О
подписанном июня 1918 реорганизации
В.И. Лениным 1 г. декрете «О и централизации
О восприятии в исторических трудах декрета об архивном деле 1918 г. и
истории его подготовки и реализации
в плане ознакомления с историографией истории архивного дела, потому позволяю себе напомнить об этом в заметке историографически-мемуарного жанра.
Историография архивной реформы последних лет второго десятилетия XX в. зародилась уже на раннем этапе ее осуществления. И в наиболее основательных статьях такой тематики (в первую очередь А.Е. Преснякова «Реформа архивного дела», напечатанной в 1918 г. в книге 5-й «Русского исторического журнала», и А.С. Николаева «Главное управление архивным делом (Апрель-октябрь 1918 г.)», опубликованной в 1-й книге журнала «Исторический архив» за 1919 г.) отмечались действенное участие в реформировании архивного дела лиц, причастных к организации после Февральской революции 1917 г. Союза российских архивных деятелей (далее -Союз РАД), и особое значение в реализации намерений его активистов контакта, который установился с Рязановым. Характеризуя архивных служащих тех лет, старейший большевик, руководитель Истпарта ЦК РКП(б) М.С. Ольминский на X партийном съезде в 1921 г. говорил: они «не коммунисты, часто даже, быть может, настроены против нас, но они работают на нас». Управделами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевич в брошюре 1919 г. «Сохраняйте архивы» призывал обращаться к архивистам, доверять им. (А он и Ольминский в ту пору - люди домашнего окружения проживавшей в Кремле семьи Ульяновых.)
Однако ко времени пятилетия декрета 1918 г. ситуация изменилась. Как установил мой аспирант В. О. Седельников, в 1923 г. предполагалось посвятить этому юбилею специальный номер журнала «Архивное дело», включив туда статьи тех, кто реально осуществлял архивную реформу, открыв выпуск разделом со статьями Д.Б. Рязанова «Ход реформы
архивного дела в Российской Советской Федеративной
Социалистической Республике» уже давно утвердилось представление как о значительнейшей вехе в истории отечественных архивов и особенно в реформе архивного дела первых лет советской власти. В годы, когда отмечают очередной юбилей декрета (заседаниями и печатными трудами), представления эти обычно все более конкретизируются и обогащаются. Не стал исключением и нынешний 2008 г. - год 90-летия декрета.
Сейчас кажется уже общепризнанным, что «идея создания Единого государственного архивного фонда и органа управления им не являлась изобретением большевиков, а отражала общую тенденцию упорядочения управления, хранения и использования архивного наследия, по крайней мере в европейских странах»1, что в подготовке и реализации архивной реформы явственно заметны совместные усилия и известных в то время ученых и сотрудников архивов (т. е. лиц с немалым опытом работы еще в дореволюционное время), и пришедших к власти «политических деятелей», и что особо видную роль в осуществлении таких замыслов сыграл Д.Б. Рязанов, ставший с начала апреля 1918 г. председателем Центрального комитета по управлению архивами2. Однако подобные суждения закрепились в общественно-историческом сознании (или, точнее сказать, снова обрели весомость научной истины, распространенной и рекомендованной в учебной литературе) сравнительно недавно - лишь с последнего десятилетия XX в. Рассмотрение восприятия декрета об архивном деле 1918 г. в исторических трудах оказывается интересным не только
архивного дела», С.Ф. Платонова «Реформа архивного управления в 1918 г.», М.К. Любавского «Деятельность Московского областного управления архивным делом», А.Е. Преснякова «История реформы в Петербурге» и др. Но коллегия Центрархива, которой с 1920 г. стал руководить М.Н. Покровский, отменила в ноябре 1923 г. празднование юбилея. И когда к 10-летию декрета ответственный секретарь журнала А. А. Сергеев предложил ответственному редактору просить сохранившиеся в портфеле редакции статьи Платонова, Любавского и Преснякова «о первых месяцах реформы» переработать их для издания в 1928 г., инициатива эта не была поддержана3. (Статьи опубликованы впервые лишь недавно А.В. Мельниковым в журнале «Исторический архив»4.)
Новые руководители архивного ведомства отказались от разработанной перед тем разносторонней программы научной деятельности архивов (прежде всего по описанию и публикации архивных материалов), отлучили от службы в архивах ученых специалистов как буржуазных «спецов», занимающихся к тому же преимущественно исторической тематикой, объявленной «неактуальной». О заслугах тех, кому обязаны архивной реформой, стало непринятым говорить. А после того, как были фальсифицированы «Академическое дело» историков во главе с Платоновым, а затем в 1931 г. обвинен в антикоммунистической деятельности
Рязанов, о главных деятелях архивной реформы писали лишь в негативном плане или вовсе не называли их фамилий при упоминании деяний, совершенных ими и позитивно оцениваемых; более того, подчас приписывали это все М. Н. Покровскому и лицам его окружения, начавшим служить в архивном ведомстве после подписания декрета 1 июня 1918 г.
