1
СООБЩЕНИЯ
Славяноведение, № 6
© 2009 г. К. А. КОЧЕГАРОВ
«НЕ ЗАМАЙ, КОРОЛЬ ШВЕЦКИЙ ПРОПАДЕТ И ЗАГИНЕТ...» К ВОПРОСУ О СУДЬБЕ КАНЦЕЛЯРИСТА ЯКОВА ГРЕЧАНОГО, БЕЖАВШЕГО ИЗ СТАВКИ И.С. МАЗЕПЫ В ДЕНЬ ПОЛТАВСКОЙ БИТВЫ
Полтавская битва поставила крест на политических планах бывшего запорожского гетмана Ивана Степановича Мазепы. Большинство еще остававшихся с ним соратников из числа малороссийской старшины бежали в день сражения в расположение украинских казачьих войск гетмана Ивана Ильича Скоропадского. Это были: генеральный судья Василий Чуйкевич, генеральный есаул Дмитрий Максимович, лубенский полковник Дмитрий Зеленский, компанейский полковник Юрий Кожуховский, сердюцкий полковник Яков Покотило, Антон Гамалея, Семен Лизогуб, канцелярист Григорий Григорович, писарь Яков Гречаный и казак Филон Лихопой. Все они просили царской милости, приводя различные доводы, почему оказались в лагере Мазепы не по своей воле1. Однако сроки амнистии, неоднократно объявлявшиеся царским правительством добровольно сдавшимся мазепинцам, уже давно прошли. Поэтому всех их поместили под караул, а 8 августа 1709 г.2 объявили о царской «милости» - замене смертной казни ссылкой в Сибирь и Архангельск. По свидетельству Н.И. Костомарова, предписанная царским указом отправка пленников в Москву задержалась из-за начавшегося на Украине «морового поветрия». Только в апреле 1711 г. канцлер Гаврила Иванович Головкин потребовал от гетмана И.И. Скоропадского выслать в Москву В. Чуйкевича, Д. Максимовича, Д. Зеленского, Я. Покотило, А. Гамалею, Г. Григоровича и Я. Гречаного вместе с семьями. Ю. Кожуховский по каким-то причинам был отправлен в Сибирь раньше [1. С. 696-697, 732733].
Из всех вышеуказанных перебежчиков практически сразу был помилован только С. Лизогуб как муж дочери гетмана И.И. Скоропадского Ирины. 29 июля он был приведен к присяге на верную службу царю и вскоре выслан к своему тестю [3. Т. 3. С. 102-103; 2. С. 728; 4. С. 299; 5. С. 1154-1155]. Публикаторы «Писем и бумаг императора Петра Великого» обратили внимание на то, что из
Кочегаров Кирилл Александрович - канд. ист. наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН.
1 Допросные речи в пересказе впервые ввел в научный оборот Н.И. Костомаров [1. С. 695-697. Примечание 5]. Показания Я. Гречаного историк привел с некоторыми неточностями [1. С. 697. Примечание 5]. Недавно этот источник был опубликован С.О. Павленко [2. С. 724-729].
2 Здесь и далее даты приводятся по старому стилю.
следственного дела остальных мазепинцев в дальнейшем исчезают упоминания о Я.С. Гречаном и Ф. Лихопое [5. С. 1155].
Прояснить дальнейшую судьбу Я.С. Гречаного можно с помощью неизвестных исследователям ранее документов, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов. Они позволяют заключить, что Гречаный был вскоре оправдан и избежал наказания. Некоторые опубликованные документы и ранее давали основания полагать, что он не был сослан, однако историки, и в частности современный украинский исследователь «Мазепинской эпохи» С.О. Павленко [6. С. 209], отдавали предпочтение письму Г.И. Головкина, также опубликованному, в котором канцлер заявлял, что бывший писарь находится в Сибири.
Между тем, обстоятельства дела Я.С. Гречаного позволяют, как представляется, сделать некоторые общие наблюдения касательно как позиции части украинской старшины в дни шведского вторжения в Малороссию, так и политики русского правительства на Украине в период после Полтавы.
Как и другие бежавшие из шведского стана представители старшины Я.С. Гречаный был допрошен 14 июля 1709 г. в Киеве, в бытность там Петра I. Канцелярист заявил, что «в войску» с Мазепой «того лета (1708 г. - К.К.) не был». С началом шведского вторжения на Украину он, уходя от шведов, поехал в Киев. По пути Гречаный остановился в Лохвице на ночлег, где и был арестован прибывшими наутро шведами, поскольку кто-то из местных сообщил им, что Гречаный -«приезжий», и пробыл «за караулом» аж до самой Полтавской битвы [2. С. 728]. 26 июля Гречаный среди прочих был допрошен вторично, однако ничего нового не сказал [2. С. 730]. С.О. Павленко утверждает, что Гречаный во время второго допроса сообщил очень ценную информацию и что его расспрашивали о суммах налогов Гетманщины [6. С. 209]. В данном случае украинский историк просто ошибочно приписал Гречаному показания Г. Григоровича [2. С. 730-731]3.
Яков Гречаный был сыном Стефана Прокофьевича Гречаного, занимавшего должность генерального писаря (1663-1665) при гетмане Иване Мартыновиче Брюховец-ком. Вместе с ним Стефан Гречаный в 1665 г. посетил Москву, где наряду с другими представителями малороссийской старшины был пожалован в дворянство [3. Т. 1. С. 336]. По мнению современного украинского исследователя В. Горобца, С. Гречаный вместе с киевским полковником Василием Дворецким и епископом Мефодием и вовсе был одним из лидеров «пророссийской» старшинской группировки. В Москве он вместе с В. Дворецким вел отдельно от гетмана переговоры с боярином Петром Михайловичем Салтыковым [7. С. 250-251, 437]. С. Гречаный был женат на дочери харьковского слободского полковника Григория Донца-Захаржевского, породнившись через него с представителями русского дворянства [8. С. 232].
