системы смысловых коммуникаций позволяет выявить внутреннюю согласованность исторических фактов и всей истории локальных цивилизаций. Автор описывает особенности устроения Западной цивилизации, ее системную эволюцию и ее превращение в постцивилизацию.
Ключевые слова: теория Н. Лумана, коммуникация, социальные системы, системная дифференциация общества, цивилизация, Запад, Украина, Россия.
На фоне потрясений, вызванных недавними событиями в Крыму, даже юридическая характеристика которых в России подсудна, и войной на востоке Украины, ныне кажутся далекой историей воспринимавшиеся в СССР всерьез утверждения о вековой дружбе народов Украины и России и даже о формировании новой исторической общности - советского народа. Прошлое представляется настолько отдаленным, что
Ко смин а Виталий Григорьевич - доктор исторических наук, профессор Дипломатической академии Украины при МИД Украины. Адрес: 01001, Украина, Киев, ул. Большая Житомирская, д. 2. E-mail: rector@da.mfa.gov.ua.
расценивается как относящееся к "незапамятным временам". И хотя понесенные жертвы и причиненные разрушения на уровне обыденного сознания все еще осознаются как какая-то историческая несуразица, "кошмарный сон", следует признать, что в отношениях народов России и Украины одна эпоха закончилась и начинается другая.
Какой она будет? Этого мы не знаем, но, по крайней мере, как историки, можем попытаться осмыслить причины произошедшего в 2014 г., опираясь на достижения современной исторической мысли. Известно, что российско-украинский конфликт возник главным образом в связи с избранием Украиной курса на евроинтеграцию. Но что именно в таком выборе взорвало российско-украинские отношения? В данной публикации я попытаюсь очертить ведущие тенденции исторического развития Украины, России и Запада, их сложные сопряжения и пересечения как в прошлом, так и в настоящем. Моя специализация - теория цивилизаций, и поэтому речь пойдет прежде всего об их цивилизационном измерении. Однако вначале необходимо сделать существенные уточнения теоретико-методологического характера.
Методологические проблемы
Сам по себе цивилизационный подход мало поможет при анализе отношений Украины и России, если цивилизацию мы по привычке будем реифицировать ("овеществлять"), а исторические факты в дюркгеймовском духе "рассматривать как вещи". В таком случае (и история исторической науки это показывает) нам пришлось бы вновь ходить вокруг да около этих "вещей-в-себе" и каждому на свой лад их интерпретировать, без особой уверенности надеясь, что другие с нашей интепретацией согласятся. В частности, при таком отношении не удалось бы выявить внутреннюю связность фактов, именно их качественную цивилизационную связность. Ведь если обратиться к "классическим" теориям цивилизаций Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, то анализ их методологии покажет, что эти теории, несмотря на развернутую нарративную характеристику исторического процесса и определенную фактологическую аргументированность, все же строились как теории философские. Они не выводились исторически из анализа исторических фактов и установления внутренних связей между ними. Их основные постулаты вводились в описание извне как уже готовые, заранее осмысленные логические схемы, обычно основанные на органицистской аналогии, а фактографический материал служил скорее для иллюстрации этих схем. Впрочем, то же самое можно сказать и о многих других исторических метанарративах, поскольку с позиций внешнего наблюдения установить единство материалов исторических источников и собственное имманентное единство исторических фактов было невозможно иначе, как путем навязывания им внешней формы тех или иных философских теорий. По сути непреодолимое препятствие здесь создает проистекающая из картезианского дуализма субъект-объектная дихотомия, внутренне присущая и фактам (обычно воспринимаемым как "атомы истории"), и источникам, и публикациям исследователей.
