Таким образом, в «Открытой книге» В. Каверин, опираясь на инвариант повествования от 1-го лица (достоверность, неполнота, субъективность) и отталкиваясь от него, создает впечатление полноты и объективности, которое появляется благодаря включению в роман различных точек зрения на изображаемое, хотя и в рамках монолога главной героини.
ЛИТЕРАТУРА Атарова К. Н., А е с с к и с Г. А. Семантика и структура повествования от пер-
вого лица в художественной прозе Ц Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - Т. 35. - 1976. - № 4.
Атарова К. Н., Лес скис Г. А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе Ц Там же.-Т. 39. -N» 1,- 1980.
Каверин В. Собр. соч.: В 8 т. - Т. 4, 5. - М., 1982.
Новикова О., Новиков Вл. В мире простых истин Ц Новый мир. - 1985. - № 3.
Новикова О., Новиков Вл. В. Каверин. Критический очерк. - М., 1986.
А. Н. ВЕРЕЩАГИНА
г. Углич
О предназначении поэзии
(Г. Адамович. «Тридцатые годы, и тени в Версали...»)
В анализируемом стихотворении Г. Адамовича раскрывается тема поэтического творчества и специфика восприятия поэтического труда.
Ключевые слова: коннотация; эмоционально-оценочный компонент; номинативный ряд; композиционный принцип.
Георгий Викторович Адамович (1892 1972) считался одним из наиболее известных литературных критиков русского зарубежья и был основателем «парижской ноты». Исследователи поэтического наследия Адамовича отмечают, что основополагающим принципом его стихов является «выразительный аскетизм». «Аскетизм во всем - в выборе тем, размеров, в синтаксисе, словаре. Сознательный отказ от украшений, от полета, вплоть до обеднения, до неуклюжести, до шепота. Все остальные возможности отклонялись, как слишком легкие, либо ненужные, во всяком случае неуместные в его личной поэтике: "...ощущаю как измену Иных поэзий торжество" ("Стихам своим я знаю цену..."). Такая аскетическая сдержанность, очищенность, "апофа-тизм" приводили к стихам прозрачным,
графичным, черно-белым» [Коростелев; см.: Адамович 1999: 33].
В нашей статье мы обратимся к анализу стихотворения Г. Адамовича «Тридцатые годы, и тени в Версали...». Впервые стихотворение было опубликовано в сборнике «Чистилище» в цикле «Вагнер» в 1922 г., накануне эмиграции поэта во Францию1:
Тридцатые годы, и тени в Версали,
И белая ночь, и Нева,
И слезы о непережитой печали,
И об утешеньи слова.
Ну, что ж, - сочинять человеку не трудно,
Искусство покорно ему,
Но как это жалко, и как это скудно,
И как не нужно никому!
И я говорю - не довольно ль об этом? Что дальше - закрыто от всех, Но знаю одно, - притвориться поэтом Есть смертью караемый грех.
Верещагина Анна Николаевна, старший преподаватель ФГБОУВПО «Ярославская государственная сельскохозяйственная академия». E-mail: VerAnya23@yandex.ru
1 Цит. по изд.: Адамович Г. В. Стихотворения. - Томск, 1995.
112ss.pmd
27/02/2012, 14:21
Поэт - не мечтатель. И тем безнадежней,
И горестней слов ищет он,
Чтоб хоть исказить свой торжественно-
нежный
И незабываемый сон.
1921
Это стихотворение наиболее точно отражает взгляд автора на предназначение поэзии. Композиционным принципом построения произведения является противопоставление поэзии как чистого искусства, призванного выразить уникальность мироощущения человека, но утратившего свою актуальность в конкретном историко-культурном контексте, и поэзии, позволяющей передать одиночество человека в окружающем мире, трагичность его существования, невостребованность духовных ценностей. Это противопоставление проявляется на различных уровнях.
Прежде всего обратим внимание на антитезу между первой - второй и третьей - четвертой строфами стихотворения, нашедшую выражение на морфологическом уровне - в безглагольности (практически) первых двух четверостиший и сосредоточении глагольных лексем в третьем и четвертом четверостишиях. Если в первых двух строфах преобладание существительных позволяет поэту изобразить поэтическое искусство как «сочинительство», перечислить образы и назвать внутренние переживания, то глаголы в следующих строфах отражают восприятие Адамовичем истинной поэзии как процесса, требующего сосредоточения и поиска наиболее адекватного вербального способа выражения мироощущения человека. Семантика глагольных лексем сочинять, притвориться в контексте произведения приобретает отрицательный эмоционально-оценочный компонент. Негативная оценка творчества, которое не является рефлексией на окружающую действительность, подчеркивается и благодаря акустической соотнесенности лексем притвориться, смерть, караемый, грех (повтор [р]), а также приравниванию поэзии, служащей только средством отражения психологического состояния автора, к смертному
греху. Поэт избегает ярких языковых средств выразительности, о чем говорит небольшое количество эпитетов. Однако именно с их помощью характеризуется то поэтическое творчество, которое в понимании автора не имеет художественной ценности. Прилагательные торже-ственно-нежный и незабываемый, выступающие в качестве характеристики существительного сон, способствуют созданию метафорического обозначения того мировоззрения, которое не соответствует реалиям современности и поэтому может быть подвергнуто трансформации, на что указывает глагол исказить. Отметим также, что данные лексемы, обладающие в узуальном употреблении положительным эмоционально-оценочным значением, в контексте произведения приобретают отрицательные коннотации.