После падения И.М. Брюховецкого в 1668 г. Стефан Гречаный, видимо, на некоторое время, оказался не у дел, хотя известно, что новый гетман Демьян Игнатович Многогрешный пытался заручиться его поддержкой накануне своего свержения [9. С. 414]4. В то же время еще С.М. Соловьев отмечал, что именно С.П. Гречаный
3 Показания Г. Григоровича также опубликованы в «Письмах и бумагах императора Петра Великого» [5. С. 1151-1152].
4 По свидетельству противников гетмана из числа генеральной старшины, Д. Многогрешный якобы привел С.П. Гречаного к присяге, «чтоб быть с ним заодно» и повелел ему составить некие письма, в которых писарь должен был заявить, что в его бытность в Москве в 1665 г. царское правительство обсуждало с ним вопрос ссылки в Сибирь всей запорожской старшины. Однако позднее на допросе Многогрешный отрицал это [9. С. 421]. Вопрос этот, несомненно, нуждается в дальнейшем исследовании.
когда-то оказал протекцию будущему гетману Ивану Самойловичу Самойлови-чу, способствуя его успешной карьере [9. С. 427]. Действительно, с приходом к власти И.С. Самойловича, старший Гречаный стал одним из его доверенных людей, хотя и не занимал центральных должностей, будучи лишь в 1675-1677 гг. гадяцким полковым судьей. О близости его к Самойловичу свидетельствуют и две пары соболей царского жалованья, присланных для него среди прочей старшины в 1676 г. из Москвы, и то, что после заключения русско-польского договора о Вечном мире 1686 г. С.П. Гречаный был послан с ответственным поручением гетмана к польскому королю. Он участвовал в боях за Чигирин (1677-1678) и Крымских походах 1687 и 1689 гг., а при новом гетмане - И.С. Мазепе - был знатным войсковым товарищем (1688-1690) [3. Т. 1. С. 336; 1. С. 344; 10. Стб. 55]. Последнее впрочем, не может служить веским доказательством особого доверия нового гетмана к С.П. Гречаному.
По стопам отца пошел и Яков Гречаный, так же исполнявший канцелярскую службу, но уже при И.С. Мазепе. О его деятельности до 1708 г. практически ничего не известно. Сам он заявлял в 1709 г., что «при Мазепе служил он под бунчюком лет с четырнадцать», т.е. где-то с 1695 г. [11. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 120. Л. 52-52об.].
В марте 1708 г., когда генеральный судья Василий Леонтьевич Кочубей и полтавский полковник Иван Иванович Искра поехали с доносом на Мазепу в главную квартиру царя Петра I, гетман, находившийся в Фастове, написал Я. Гречаному и его свояку Ивану Чернышу (женатому на сестре Якова, Елене [3. Т. 1. С. 337]) «дабы они ехали к нему в войско». Приехав, оба «стали на подвор-ках», где Черныша и Гречаного навестил генеральный есаул Д. Максимович с сердюками. Гречаный был отдан под караул сердюцкому полковнику Максиму Самойловичу, а его свояк и вовсе закован в кандалы. Через неделю, после того, как Мазепа уехал в Белую Церковь, Гречаный и Черныш были допрошены генеральным обозным Иваном Ломиковским и Д. Максимовичем, которые допытывались, «ведают ли они про генералного судью Кочюбея, для чего он поехал к великому государю». Несмотря на то, что оба заявляли, что ничего не знают о поездке к царю В.Л. Кочубея, из-под ареста освободили только Гречаного, который «с ведома» И. Ломиковского и Д. Максимовича выехал в свое имение Рымаровку (т.е. под своеобразный домашний арест). Вскоре после описанных событий Гречаный «женился на Лизогубовой дочери» [11. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 120. Л. 52об. -53]. Избранницей канцеляриста стала, по-видимому, одна из дочерей Якова Кондратьевича Лизогуба (умер в 1698 г.), бывшего некоторое время черниговским полковником. У него было пять дочерей. Имена и брачные связи троих из них представлены в «Малороссийском родословнике» В.Л. Модзалевского, но Гречаного среди известных зятьев Я.К. Лизогуба нет. Возможно, он женился на одной из двух дочерей черниговского полковника, имена и супруги которых генеалогом установлены не были [3. С. 97-100]. Так или иначе, но учитывая, что внук Якова, С.Е. Лизогуб, был зятем гетмана, через Лизогубов Я.С. Гречаный породнился с самим И.И. Скоропадским. Не случайно, поэтому, он утверждал на допросах, что «был чрез все время у Мазепы за шведским караулом, для того, что он гетману Скоропадскому свойственник, а Чернышу зять» [11. Ф. 229. Оп. 2. Кн. 120. Л. 49об.] (см. также [2. С. 728]).
Допросы лиц по делу В.Л. Кочубея и И.И. Искры, свидетельствуют, что И. Черныш, претендовавший в 1706 г. на стародубское полковничество, но не получивший его от Мазепы, играл не последнюю роль в подготовке доноса на гетмана. На основе этих показаний Петр I приказал гетману арестовать Черны-
ша. Тот был действительно схвачен, закован в кандалы и посажен в тюрьму в Белой Церкви. Биограф И. Черныша, В.Л. Модзалевский, отвергал возможность причастности его к доносу В.Л. Кочубея и И.И. Искры [12. С. 118, 120; 13. С. 320-322]. С.О. Павленко считал его одним из «ключевых» участников «заговора». Это утверждение
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.