ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2010, том 69, № 3, с. 30-36
О ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ УСТНО-ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕЧИ (ИЗ ИСТОРИИ ИЗУЧЕНИЯ ФОЛЬКЛОРНЫХ ДИАЛЕКТОВ)
© 2010 г. С. П. Праведников
В статье речь идет о путях возникновения территориальной дифференциации народно-поэтической речи. Диалектная сущность народной культуры способствует появлению фольклорных диалектов. На процесс их формирования оказывают влияние индивидуальные особенности исполнителей, явление "семейного диалекта", наличие сказительских школ. Кроме того, важную роль играют процессы миграции фольклорных текстов и их контаминирования.
The author discusses the ways of the origin of territorial folk speech differentiation. The dialectal essence of folk culture contributes to the appearance of folkloric dialects. Specific features of individual performers, the phenomenon of the "family dialect", existence of narrator schools have also an effect on the process of their formation. Furthermore, processes of migration of folkloric texts and those of their contamination are of special importance.
Своеобразие использования отдельных языковых средств в произведениях устного народного творчества и зависимость этого своеобразия от территории бытования конкретного фольклорного произведения были замечены специалистами еще на начальном этапе становления фольклористики как науки. Впервые на нее обратили внимание собиратели русского фольклора XIX века1. Они отмечали специфические черты, связанные с местом бытования, практически во всех жанрах песенно-повествовательного фольклора. Предварительные выводы, следовавшие за этими наблюдениями, были прогнозируемы. Неизбежность территориальной дифференциации языка фольклора выводилась из положения, что любое фольклорное произведение исполняется на том или ином диалекте, который используется певцами и сказителями в повседневной жизни, а диалекты эти отличаются друг от друга по целому ряду фонетических, лексических и грамматических показателей. Кроме того, очень четко просматривалось региональное своеобразие традиционной материальной культуры в целом. Так, знаток
1 Одним из первых был А.Ф. Гильфердинг: "Каждая былина ... носит на себе ... отпечаток местности" [1, с. 34]. Созвучно этому мнение знатока северного фольклора Н.Е. Ончукова, который считал целесообразным разделить былины, собранные в районе реки Печоры, в силу того, что в разных волостях "одни и те же былины поются ... различно", и разница эта обнаруживается и в напевах, и в говоре [2, с. Х1-Х1У]. А.Д. Григорьев в статье "Кулойский и Мезенский края и былинная традиция в них" отмечал: "Некоторые старины, записанные в большом числе вариантов, представляют несколько редакций и типов в зависимости от места их происхождения." [3, с. 31].
русского крестьянского творчества В.С. Воронов, рассуждая о характерных чертах северного народного искусства, говорил, что "оно имеет ряд резких особенностей, отличающих его от проявлений художественной стихии в народном быту других областей страны" [4, с. 302].
Идея пространственной разнородности фольклорных произведений на различных уровнях впоследствии получила широкое освещение в специальной литературе, и значимость ее ни у кого не вызывает сомнения: "Проблема регионального изучения былин, осознанная наукой со времени открытия мощнейших очагов русского песенного эпоса, до сих пор остается актуальной для отечественной фольклористики" [5, с. 7]2. Причем, это положение правомерно не только по отношению к героическому эпосу, но и к другим фольклорным жанрам. В рамках решения этой проблемы рассматриваются многочисленные вопросы, связанные с особенностями локальных фольклорных традиций [7; 8 ], с трактовкой в современной фольклористике понятия "фольклорный регион" [9 ], с взаимодействием отношений этнокультурных традиций [10], с сохранением диалектной основы фольклорного произведения в условиях полиэтнического [11] и иноэтнического [12]
2 Ценность результатов подобных исследований выходит за филологические рамки. Ср.: "Фольклорные реликты, подобно диалектологическим, распространяются волнами из ведущих культурных центров и останавливаются у экономических и политических границ; динамика фольклорной карты вскрывает конкретную историю материального и духовного быта соответствующих историко-географических районов" [6, с. 26].
окружения и - более глобально - с пониманием географического пространства культуры [13]. Размышляя о взаимоотношениях фольклора и народной культуры, Б.Н. Путилов писал: "Фольклорная традиционная культура в своем конкретном наполнении всегда региональна и локальна. Ее естественная, нормальная жизнь повязана с жизнью определенного, ограниченного теми или иными рамками, коллектива, включена в его деятельность, необходима ему и реализуется характерными для него социально-бытовыми нормами <.. .> Обусловленность фольклорной культуры, ее содержания, структуры, функций региональными и локальными факторами социоэтнического порядка несомненна" [14, с. 156-157].
