ОБЗОРЫ И РЕЦЕНЗИИ
ЭО, 2010 г., № 3
© Д.М. Бондаренко. Некоторые ключевые проблемы изучения охотников-собирателей в контексте общей теории эволюции архаических социумов. Рец. на: О.Ю. Артёмова. Колено Исава: Охотники, собиратели, рыболовы (опыт изучения альтернативных социальных систем). М.: Смысл, 2009. 560 с.
Первое, что обращает на себя внимание при ознакомлении с монографией О.Ю. Артёмо-вой, - необыкновенное богатство ее содержания. На основе большого массива этнографического материала по народам с присваивающим хозяйством Австралии, Африки и Азии и в широком историографическом контексте автор рассматривает практически весь спектр ключевых проблем "теории первобытности": родства и рода, общины и племени, систем землепользования и общественного равенства, обычного права и роли войны... Более того, О.Ю. Артёмова исследует фундаментальные проблемы, которые имеют важное значение для развития общей теории эволюции архаических обществ и активно дебатируются в этнологии (социальной, или культурной антропологии) с момента ее возникновения как особой научной дисциплины, т.е. составляют один из центров ее предметной области.
И здесь следует отметить второе обстоятельство, безусловно, характеризующее труд О.Ю. Артёмовой как в высшей степени неординарный. Это необыкновенные интеллектуальная самостоятельность, оригинальность и смелость мышления автора в ситуации, когда едва ли не по каждому из рассматриваемых ею вопросов существуют десятки томов авторитетнейших специалистов, написанных, казалось бы, со всех мыслимых позиций. Не только историографический раздел, но вся монография О.Ю. Артёмовой имеет отчетливо выраженный полемический характер. При этом автор никогда не маскирует своих оппонентов за фразами типа "по мнению некоторых ученых", но каждый раз бросает вызов конкретным исследователям, причем не только классикам, но и авторитетным современникам. Полемику же О.Ю. Артёмова ведет "с открытым забралом" - не скрывая своих симпатий и антипатий, но аргументированно, как подлинно научную дискуссию. Впрочем, в отрицании чужих концепций совсем нетрудно, идя от противного, дойти до другой крайности, уподобившись грибоедовскому персонажу, который "все отрицал: законы, совесть, веру". Насколько удалось (или не удалось) избежать этого О.Ю. Артёмовой, т.е. насколько перспективны (или не перспективны) подходы к кардинальным проблемам изучения обществ охотников, собирателей и рыболовов, предлагаемые ею? Мы остановимся лишь на некоторых - важнейших - теоретических аспектах монографии, но их рассмотрения должно оказаться вполне достаточно для вынесения общей оценки рецензируемой работе.
Нетривиальность авторского подхода проявляется уже в том, что она отказывает исследуемым ею обществам (входящим в число простейших из всех, известных этнографии!) в статусе первобытных. Подлинно первобытными, по мнению автора, были только социумы, существовавшие до эпохи "неолитической революции", т.е. в периоды палеолита и мезолита. Этнографически первобытность, следовательно, никогда не была описана. С учетом же того, что, по мнению О.Ю. Артёмовой, наши возможности судить о первобытном обществе ограничены археологическими данными, тогда как в археологии палеолита и мезолита крайне редко приходится говорить о точно установленных аспектах социальной организации, получается, что мы практически не в состоянии составить достоверное представление об эпохе первобытности. За строгим "хронологизмом" подхода О.Ю. Артёмовой прежде всего стоит ее убежденность в невозможности реконструкции апополитейных первобытных обществ по материалам социумов синполитейных. Здесь (но не только здесь) проявляются не скрываемые автором неприятие сравнительно-исторического метода ранних эволюционистов (Дж.Ф. Мак-Леннана, Э.Б. Тайлора, Дж. Лаббока и др., чьи труды и породили саму данную проблему) и, напротив, позитивное отношение к методологическим установкам функционализма Б.К. Малиновского, а также "исторической школы" Ф.У. Боаса.
Дмитрий Михайлович Бондаренко - доктор исторических наук, профессор, заместитель директора по научной работе Института Африки РАН; e-mail: dbondar@hotmail.com
Нам видится сомнительным призыв О.Ю. Артёмовой не рассматривать изучаемые ею конкретные общества как первобытные. Ведь автор признает гранью первобытности и непервобытности переход к производящей экономике, притом, что не приходится сомневаться: и люди времен палеолита и мезолита, и, допустим, аборигены Австралии XIX в. жили в условиях присваивающего хозяйства. Однако взгляд О.Ю. Артёмовой на изучаемые ею общества в данном случае - не с точки зрения их характера, а с позиций всемирно-исторического процесса. Фактически она ведет речь не о "первобытных обществах", а об "обществах первобытной эпохи" - первобытности как "историческом периоде", завершившемся с появлением первых социумов с производящей экономикой. Абстрагируясь от вопроса об обоснованности выбора возникновения земледелия и скотоводства как критерия перехода к постпервобытности (думается, что это "дело вкуса" - не случайно существует множество "периодизаций первобытной истории"), считаем все же необходимым отметить, что, по нашему мнению, имеет смысл учитывать масштабы рассматриваемых феноменов: завершение первобытности как всемирно-исторической эпохи означает то, что первобытные социумы в целом перестали определять общий характер исторического процесса, но вовсе не то, что с этого момента в мире не осталось конкретных первобытных обществ. Вне всякого сомнения, общества, рассматриваемые в монографии, "альтернативны" по отношению к тем, что перешли к производящему хозяйству и более сложным (вплоть до государственной) формам социально-политической организации. В анализе социумов охотников, собирателей и рыболовов XIX - начала XXI в. с таких позиций, по нашему убеждению, - одно из главнейших методологических достоинств труда О.Ю. Артёмовой. Но их альтернативность определяется (и проверяется) не простым фактом сосуществования с более сложными социумами, а конкретно-историческим путем, пройденным ими, - тем, что они так и остались охотниками, собирателями и рыболовами. Ведь, с другой стороны, и в "историческую" эпоху, вплоть до Нового времени фиксируются многочисленные случаи перехода обществ с присваивающей экономикой к производящему хозяйству и сложным формам социально-политической организации (например, в Тропической Африке). Т.е. вступив в "постпервобытную", по О.Ю. Артёмовой, эпоху такими же охотниками-собирателями, как австралийцы или бушмены, эти социумы затем проявили свою "не альтернативность" (опять же, в понимании автора рецензируемой работы).
Представляется, что переход к производящему хозяйству есть одна из "исторических развилок", перед которыми оказывались и человечество в целом, и отдельные общества. Другими такими "развилками", в глобальном масштабе более поздними, являлись, в частности, переходы от простых обществ к сложным (Tainter 1990: 38; Lozny 2000), от негосударственной социально-политической организации к раннегосударственной (Бондаренко и др. 2006; Claessen 2002), от раннего государства к зрелому (Claessen et al. 1987: 4-38; Claessen 2005: 151-154). Характерно, что каждый раз на новый путь вступало все меньшее число обществ: история знает больше негосударственных социумов, чем раннегосударственных, а ранних государств сложилось больше, чем зрелых. Объяснение этому мы видим в том, что для вступления общества на новый путь требовалось то, что в повседневной жизни принято называть "стечением обстоятельств", а в науке - "сочетанием факторов", появление которых от интеллектуальных и волевых усилий людей, направленных на достижение неких общественных целей, как правило, не зависело (например, в случае имевших социальные последствия экологических изменений) или зависело несущественно. Реальное значение могли иметь действия, осознанно направленные на достижение личных целей, но имевшие общесоциальные последствия, которые люди были не в состоянии предвидеть или как минимум осмыслить в историческом или общественном масштабе (см.: Бондаренко 2004: 48-49; Bondarenko 2006: 116-117). Вряд ли, скажем, житель Чатал-Хююка думал, бросая в землю зерно, что он вносит вклад не только в обеспечение пропитания своей семьи, но и в переход всего общества к производящему хозяйству. Сужение же круга вступающих на новый путь на каждой следующей "исторической развилке" объясняется тем, что по мере усложнения обществ для их существенного изменения требуется также все более сложная и многокомпонентная, а следовательно, реже возникающая комбинация факторов (Э.Р. Сёрвис пытался выразить сходную мысль еще полвека назад, формулируя "закон эволюционного потенциала" - Service 1960).
Тем не менее еще раз подчеркнем, что подход к обществам охотников, собирателей и рыболовов с позиций альтернативности социально-политического процесса является несомненной заслугой автора и за исключением вопроса о пределах первобытности, не вызывает нареканий с точки зрения адекватности применения на всем протяжении работы. О.Ю. Артёмова справедливо отмечает на первых же страницах своего труда, что данный подход до сих пор
разрабатывался главным образом применительно к обществам с производящей экономикой. В отношении социумов охотников-собирателей в нашей стране на него до сих пор последовательно опиралась, пожалуй, лишь сама О.Ю. Артёмова с начала 1990-х годов (Артёмова 1991, 1992, 1993). В мировой же науке эта проблема была поставлена в 1980-е годы Дж. Вудбёрном (Woodburn 1980, 1982) применительно непосредственно к охотникам-собирателям и Н. Йоффи в 1990-е годы (Yoffee 1993) - в общетеоретическом плане (хотя и под иным, нежели в рецензируемой монографии, углом зрения).
О.Ю. Артёмова совместила в своем исследовании два этих пласта. При этом с Н. Йоффи ее роднит общее понимание первобытности как некой изначальной "праформы", непосредственно из которой параллельно, но не сменяя последовательно друг друга (как в схемах эволюционистов) вырастают все известные формы социально-политической организации, вплоть до государства. То есть каждый тип общества изначаль
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.