фшлоожомияяиёпршвж
Бондаренко В. Н.
О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ФИЛОСОФСКОЙ МЕТАФИЗИКИ И ПРАВА (СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ)*
В статье рассматриваются по преимуществу те содержательно-логические формы взаимодействия философской метафизики и права, которые в границах линейно-нелинейной логики следуют за парадигмой и синтагмой: научно-исследовательская программа и философская тема, познается специфика их взаимосвязи в современной философии и правоведении.
Ключевые слова: философская метафизика, право, формы взаимодействия философской метафизики и права, научно-исследовательская программа, философская тема.
Bondarenko V. N.
THE INTERACTION OF PHILOSOPHICAL METAPHYSICS AND LAW (ARTICLE THREE)*
The article covers mainly the content and logical forms of philosophical metaphysics and law interaction which within the boundaries of the linear-nonlinear logic follow the paradigm and syntagm: research program and philosophical theme, the specifics of their relationship in contemporary philosophy and jurisprudence is considered.
Keywords: philosophical metaphysics, law, forms of interaction of philosophical metaphysics and law, research programme, philosophical theme.
Бондаренко В. H.
Парадигма и синтагма, как содержательно-логические формы взаимодействия философской метафизики и права, преодолеваются (снимаются) в научно-исследовательской программе и философской теме, которые являются дальнейшими линейно-нелинейными формами развития взаимосвязи философии и правоведения в рассматриваемом контексте, подготавливая собственный переход в идею, как в главный синтез всех логических форм отношений между философской метафизикой и правом. Вместе с тем научно-исследовательская программа и философская тема, являясь новыми логическими ступенями метатеоретического уровня отмеченного взаимодействия, выступают в качестве параллельных и взаимосвязанных, имеющих как общие, так и отличительные признаки.
Понятие «научно-исследовательская программа» широко использовал в своих произведениях венгерско-британский философ и ученый И. Лакатос. Не применяя понятие «ме-татеоретический уровень науки», он фактически вел речь о его методологических аспектах. Свою методологию научно-исследовательских программ И. Лакатос первоначально противопоставлял различным видам фальсификациониз-ма (догматическому, методологическому и утонченному)1, а в дальнейшем ее конкурирующим методологическим концепциям — индуктивизму, конвенционализму и методологическому фальсификационизму2. Вместе с тем собственную методологию он разграничивал и с парадигматическим подходом Т. Куна. По существу, И. Лакатос ставил проблему преодоления (снятия) куновской парадигмы в своей науч-
* Первые статьи автора по этой теме см.: Бондаренко В. Н. О взаимодействии философской метафизики и права (статья первая) //Евразийский юридический журнал. — 2015. — № 1 (80). — С. 216-219; Бондаренко В. Н. О взаимодействии философской метафизики и права (статья вторая) // Евразийский юридический журнал. — 2015. — № 2 (81). — С. 218-220.
1 Лакатос Имре. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С. 276-321.
2 См.: Лакатос Имре. История науки и ее рациональные реконструк-
ции // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С.
4.59—4.70
но-исследовательской программе. Об этом свидетельствует ряд моментов в его взглядах на парадигматический подход Т. Куна.
Одним из данных моментов является связь между структурой куновской парадигмы (дисциплинарной матрицы) и структурой лакатовской научно-исследовательской программы. Конечно, их компоненты в определенной мере разнятся, но между ними явно есть не только различия, но и общее: положительное отношение к метафизике. Выделяя в структуре научно-исследовательской программы твердое ядро, отрицательную и положительную эвристику, защитный пояс, И. Лакатос следующим образом определял главное во взаимосвязи этих элементов: «Если отрицательная эвристика определяет «твердое ядро» программы, которое, по решению ее сторонников, полагается «неопровержимым», то положительная эвристика складывается из ряда доводов, более или менее ясных, и предположений, более или менее вероятных, направленных на то, чтобы изменять и развивать «опровержимые варианты» исследовательской программы, как модифицировать, уточнять «опровержимый» защитный пояс»3. Не случайно Т. Кун видел определенное сходство между своим парадигматическим подходом и лакатовской методологией научно-исследовательских программ4.