Интересным, на наш взгляд, является и противопоставление, создаваемое во второй и третьей строфах с помощью анафорического повтора противительного союза но. Здесь реализуется своего рода антитеза кажущейся простоты подчинения искусства человеку и неизвестности грядущего, неопределенности в знании того, что является предназначением поэта и что представляет собой попытка «притвориться поэтом».
Обращает на себя внимание и синтаксическое построение стихотворения. Краткость синтаксических конструкций, частотность употребления тире способствуют созданию особой остроты восприятия лирическим героем истинной сущности поэзии, акцентируют внимание читателя на наиболее значимых, с точки зрения автора, позициях текста.
Словарь стихотворения содержит в своем составе как конкретную, так и абстрактную лексику. Для усиления художественной экспрессии поэт использует анафорический повтор (И белая ночь, и Нева, / И слезы о непережитой печали, / И об утешеньи слова). При этом в одном случае номинативный ряд, представленный в первой строфе произведения, вызывает ассоциации с определенной исторической эпохой и происходящими в этот период событиями, причем в качестве ас-
социативного наименования, приобретающего темпоральный семантический компонент, выступает не только непосредственное обозначение временного отрезка (тридцатые годы), но и сочетание тени в Версали2. Использование лексемы тени не только служит для передачи световых ощущений, но и создает впечатление присутствия призраков прошлого. А соположенные в том же ряду однородных членов наименования белая ночь и Нева представляют собой метонимическое обозначение Санкт-Петербурга. Контрастность светового фона стихотворения создается за счет светообозначения тени и словосочетания белая ночь, причем в значении колоратива белая при характеристике существительного ночь актуализируется именно световой семантический компонент.
В другом случае повтор частицы как и ее сочетание в ряду однородных членов с лексемами жалко, скучно и не нужно никому способствует усилению ощущения бессмысленности создания поэтического текста, который передает лишь мироощущение личности или представление об эмоциональных переживаниях. По Адамовичу, поэзия должна служить наиболее адекватному отражению действительности в противоположность созданию ирреального мира, существующего только в сознании художника. Произведения, ориентированные только на выражение эсте-
2 Заметим, что поэт использует устаревшую форму слова Версаль, относившегося в XIX в. к существительным женского рода [Востоков 1931: 15]. Возможно, данная лексема представляет собой метафорическое наименование Петергофа, который называли «русским Версалем». Возможно также, что словосочетанием тридцатые годы поэт обозначает золотой век русской литературы, период творчества Пушкина. Кроме того, в этой строфе «читается» и скрытая полемика с Г. Ивановым.
тической позиции автора, его душевного состояния посредством «словесных украшений», в понимании Адамовича теряют свою художественную ценность. «Острая боязнь сфальшивить, психологически отдавшись напеву, написать не то, что есть, а то, что хотелось бы запечатлеть, не реальные переживания, не подлинные порывы человеческой души, а лишь вольные фантазии на эту тему или собственные умиления ими, нетерпение даже малейшей доли неоправданного прекраснодушия», как отмечают исследователи, заставляли поэта «взвешивать и выверять каждое слово» [Коростелев; см. Адамович 1999: 43]. На стремление поэта передать свое мировосприятие, не используя словесные средства выразительности, которые способны отвлечь читателя от смысла, сделать произведение фальшивым, бессодержательным, «скудным», неспособным отразить действительные ощущения, указывают выражения непе-режшпой печали, слова об утешенъи. С их помощью подчеркивается «сделанность», неискренность поэтических произведений, передающих лишь представления автора о чувствах, никогда им не испытанных.
Итак, в стихотворении Г. Адамовича раскрывается тема поэтического творчества и при этом подчеркивается невозможность существования поэзии как гармоничного искусства, а также необходимость адекватно выразить одиночество человека, его исключенность из окружающего мира, трагизм мировосприятия.
ЛИТЕРАТУРА
Адамович Е. В. Собрание сочинений: Стихи, проза, переводы / Вступ. статья, сост. прим. О. А. Коростелева. - СПб., 1999.
Востоков А. X. Русская грамматика. - СПб., 1831.
54
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.