научная статья по теме О СТИХОТВОРЕНИЯХ ПУШКИНА “СТАНСЫ” (“В НАДЕЖДЕ СЛАВЫ И ДОБРА ... ”) И “ДРУЗЬЯМ” Языкознание

Текст научной статьи на тему «О СТИХОТВОРЕНИЯХ ПУШКИНА “СТАНСЫ” (“В НАДЕЖДЕ СЛАВЫ И ДОБРА ... ”) И “ДРУЗЬЯМ”»

ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2009, том 68, № 3, с. 31-35

О СТИХОТВОРЕНИЯХ ПУШКИНА "СТАНСЫ" ("В НАДЕЖДЕ СЛАВЫ И ДОБРА ...") И "ДРУЗЬЯМ"

© 2009 г. Н. И. Михайлова

Стихотворения Пушкина "Стансы" (1826) и "Друзьям" (1828) всегда вызывали острую полемику и разноречивые истолкования. В статье предпринята попытка уточнить - с учетом не привлекавшихся ранее источников - характер этих важнейших поэтических деклараций и смысл выраженной в них авторской позиции.

Pushkin's poems "Stanzas" (1826) and "To Friends" (1828) have always been a subject of dispute and had various interpretations. The paper in which a number of sources formerly neglected or untouched is taken into consideration is an attempt to clarify the character of these important statements and the author's position represented in them.

Стихотворениям Пушкина "Стансы" 1826 г. ("В надежде славы и добра...") и "Друзьям" (1828) посвящена обширная научная литература. Не будет преувеличением сказать, что нет ни одной монографии о жизни и творчестве Пушкина, ни одной статьи о его возвращении в Москву из Михайловской ссылки, где так или иначе не шла бы речь об этих стихотворениях. Без их осмысления не представляется возможным изучение общественно-исторических взглядов Пушкина в начале николаевского царствования, в переломную эпоху, когда после разгрома восстания декабристов определялся дальнейший исторический путь России, судьбы многих людей, судьба самого поэта.

Внимание исследователей провоцировалось большим общественным резонансом, вызванным и аудиенцией, данной Пушкину Николаем I 8 сентября 1826 г. в Чудовом дворце московского Кремля, и стихами Пушкина, которого обвиняли в измене прежним идеалам, в лести, "ласкательстве" перед государем. Известно, сколь резкое неприятие вызвали "Стансы" у декабристов. Со скрытым осуждением поэта выступил и П.А. Катенин, опубликовавший стихотворение "Старая быль". Справедливость такого рода обвинений и сегодня является предметом дискуссии.

Действительно, почти одновременно со "Стансами", где в первых же строках выражена, несмотря на омрачившие начало царствования Николая I казни мятежников, надежда на славу и добро для России в будущем, Пушкин пишет "Послание в Сибирь", где речь идет о другой надежде - надежде на освобождение декабристов, "друзей, братьев, товарищей" поэта; говорится о том, что для России их "скорбный труд не пропадет". Н.Я. Эйдельман полагал, что в данном случае "Пушкин продолжает, мучительно ошибаясь, экспериментируя, искать точный историко-художественный ответ о месте в

русской истории 14 декабря и сопутствующих событий. Его понимание истории, - его многосторонность - все глубже и - труднее" [1, с. 119]. Труднее и для исследователей, - позволим заметить мы.

Проблема идеологического соотношения чрезвычайно значимых для Пушкина стихотворений - "Послание в Сибирь" и "Арион", где поэт заявляет о том, что он поет "гимны прежние", а с другой стороны, "Стансы" и "Друзьям", где декларируется "свободная хвала" царю, - была затронута и в дискуссии между Б.А. Бяликом,

B.С. Непомнящим и Г.П. Макогоненко, развернувшейся на страницах "Вопросов литературы" [2, с. 114-175]. Ее участники были единодушны в отказе от обвинений Пушкина "в двоедушии" и даже "двурушничестве" [2, с. 160]. Они пытались снять видимое противоречие пушкинской позиции, настойчиво подчеркивали мотив милости к побежденным декабристам, общий для "Послания в Сибирь" и "Стансов" [2, с. 150], говорили о гражданском мужестве поэта [2, с. 175]. А

C.А. Фомичев выдвинул даже предположение о более поздней датировке "Послания в Сибирь", полагая, что это "развязывает узел" между "Стансами" и "Посланием в Сибирь", ибо "при всех ухищрениях и разноречивых попытках объяснить возможность их одновременного возникновения <.> - это все же кажется невероятным" [3, а 185]. На наш взгляд, не вполне проясняет названную проблему и работа И.В. Немировского, собравшего и проанализировавшего обширный историко-литературный материал, важный для понимания взаимоотношений Пушкина с Николаем I, а также для осмысления выраженного в "Стансах" исторического оптимизма поэта и высказанной в стихотворении "Друзьям" декларации независимого характера его творчества [4].

Не исключено, что ответ на эти спорные вопросы может быть найден в ходе дальнейших поисков, отправной точкой которых станет изначальный отказ от однозначных решений, уяснение сложности и многослойности пушкинских текстов, их художественно-смысловой целостности.