Другим из отмеченных моментов стремления И. Лакатоса преодолеть (снять) парадигму в научно-исследовательской программе является его сравнение куновской «нормальной науки» с собственным определением указанной программы относительно научной теории. Как и Т. Кун, он вел речь о включении различных теорий, но только не в господствующую парадигму, а в доминирующую или конкурирующие научно-исследовательские программы, однако имея в виду не просто процесс изменения научного знания, а соотношение в нем прогрессивных и регрессивных сдвигов проблем, обвиняя своего научного
3 Лакатос Имре. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С. 326.
4 См.: Кун Т. Замечания на статью И. Лакатоса // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С. 580-581.
Евразийский юридический журнал
№ 3 (82) 2015
противника в иррационализме, мистицизме и психологизме с позиции последовательного рационализма5.
Третьим моментом взаимосвязи куновской парадигмы и ла-катовской научно-исследовательской программы выступает отношение Т. Куна и И. Лакатоса к научной революции. Если первый из них трактовал ее как процесс смены господствующей парадигмы, то второй — как прогрессивное вытеснение одной научно-исследовательской программы другой6.
Рассмотренное лакатовское соотношение теории, парадигмы и научно-исследовательской программы можно, но, конечно, с определенными уточнениями, использовать в понимании значимости отмеченной программы во взаимодействии философской метафизики и права в современную эпоху. В этом взаимодействии проявляются различные философские и правовые теории, парадигмы и научно-исследовательские программы, среди них, прежде всего, нужно выделить собственно научные (их крайней формой выступают сциентистские), и ненаучные, в том числе и антисциентистские, которые весьма своеобразно сочетаются между собой. Вместе с тем целесообразно вести речь о философских и правоведческих парадигмах объективности, субъективности и интерсубъективности, о классических, неклассических и постнеклассических теориях и научно-исследовательских программах, присущих философской метафизике и праву, их взаимосвязи. Преодоление (снятие) и применение разных теорий и парадигм во взаимодействии философской метафизики и правоведения на уровне философских и правовых научно-исследовательских программ прослеживаются и в дискуссиях между сторонниками международного и государственного права, в воздействии на них различных политических и идеологических сил и факторов, в процессах влияния философии и права на правовую деятельность людей с целью ее совершенствования.
В то же время в постструктуралистских и постмодернистских философских и правовых тенденциях проявляется стремление ограничить процесс негативного отношения к синтагме с позиции рационального утверждения научно-философских и научно-исследовательских программ во взаимодействии философской метафизики и права. В определенной мере эта тенденция демонстрирует себя в другой логической линейно-нелинейной ступени, которую можно обозначить философской темой.
В контексте данной статьи понятие «философская тема» можно в некотором смысле соотнести с понятием «тема науки», которое широко используется в искусствоведении, антропологии, в философии и истории науки, особенно в произведениях немецко-американского исследователя Джеральда Холтона, который связывал научную тему по преимуществу с тематическим анализом, называя его впоследствии генетическим. Протестуя против линейного понимания науки, он трактовал тему науки в качестве целостного и редкого события, как «гиперабстракцию», свидетельствующую о многоуровневом, трансдисциплинарном подходе в исследовании научного знания. Главное содержание тематического анализа Дж. Хол-тон усматривал в познании деталей творческой деятельности ученого; в характеристике научного знания как возникающего на стыке индивидуальных, личных усилий исследователя, его «публичных» знаний, разделяемых представителями научного
5 См.: Лакатос Имре. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С. 274-275; Лакатос Имре. История науки и ее рациональные реконструкции // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В. Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. — С. 470, 471 и др.
6 См.: Лакатос Имре. История науки и ее рациональные реконструкции // Кун Т. Структура научных революций: Пер. с англ. / Т. Кун; Сост. В.Ю. Кузнецов. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.— С.
470.
сообщества, к которому он принадлежит в рамках определенного социально-культурного контекста времени; в постижении личных глубинных установок ученого, посредством которых направляется его творческое воображение к определенной теме (или темам); в практических последствиях деятельности ученого для дальнейшего развития философии и истории науки. Вслед за Ф. Ницше и К. Юнгом американский исследователь особое внимание обращал на значимость индивидуальной познавательной деятельности в философии и науке, хотя при этом полагал необходимость появления специальных тематических понятий, методологических тем и тематических утверждений (тематических гипот
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.