Но разноплановые теоретические изыскания в этой области, характерные для классического и особенно неклассического этапов развития науки (по классификации В. Степина), уже уходят в прошлое. Новые методологические возможности, соответствующие современному, постнеклассическому, этапу развития науки, открывает системно-коммуникативная теория общества Н. Лумана. Она разрабатывалась во многих книгах и статьях немецкого социолога, но наиболее полно изложена в его обобщающем двухтомном труде "Общество общества" (1997). В переводе на русский язык это сочинение вышло впервые в 2004-2009 гг. в пяти книгах: "Общество как социальная система" [Луман 2004], "Медиа коммуникации" [Луман 2005а], "Эволюция" [Луман 2005б], "Дифференциация" [Луман 2006] и "Самоописания" [Луман 2009]. Эта довольно сложная по содержанию и трудная для понимания теория классика социологии ХХ в. излагалась и разъяснялась в ряде русскоязычных книг, среди которых следует выделить монографии А. Антоновского [Антоновский 2007] и А. Назарчука [Назарчук 2012].
Отличительной чертой указанной теории является то, что сама она построена на принципиальном признании имманентной системности и имманентной процессуаль-ности событий в социальных системах. В связи с этим она оказывается применимой, а во многих отношениях и незаменимой, в разработке методологии исторических, прежде всего историко-цивилизационных, исследований. Подробно эта проблематика рассматривается в моих докторской диссертации и монографии [Космина 2011]. Здесь же лишь вкратце опишу возможности такого применения учения Лумана.
Отталкиваясь от отдельных положений известных системных теорий (Л. фон Берталанфи, Т. Парсонса, У. Матураны и др.), Луман создает принципиально новую теорию общества как всеобъемлющей самореферентной (обращенной только к самой себе) аутопойетической (самосозидающейся, то есть состоящей из элементов, которые она сама же и создает) системы. "Строительным материалом" для нее служат исключительно коммуникации между людьми, но не сами люди. Это вполне оправданный подход, так как обращение к человеку из-за "непрозрачности" его психической системы неизменно заводит в исследовательский тупик. По Луману, люди как самореферентные психические системы лишь структурно сопряжены с обществом как коммуникативной системой, но пребывают в мире, окружающем коммуникативную систему. Структурная сопряженность общества и человека обусловлена общими для сознания и общения медиумами языка и смысла. Но сами по себе коммуникации возможны только в рекурсивной смысловой связи с другими коммуникациями данной социальной системы. Из такой рекурсивной связи, между прочим, формируются и сами базовые элементы ("собственные значения") устойчивого социального порядка (это и есть ответ на лумановский вопрос: "как вообще возможна социальность в условиях одновременности (= бесконтрольности)" [Луман 2004, с. 34]1.
Каждая коммуникация как отдельная операция коммуникативной системы включает три элемента: сообщение адресанта, информацию, заложенную им в сообщение, и понимание сообщения адресатом (извлечение последним важной для него информации). Решающее значение имеет понимание, поскольку именно от него зависит, будет ли (и как будет) продолжена коммуникация. В результате коммуникации "выстраиваются" в последовательные смысловые "цепочки" и целые системы. В этом и заключается процессуальность событий в системе, фактически - процессуальность как способ ее существования.
Для нас важно то, что "под коммуникацией (как, в более узком смысле, и под операцией) понимается некое протекающее конкретно-исторически, а значит, зависимое от контекста событие" [Луман 2004, с. 72-73]. Из этого можно сделать по меньшей мере три вывода: 1) каждый исторический факт (конкретно-историческое событие) представляет собой коммуникацию, а каждая коммуникация является фактом; 2) поскольку результативность коммуникации зависит от ее понимания реципиентом, то любой разговор, поступок, действие, произведение искусства, текст (научный, религиозный, художественный), демонстрация переживания (ценностей, любви), другие проявления человеческой активности, то есть любой факт действительности, является коммуникацией, если умышленно или неумышленно становится для других людей сообщением, в той или иной степени для них понятным; 3) смысл конкретной коммуникации (факта) полностью зависит от контекста, создаваемого на пересечении смысловых линий различных общественных процессов и явлений, происходящих в данное время в данном месте.
А коль скоро в обществе имеют место только коммуникации, то ими выступают и исторический факт (значен
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.