Действительно, выявление жанрово-стилисти-ческих особенностей обоих стихотворений, литературных традиций, сказавшихся во включенных в пушкинские тексты цитатах и реминисценциях, помогает осмыслить весьма важную для Пушкина проблему взаимоотношений поэта и власти, своеобразие решения темы Петра I, значимость мотива милости. Здесь следует указать на работу Д.Д. Благого, где речь идет о сказавшейся в стихотворениях "Стансы" и "Друзьям" ломоносовско-державинской традиции, где выявлены цитаты и реминисценции из "Слова похвального Петру Великому" и поэмы "Петр Великий" М.В. Ломоносова, од и стихотворений Г.Р. Державина, послания В. А. Жуковского "Императору Александру" [5, с. 116-170]. Наблюдения Д.Д. Благого были дополнены К.А. Осповатом [6]. В.А. Сайтанов указал на влияние вольтеровского жанра стансов на пушкинскую стихотворную систему, отметив, что "у Вольтера многие стансы обращены к королю и особам королевского дома" [7, с. 39]. Автор данной работы представил анализ жанровых особенностей похвального слова, присущих "Стансам" Пушкина [8, с. 145, 252-253].

Все сказанное свидетельствует о том, что стихотворения "Стансы" и "Друзьям" требуют дальнейшего изучения и заслуживают специального монографического исследования. Для начала предложим некоторые наблюдения и соображения о тематике, проблематике и поэтике обоих стихотворений и о восприятии их современниками поэта.

Прежде всего - о сопоставлении Николая I с Петром I. В заметке "Несколько добавочных замечаний о разговоре Пушкина с Николаем I 8 сентября 1826 года" Ю.М. Лотман выдвинул гипотезу о том, что именно поэт подсказал царю роль Петра I, которую Николай I продолжал играть впоследствии. При этом исследователь сослался на "Стансы", полагая, что Пушкин и до создания этого стихотворения, по-видимому, размышлял о "сходстве положения Николая Павловича в 1826 году и Петра Алексеевича в 1698 году" [9, с. 368], когда казни омрачили начало обоих царствований. Психологическое обоснование этой гипотезы не кажется нам убедительным. Культ Петра I, который, как известно, утверждался Николаем I после его восшествия на престол, имел глубокие корни. Отец Николая I, Павел I, чтил своего прадеда Петра I, еще будучи наследником Российского престола. Как свиде-

тельствует дневник его гувернера С. Порошина, он желал следовать государю Петру Великому во всем, "почему он великим назван" [10, с. 229]. Очевидно, сама история подсказала Николаю I роль Петра I, и это осознавали его современники. В этом отношении несомненный интерес представляют воспоминания принца Евгения Вюр-тембергского "Моя поездка в Россию в 1825 году и Петербургский заговор", где описан день 14 декабря 1825 года и следующая за ним ночь:

"Что за беспокойная ночь последовала за страшным днем! Дворцовая и Сенатская площади превратились в бивуаки, на которых расположилось несколько тысяч вооруженных солдат. Среди огней возвышалась величественная статуя великого виновника русского могущества. Если бы он мог взглянуть с того света на события этого дня, то был бы свидетелем преступления, угрожавшего гибели его созданию, и полюбовался бы величием души одного из своих правнуков, геройскому поведению которого Империя была обязана спасением от неисчислимых бедствий. Таково было убеждение мое и всех, кто в этот день имел случай видеть Николая Павловича" [11, с. 120].

Любопытно, что приведенный выше текст может быть соотнесен с поэмой Пушкина "Медный всадник": монумент великого императора оживает, когда стихия мятежа грозит разрушить империю, а стихия наводнения - созданный Петром город (в поэме бронзовый кумир "сидит на бронзовом коне", а во время наводнения - "стоит <.. .> на бронзовом коне"). Что же касается того, кто первый уподобил Николая I Петру I, то, по предположению И.В. Немировского, это французский посол Лафероне, который в письме к графу Рибо-пьеру от 20 декабря 1826 года назвал нового русского государя "образованным Петром Великим" [4, с. 161]. ("Стансы" Пушкина были написаны двумя днями позже - 22 декабря 1826 г.). Впрочем, задолго до этого, а именно - в июльском 14 номере "Сына Отечества" за 1826 год, в стихотворении "На всерадостнейший день Священного коронования Его Императорского Величества Государя Императора Николая Павловича" - Ев-граф Трегубов писал о том, что в новом императоре "зримы доблести" и Петра I:

Да будет Богом Он хранимый,

Среди цветущих жизни дней.

Ко благу нашему в Нем зримы

Те доблести благих Царей,

Петра Великого - правдивость,

Екатерины - прозорливость,

А Александра - кроткий дух. [12, с. 181].

Сравнение Николая I с Петром I находим и в приведенном И.В. Немировским стихотворении М. Суханова "Чувства Русского крестьянина при

Священнейшем Короновании Императора Николая Первого":

Твердый доблестью, как Великий Петр, Он опорою Царству Русскому [4, с. 161].

Возможно, подобные сравнения есть и в других "коронационных" стихах, которые в полном объеме должны стать предметом специального изучения, что, несомненно, дополнит наши представления о литературном фоне пушкинских "Стансов". Разумеется, для нас важна цель, которую преследовал Пушкин, сопоставляя Николая I c Петром I. В "Стансах" по существу была изложена программа нового царствования: в рассказе о "славных днях Петра", о его самодержавном правлении речь шла о просвещении и милосердии, о трудах и воинских подвигах на благо "страны родной". Эта программа в качестве высокого образца предлагалась новому царю Николаю I, к которому поэт обращался в заключительном четверостишии своего стихотворения:

Семейным сходством будь же горд; Во всем будь пращуру подобен: Как он,

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком