Идеи и образы
«Образ будущей России» в восприятии Ф.А. Степуна
(1920-1930-е гг.)
Маргарита Вандалковская
«Future Russia's image» in Fyodor Stepun's works, 1920s-1930s
Margarita Vandalkovskaya (Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences)
Оказавшись в эмиграции, русские мыслители 1920-1930-х гг. оставили огромное интеллектуальное наследие, отразившее их научные знания о российском и западноевропейском опыте. Как писал Ф.А. Степун, «если у эмиграции есть какая-нибудь задача, то она не может состоять ни в чём ином, как только в непрерывной работе над взращением в русской душе и в русском сознании образа будущей России»1. При этом многие эмигранты связывали будущее России не с вооружённой интервенцией (что было характерно в основном для консервативной и, прежде всего, военной части эмиграции), а с эволюцией социальных отношений и процессов в самой стране. Анализируя специфику и традиции российского прошлого и сравнивая их с историей европейских стран, изгнанники намечали пути желательных преобразований, которые должны были способствовать построению новой России. Как правило, в своих размышлениях каждый из них сосредоточивался на наиболее близких ему аспектах политической, хозяйственной, национальной, международной, культурной жизни. Такие прогнозы (или даже прорицания), отличавшиеся индивидуальностью и свидетельствующие о политической культуре эмиграции и её способности видеть перспективу развития России, делали Н.Н. Алексеев, Б.А. Бахметев, В.А. Маклаков, П.Б. Струве, Г.П. Федотов.
Заметное место среди них занимал и Фёдор Августович Степун (18841965) - философ, историк, культуролог, писатель и публицист. По окончании Московского реального училища он отправился в Гейдельбергский университет, где учился под руководством известного учёного неокантианца В. Вин-дельбанда, изучая историю, политическую экономию, государственное право, историю искусств и литературу. В 1910 г. Степун защитил докторскую диссертацию «Философия истории Владимира Соловьёва»2. Вернувшись в Россию, он принял участие в Первой мировой войне3, а после Февральской револю-
© 2015 г. М.Г. Вандалковская
1 Степун Ф.А. О свободе (Демократия, диктатура и «Новый град») // Новый град (Париж).1938. № 13. С. 36.
2 Stepun F. Wladimir Solowjew. Inaugural-Dissertation zur Erlangung der Doktorwürde der Philosophischen Fakultät der Universitat Heidelberg. Leipzig, 1910.
3 Его роман «Записки прапорщика-артиллериста» (М., 1918) критики называли одной из лучших книг о том времени.
ции сблизился с эсерами и публиковал статьи антибольшевистской направленности. В конце 1917 г., переехав в Москву, Фёдор Августович продолжал сотрудничество с эсеровским «Возрождением», какое-то время совмещая публицистическую деятельность с работой на посту заведующего репертуарным отделом «Показательного театра революции». Однако вскоре его уволили «за непонимание пролетарской культуры», проявившееся в постановках «Царя Эдипа» Софокла и «Меры за меру» В. Шекспира.
Заинтересовавшись сборником «Освальд Шпенглер и закат Европы», выпущенным в 1922 г. Ф.А. Степуном совместно с Н.А. Бердяевым, Я.Н. Бук-шпаном и С.Л. Франком, В.И. Ульянов (Ленин) усмотрел в нём «литературное прикрытие белогвардейской организации». В постановлении Политбюро ЦК РКП(б) «об утверждении списка высылаемых из России интеллигентов» в 1922 г. Степун характеризовался как мистически и эсеровски настроенный философ, который «был нашим ярым, активным врагом, работая в газете правых социалистов-революционеров "Воля народа''». 16 августа 1922 г. Степуна арестовали. На допросе он заявил, что как гражданин относится к советской власти «определённо лояльно», считает всякую вооружённую борьбу с ней политической ошибкой, но как философ видит в большевизме признак «очень сложной религиозной и моральной болезни русской народной души, которая, однако, безусловно пойдёт на пользу её духовного роста». На вопрос о том, как он оценивает процесс над социалистами-революционерами, проходивший в июне-августе 1922 г., Степун ответил, что его проведение показывает «всю духовную неприемлемость... большевистски-коммунистического миросозерцания»4.
На основании постановления Коллегии ГПУ, вынесенного 4 октября 1922 г., «в целях пресечения» антисоветской деятельности Степун был выслан за границу и поселился в Берлине. В эмиграции его творчество приобрело огромный размах: выходили яркие и талантливые книги5, активно велась преподавательская работа на кафедре социологии в Дрезденской Высшей технической школе. В своих лекциях Степун критиковал национал-социализм и, в частности, предлагавшееся его сторонниками решение расового и еврейского вопросов. Не удивительно, что в 1937 г. он был уволен по доносу за постоянную критику нацистской идеологии и «приверженность к русскости». Ему пришлось сосредоточиться на написании мемуаров, в которых излагались и его мысли о России. Опубликованы они были уже после войны6. В 1945 г. во время бомбёжки англо-американской авиацией дом Степуна в Дрездене был разрушен, погибли его архив и библиотека. Сам Степун и его жена уцелели лишь потому, что находились в это время за городом. В послевоенной Германии высоко оценили позицию, занятую Степуном в 1930-е гг. В 1947 г. философу предложили принять специально для него созданную кафедру русской культуры в Мюнхенском университете, где он трудился до конца жизни, читая лекции по литературе
4 Кантор В.К. Фёдор Степун: хранитель высших смыслов... // Философия России первой половины XX века. Фёдор Августович Степун. М., 2012. С. 11-12. См. также: Артизов А.Н. К истории высылки интеллигенции в 1922 г. // Отечественные архивы. 2003. № 1; Высылка вместо расстрела. Депортация интеллигенции в документах ВЧК-ГПУ 1921-1923. М., 2005. С. 337.