Сегодня пространственная неоднородность традиционной народной культуры признается большинством ученых и рассматривается как необходимое условие для дальнейшего духовного развития этноса. Академик Н.И. Толстой, прослеживая связи языка произведений устного творчества с территорией их распространения, отмечал: "... Вся народная культура диалектна ... все ее явления и формы функционируют в виде вариантов территориальных и внутридиалектных вариантов с неравной степенью различия. Это находит свое единое выражение в фольклоре, в котором реально бытуют многочисленные варианты текстов" [15, с. 20].
С подачи В.К. Чистова в научный обиход введено понятие "фольклорный диалект". Причиной появления нового термина было то обстоятельство, что национальный фольклорный репертуар не всегда возможно уложить в рамки традиционных "диалектных" зон, и это служит условием образования специфических фольклорных ареалов, не вписывающихся в этнические границы или не покрывающих всю этническую территорию [16, с. 41].
Поиски фольклорных диалектов представляются трудоемкой работой. Сложность обусловлена несколькими причинами. С одной стороны, как отмечал Б.Н. Путилов, трудность региональных исследований заключается «не в отыскании некоей доминанты, чего-то необычного, выпадающего из привычного набора признаков., а в анализе специфики "общеизвестного" и широко распространенного» [14, с. 163]. С другой стороны, анализу должно быть подвергнуто именно то "необычное", что отличает друг от друга записи, сделанные в том или ином регионе. Предваряя свое знаменитое исследование русского героического эпоса, В.Я. Пропп особо подчеркивал, что в работе будет проводиться сопоставление вариан-
тов былин, но лишь для того, чтобы "установить, какая идея лежит в основе песни", а не в целях установления "районных" отличий, поскольку сделать это весьма непросто. "При сличении вариантов исследователь не имеет права упускать ни одной детали. При монографическом изучении каждой из былин в отдельности все эти детали могут быть внесены в текст исследования. При изучении же эпоса в целом это невозможно" [17, с. 21].
Ситуация осложняется наличием давней нерешенной проблемы, в основании которой лежит вопрос о природе языка фольклора. Существуют два взгляда на соотношение устно-поэтической речи и речи диалектной. Первая точка зрения, согласно которой язык фольклора представляет собой "литературную форму диалекта" [18], "художественный тип диалектного языка" [19], т.е. основу устно-поэтической речи составляет диалект, получила широкое признание прежде всего среди диалектологов и лингвофолькло-ристов и была подкреплена многочисленными исследованиями, демонстрирующими единство бытового и фольклорного диалектов на уровне фонетики, грамматики, функционирования и пр. В основе второй точки зрения лежит представление о языке фольклора как наддиалектном образовании. Понятие наддиалектности, зародившееся применительно к поэзии Гомера, было подхвачено исследователями фольклора европейских народов и затем приобрело многих сторонников в стане русских фольклористов. Наддиалект-ность подразумевает языковое единство представителей разных территориальных диалектов, предельную обобщенность форм, относящуюся практически ко всем уровням языковой системы. Специалисты считают, что наддиалектная форма речи имеет столь же обобщенный характер, что и литературная форма общенародного языка [20, с. 35], и наддиалектность представляется как единство специфических черт, таких как широкая распространенность и богатство устно-поэтического языка, максимальная устойчивость его традиций, поливалентность его функционирования [21].
Неоднократно предпринимались попытки найти компромиссное решение данной проблемы. Одним из первых это попробовал сделать М.Н. Сперанский, который предлагал рассматривать соотношение языка фольклора и диалекта на двух уровнях - уровне языка и уровне речи (в терминологии М.Н. Сперанского - на уровне "записи"), считая, что речь - явление диалектное, язык же произведения находится вне диалекта [22, с. 150]. Еще одна "примирительная" позиция
отталкивалась от теории княжеско-дворцового происхождения героического эпоса, которую в свое время развивал В.Ф. Миллер. Было высказано предположение, что поскольку потребителями восточнославянского фольклора до XVIII века были очень разные социальные слои общества, то язык фольклора представлял собой особый над-диалектный народно-литературный язык, сложившийся на устно-речевой основе в дописьменный период. В последующие столетия носителями устной поэзии становятся преимущественно крестьяне, а язык ее соответственно укрепляется в форме одной из разновидностей диалектной речи [23, с. 63]. Предлагалось рассматривать язык фольклора и как единое диалектно-наддиалектное образование, исходя из того, что произведения традиционного фольклора основаны "на просторечном койне и местно-диалектной форме национального языка" [24, с. 10]. Все попытки не смогли снять остроты вопроса, свидетельством чего являются продолжающиеся публикации на эту тему (напр., работы А.Т. Хроленко "Наддиалектен ли яз
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.