ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2015, том 74, № 3, с. 3-14
О КОНЦЕПТАХ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА
И.С. ТУРГЕНЕВА
© 2015 г. В. А. Недзвецкий
В статье рассматриваются важнейшие концепты художественного творчества Тургенева, их семантика и взаимосвязь. Автор полагает, что они могут служить адекватным исследовательским ключом к творчеству писателя.
The article focuses on the meaningful concepts of Turgenev's art - their semantics and interconnections. The author believes that these concepts might serve as a master key to the writer's oeuvre.
Ключевые слова: любовь, природа, универсум, счастье, крест, долг, "глухие и немые законы", "современный человек".
Key words: love, nature, the Universe, happiness, the cross, duty, 'dumb and mute laws', 'a modern human being'.
В одной из своих "Записных книжек" Александр Блок высказал замечание об особенностях лирического стихотворения, которое можно распространить на все выдающиеся произведения словесного искусства вообще. Всякое стихотворение, говорит Блок, это - "покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся как звезды. Из-за них существует стихотворение" [1, с. 84]. (Курсив наш. - В.Н.)
В самом деле: словообразы особой семантической емкости, порождающие у читателей наибольший рой ассоциаций, аллюзий, параллелей и коннотаций, а их-то и подразумевал здесь автор "Двенадцати", вовсе не ограничены лирикой или стихотворными поэмами, они присущи каждому подлинно художественному произведению. Именуемые сегодня его константами, чаще концептами, они характеризуются тем, что "в отличие от понятий" "не только мыслятся", но, составляя для читателей главный "предмет эмоций, симпатий и антипатий", ими значительно острее, чем другие образы того же сочинения, "п е р е ж и в а ю т с я" [2, с. 40-41]. А также и тем, что и в отдельных произведениях писателя, и во всем его творчестве существуют "постоянно или, по крайней мере очень долгое время" [2, с. 76].
Многократно примечая эти образы в классической и современной ему поэзии (конечно, и собственной), Блок, за отсутствием в ту пору адекватного термина, пояснил их творческое назначение яркой словесной метафорой, не рискнув, однако, экстраполировать их на все литературные роды и жанры. Зато самим ходом своей мысли, четко наметил, думается, одно из плодотворнейших направлений в анализе конкретного
художественного организма (или их совокупностей) и не только литературного. Именно - через вычленение и рассмотрение если не всех до единого, то главенствующих его концептов в их взаимодействии между собой и влиянии друг на друга. В настоящей статье мы решили воспользоваться данной методологической "подсказкой" выдающегося русского поэта применительно к творчеству И. Тургенева. Ведь и оно - как единое целое с "необщим выражением" лица -в свой черед "держится" прежде всего цело-купностью проникающих его художественных концептов.
В романах, повестях и в большинстве драм, поэм, стихотворений Тургенева концептами общими станут земля и небо (синоним - звезды), Россия и русский народ, женщина, искусство, "глухие и немые законы" бытия, Неведомое (синонимы - судьба и неподвластное человеку колесо), красота, молодость, искусство, свобода, энтузиазм, "право личности" и "современный человек".
В числе концептов относительно частных выделяются даль (в повестях "Переписка, "Затишье, "Ася"), счастливое для того или иного героя мгновенье (в "Асе", "Фаусте", романе "Отцы и дети"), бездна (как метафора любви, а также как синоним Вселенной и небытия; такова "бездна" в "Фаусте", романах "Накануне", "Отцы и дети"), сад ("Дневник лишнего человека", "Фауст", "Вешние воды", "Первая любовь", "Дворянское гнездо", "Отцы и дети"), темная, сырая комната (как метафора гроба, смерти - в "Дневнике лишнего человека", "Асе" и "Первой любви").
Однако на первом месте во всем творчестве Тургенева все же окажутся любовь, природа, мироздание, крест и долг как сущности и ценности в художественном мире этого писателя доминирующие и, сверх того, взаимосвязанные и взаимозависимые настолько тесно, что в своей суммарной семантике становятся едва ли не тождественными целостной тургеневской концепции человеческой судьбы. Автор повестей "Первая любовь", "Вешние воды", романов "Дворянское гнездо", "Накануне" все-таки в первую очередь "певец любви" и "певец природы", выступающей у него и метонимией вселенной. Тургеневские же смыслы креста и долга определятся с выявлением тех жизненных итогов, к которым центральных героев писателя приведут свойственное им понимание любви (или - подлинного "счастья") и их устремления к гармоническому союзу с природой и универсумом.
С тургеневской любви в ее своеобразии и в ее исходе для ментально близких писателю его героев, мы и начнем.
В жизни как самого Тургенева, так и его центральных литературных персонажей любовь занимает не только приоритетное, но поистине основополагающее место. Показательны уже общие тургеневские определения этой первичной человеческой симпатии. "Я полагаю, - говорил писатель Густаву Флоберу, - что только любовь вызывает такой расцвет всего <человеческого> существа, ничто другое, не правда ли?" [3, с. 18]. В апреле 1878 г. Тургенев (ему 60 лет, и его преследует призрак приближающейся кончины) создаст стихотворение в прозе "Воробей", которое очень понравилось Льву Толстому и заканчивалось авторским утверждением: "Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь" [4, т. 10, с. 142]. В других местах Тургенев назовет любовь "священным пламенем" и чувством, на котором - "отблеск самой вечности".