5 «Жизнь и творчество» (Берлин, 1923), «Театр и кино» (Берлин, 1932), Роман в письмах «Николай Переслегин» (Париж, 1929), «Встречи: Достоевский - Л. Толстой - Бунин - Зайцев - В. Иванов - Белый - Леонов» (Мюнхен, 1962).
6 Stepun F. Vergangenes und Unvergängliches. Aus meinem Leben. 3 Bd. München, 1947-1950 (русский перевод см.: Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. Т. 1-2. Нью-Йорк, 1956; он же. Бывшее и несбывшееся / Послесл. Р. Гергеля. Изд. 2, испр. СПб., 2000).
и социологии революции, пользовавшиеся, по свидетельству современников, всеобщим признанием. На родине работы Степуна начали переиздаваться и изучаться лишь в 1990-е гг.7
Центральное место в его творчестве всегда занимала Россия, которую он не только любил, но и активно стремился в меру своих сил избавить от всех её недостатков. Будучи философом, Степун обладал ярко выраженным историческим мышлением, каким не всегда одарены и историки. Понимание природы того или иного явления он всегда связывал с прошлым, определяя его точки роста и возможную трансформацию. «Настоящей России, - писал Степун, - одинаково нет как без прошлого, так и без будущего, ибо настоящая Россия мыслима только в единстве своего прошлого и своего будущего». «Разве уж так бессмысленны размышления о прошлом в сослагательном наклонении, - спрашивал он, -разве они ничем не связаны с размышлениями о будущем - в повелительном? Для меня в этой связи весь их смысл и вся их ценность. Многомерность своего сознания я в будущем ни в каких практических целях никогда и ни за что не погашу»8. Всё это придавало суждениям Степуна масштабность, основательность и перспективность, позволяло проникнуть в сущность явлений, увидеть их многофакторность и многослойность, проследить различные линии развития и оценить их жизнеспособность. В его подходах ощущалась связь с баденской школой неокантианства, знакомство с трудами В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Э. Гуссерля, М. Вебера, П.А. Сорокина. Так, он утверждал, что «понятие революции - не абстракция, а типологическая конструкция»9, а поскольку при определённых исторических условиях возможно повторение уже складывавшейся ранее ситуации, типичные формы и модели революций необходимо изучать одновременно и как универсальные, и как конкретные.
Понимая, что «революция в общепринятом смысле представляет собою очень сложный узел целого ряда исторических тем»10, Степун видел в ней прежде всего «некое внутреннее событие духа, поскольку её бытие и состоит не в чём ином, как в осмысливании, обессмысливании и переосмысливании жизни»11. Степун возражал против расхожего представления о том, что революция - это «предельно ускоренная эволюция». Напротив, все революции, по его мнению, являлись культурным, социальным и политическим откатом назад, «задним ходом» истории, перерывом в эволюции. Ведь если эволюционное развитие предполагает единство национального сознания и культуры, то революция разрывает его и в представлениях революционеров, и в реальной жизни. «Православные мужики, апеллирующие поджогами усадеб к справедливости царя против засилья помещиков, вместе с ними, мужиками, верующих в Бога и царя, - бунтари, но не революционеры, - считал Степун. - Рабочий же марксист, расстреливающий из пулемёта икону как символ ненавистной бого-помазанности царей-преступников - революционер, а не бунтарь»12.
Ответственность за разложение национального сознания возлагалась им на правящие элиты. По его словам, «начинается оно всюду одинаково: с обездуше-ния господствующих культурных ценностей путём превращения их в факторы
7 См.: Степун Ф.А. Сочинения / Под ред. В.К. Кантора. М., 2000; Фёдор Августович Степун. Жизнь и творчество / Вступит. ст., сост. и коммент. В.К. Кантора. М., 2008.
8 Степун Ф.А. Мысли о России // Степун Ф.А. Сочинения. С. 212.
9 Степун Ф.А. Религиозный смысл революции // Степун Ф.А. Сочинения. С. 378.
10 Там же. С. 377.
11 Там же. С. 379.
12 Там же. С. 383.
власти и даже насилия над восходящими к жизни новыми народными слоями, новыми классами»13. Степун уверял, что «лишь тогда, когда правящие слои царской России превратили исповедываемую ими религиозную истину в идеологический заслон против народных требований, т.е. обездушили её, восстал русский народ на царя и на Бога во славу Маркса и Интернационала»14.
Впрочем, и сам перерыв в эволюции Степун склонен был рассматри
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.