Такое положение сохранялось по существу и после XX партсъезда: содержащееся в литературе по истории
архивного дела повторялось и в обобщающих историографических трудах, как, к примеру, в параграфе «Создание советской архивной системы» изданного в 1966 г. IV тома «Очерков истории исторической науки в СССР».
В 1968 г., вскоре после того, как меня утвердили председателем
Археографической комиссии, получил приглашение Главархива СССР выступить с большим докладом на юбилейной научной конференции архивистов Ленинграда, посвященной 50-летию декрета 1918 г. (Сокращенный вариант его опубликован под заголовком «Советские историки и архивы» в № 6 журнала «Советские архивы» за 1968 г.) Выпускник истфака МГУ, я избежал внушений преподающих историю архивного дела студентам МГИАИ, но имел опыт изучения истории архивного дела только в России вв. В то же время писал о
проблемах источниковедения
историографии и уже убедился в том, сколь результативно при исследовании историографической тематики обращение к архивным материалам - относящимся не только к лаборатории исследовательского труда, но и к делопроизводственной документации, письмам, дневникам, мемуарам, обосновав это в постановочного типа статье «О методике выявления и изучения материалов по истории советской исторической науки» (опубликована в 1965 г. в 22-м томе Трудов МГИАИ). С теми же приемами, что в работах недавних лет по источниковедению и историографии, подошел к изучению вопроса об архивном строительстве первых лет советской власти и предпосылках проводимой реформы.
Подготовка доклада проходила в период повсеместно возросшего интереса к более основательному исследованию проблем отношения советской власти к старой интеллигенции и расширения представлений о предмете историографии, сводившейся ранее преимущественно к рассмотрению концепций, политико-
идеологических установок и
исключительных по воздействию на
современников и потомков сочинений
/
историков. Ознакомление с бо льшим чем в работах предшественников комплексом источников (напечатанных и особенно архивных) выявило, что в основе узаконенного декретом - многое из того, что рекомендовалось еще на заседаниях Союза РАД, а действенное участие в архивной реформе известных в мире науки и в архивном деле специалистов в то время отвечало декларированной В.И. Лениным назревшей задаче «привлечения к работе буржуазной интеллигенции». Для немалого числа таких специалистов возможность заботиться о сохранении историко-культурного наследия и использования его в научно-просветительных целях стала формой сотрудничества с новой властью, и, тем самым, нигилистическое отношение к старой интеллигенции в некоторых трудах по истории архивного дела тех лет не имеет фактического подтверждения5.
Соображения эти явно не сходились с утверждением открывшего конференцию доклада начальника Главархива СССР «Пятидесятилетие советских архивов», будто члены Союза РАД «враждебно встретили ленинский декрет» , но соответствовали, видимо, новым веяниям в подходе сотрудников архивов к выявляемым ими материалам об архивной реформе. Так, в докладе ленинградских архивистов «К истории ленинградских архивов в 1917-1936 гг.» на той же конференции заметна уже объективная научная оценка происходившего в среде архивистов Петрограда в 1917-1919 гг. А обратившийся тогда же к архивной документации о деятельности московских архивистов В.Н. Шумилов в докладе «Архивы накануне и в первые месяцы после Великой Октябрьской
социалистической революции» подтвердил и их сочувственное отношение к проводимой реформе7.
Та часть выступления в Ленинграде, которую затем в 1970 г. напечатали в материалах конференции под заголовком «К истории архивного строительства в первые годы советской власти», была прежде изложена в докладе на заседании Археографической комиссии 20 октября 1969 г. Выступивший тогда академик Н.М. Дружинин отметил, что «доклад очень содержательный и фактичный, правильно характеризует ту сложную обстановку, которая создалась в архивном деле в начале советского периода, и те взаимоотношения, которые сложились между советской властью и буржуазной интеллигенцией, старой и молодой»8, и поделился впечатлениями о своей работе в 1919 г. в бывшем архиве МИД. Однако те, кто определял позиции МГИАИ и Главархива в трактовке истории архивной реформы 1917-1920 гг., в своих выступлениях обнаружили
приверженность господствовавшей до того точке зрения. Это ясно проявилось в 1971 г., когда С. Н. Валка, написавшего для журнала «Советские архивы» рецензию на изданную в 1970 г. книгу материалов ленинградской конференции 1968 г., заставляли изменить характеристику статьи Шмидта. Фрагмент рецензии, посвященной статье, начинался словами: «Доклад С.О. Шмидта имел своею задачей пересмотр некоторых укоренившихся историографических взглядов на начальные ступени развития советского архивоведения, пользуясь известными документами и не введенными еще в научный оборот». А завершался выражением поддержки итогового вывода докладчика и его п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.