Чрезвычайно характерна и тургеневская связь между любовью и художественным (поэтическим) творчеством. Вот какова она у А. Пушкина: "Прошла любовь, явилась муза, / И прояснился тёмный ум. / Свободен, вновь ищу союза / Волшебных звуков, чувств и дум". Радостные и мучительные перипетии любви, согласно Пушкину, затемняют созидательные способности художника, и, лишь освободившись от них, он вновь способен творить, в том числе и произведения о пережитых любовных "чувствах и думах".
А вот взгляд на ту же проблему автора "Отцов и детей". По свидетельству Софьи Андреевны Толстой, шестидесятилетний Тургенев сказал ей, что перестал писать, потому что больше не влюбляется, да и никогда не мог писать иначе, чем в состоянии влюбленности: "... Всякий раз, - пояснил он, - как я задумывал писать, меня трясла лихорадка любви. Теперь это прошло: я стар; я не могу больше ни любить, ни писать." [5, с. 341].
При очевидной у Тургенева апологии самой Любви - как средоточия жизненных сил человека и главного стимулятора его к творчеству - ее развитие и конечный итог у главных тургеневских героев и героинь уже ничего общего не имеют с благополучными окончаниями любовных отношений у персонажей даже таких выдающихся произведений предшествующей русской литературы, как "Капитанская дочка" А. Пушкина или "Семейная хроника" С.Т. Аксакова, не говоря уже о множестве (больше ста) семейных романов "во вкусе Лафонтена" (Пушкин).
На любви, возникающей между главными действующими лицами тургеневских повестей и романов, напротив, изначально лежит печать внутреннего драматизма, предсказывающего этим лицам неминуемое скорое расставание. Сколько-нибудь долгого счастливого союза, эротического или семейного, не возникнет ни у душевно потянувшихся друг к другу Алексея Петровича и Марии Александровны из "Переписки", ни у двадцатипятилетнего NN и грациозной семнадцатилетней Аси из одноименной повести, ни у молодого русского дворянина Дмитрия Санина и очаровательной итальянки Джеммы из "Вешних вод", ни у волевого и решительного Евгения Базарова и Анны Одинцовой, которую Базаров, по его признанию, полюбил страстно ("глупо, безумно") и, добавим мы, навсегда.
В чем причины этой неодолимой любовной драмы тургеневских героев? Тут сразу надо отвергнуть ответ на этот вопрос в статье Н.Г. Чернышевского "Русский человек на rendez-vous" (1858), написанной по поводу повести "Ася". Дело в том, что, сводя эти причины к якобы немужественности и нерешительности тургеневских мужчин (согласно классификации Чернышевского, "натур" не просто не "нормальных" или "дурных", а "дрянных", т.е. нравственно искалеченных своим "сословным эгоизмом" и существованием без труда), проявляемых ими даже в интимном свидании с полюбившими их девушками, революционер Чернышевский не анализировал авторскую концепцию тургеневской повести, но таким "приговором" ее герою (и заглавному персонажу романа "Рудин") хотел дискредитировать
своих реальных политических противников - дворянских либералов-реформистов.
Напротив, нельзя оставить без внимания эротическую двойственность, свойственную части мужских персонажей Тургенева, да в молодости и ему самому, как людям эпохи, уже весьма отличной в своих нравах от той, в которую формировались, например, пушкинский Петруша Гринев или аксаковский Алексей Багров.
В свои двадцать пять лет Тургенев познакомился и на всю жизнь полюбил молодую, но уже знаменитую французскую оперную певицу Полину Гарсия (по мужу - Виардо), неизменно вызывавшую у него благоговейное поклонение. Уже в зрелых годах глубокая дружеская симпатия сблизила его с тонкой ценительницей его творчества графиней Елизаветой Егоровной Ламберт; с 1873 года и до ее смерти в 1878 году в полевом болгарском госпитале он переписывался с баронессой Юлией Петровной Вревской, вдохновившей его на одно из самых проникновенных стихотворений в прозе. И на пороге седьмого десятка своей жизни пережил сильное увлечение высокоодаренной молодой актрисой Марией Гавриловной Савиной. А еще до встречи с Полиной Виардо стал героем так называемого "Премухинского романа" (по названию дворянского имения, где он развивался) с Татьяной Александровной Бакуниной, сестрой Михаила Бакунина, в 1830-е годы фанатичным сторонником философии Гегеля, а впоследствии -таким же неистовым анархистом.
Отношения с Татьяной Бакуниной найдут отражения в тургеневской лирике, его поэме "Андрей", в рассказе "Андрей Колосов" и в повести "Переписка", но для самого Тургенева свою обаятельность
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.