ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2011, № 4, с. 21-30
СУД, ПРОКУРАТУРА, АДВОКАТУРА
ОБВИНИТЕЛЬНЫЙ УКЛОН В ПРАКТИКЕ ИЗБРАНИЯ СУДАМИ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ
© 2011 г. Светлана Анатольевна Касаткина1
Краткая аннотация: в статье на основе современной правоприменительной практики рассматривается проблема обвинительного уклона при избрании судами заключения под стражу. Формулируются причины существования обвинительного уклона в практике российских судов. Анализируются отдельные отступления от нормативной модели судебного контроля, приводящие к нарушению конституционного права на свободу и личную неприкосновенность.
Annotation: the article discusses the problem of accusational trend in court practice of electing restraint measure in custody form on the basis of current law enforcement practice. Reasons of accusational trend existence in Russian court practice are formulated. Certain deviations from standard model of judicial control are reviewed, entailing breach of constitutional right to freedom and security to person.
Ключевые слова: обвинительный уклон; судебный контроль; заключение под стражу; продление срока содержания под стражей; основания применения мер пресечения; законность задержания.
Key words: аccusational trend; judicial control; custody; extension of custody term; grounds to apply restraint measures; detention lawfulness.
Введение судебного контроля за ограничением конституционных прав и свобод человека на досудебных стадиях производства по уголовному делу, бесспорно, является одним из существенных достижений российской судебной реформы. Суд, призванный осуществлять защиту нарушенных прав и законных интересов в условиях гласной состязательной процедуры, будучи независимым от органов предварительного следствия и не связанный с ними ведомственными интересами, способен обеспечить такой надлежащий процессуальный механизм, который является надежной гарантией конституционного права каждого на свободу и личную неприкосновенность (ст. 22 Конституции РФ).
Основная цель и основная идея введения института судебных арестов заключается в защите конституционного права любого человека от произвольного и необоснованного ограничения его свободы. В соответствии со ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) всякое лишение свободы, примененное в рамках уголовного судопроизводства, должно быть поставлено под контроль суда для проверки правомерности заключения под стражу и содержания под стражей. Нормы международного права, Конституция РФ, а в настоящее время также и Уголовно-процессуальный кодекс РФ исходят из того, что гарантии реализации обвиняемым
1 Научный сотрудник сектора проблем правосудия Института государства и права РАН, кандидат юридических наук (E-mail: igpran@igpran.ru; тел.: (495) 691-13-29).
(подозреваемым) права на защиту от незаконного и необоснованного применения самой строгой меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть обеспечены только судом.
В настоящей статье речь пойдет о том, насколько данные основополагающие идеи прижились на почве отечественного правоприменения и какова на сегодняшний день ситуация с судебной защитой права каждого на свободу и личную неприкосновенность.
По данным Судебного департамента Верховного Суда РФ2, судами было удовлетворено следующее количество ходатайств о применении меры пресечения в виде заключения под стражу от заявленных: в 2003 г. - 90.3%, в 2004 г. - 91%, в 2005 г. - 91.8%, в 2006 г. - 91.4%, в 2007 г. -90.7%, в 2008 г. - 90%, в 2009 г. - 90.2%, за первое полугодие 2010 г. - 90.3%. Данные по удовлетворенным судами ходатайствам о продлении срока содержания под стражей выглядят следующим образом: в 2005 г. - 98.5%, в 2006 г. - 98%, в 2007 г. - 98.5%, в 2008 г. - 98.1%, в 2009 г. -98.1%, в первом полугодии 2010 г. - 97.8%.
В юридической литературе появились небезосновательные высказывания о том, что положение, за введение которого в закон было столько дискуссий, став законом, практически не повлекло
2 Судебная статистика приводится по данным официального сайта Судебного департамента при Верховном Суде РФ (см.: http: // www.cdep.ru).
за собой тех позитивных последствий, на обеспечение которых оно было направлено; ситуация с ограничением конституционного права на свободу и личную неприкосновенность была лучше в те времена, когда санкция на арест выдавалась прокурором3. Главной причиной того, что "новшества не прививаются на современной российской почве и извращаются на практике", авторы Концепции судебной реформы в России, подготовленной в Независимом экспертно-правовом совете (НЭПС), называют "сопротивление демократическим преобразованиям со стороны судей и сотрудников правоохранительных органов, а также судебной и правоохранительной систем в целом. Новые формы оказываются неадекватными менталитету этих людей, их повседневным служебным отношениям и привычкам, принятым в названных системах, способам оценки деятельности и каналам карьерного роста"4. С данными утверждениями сложно не согласиться применительно к существующей практике избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и ее продления.
Несмотря на освобождение по действующему УПК РФ суда от задач борьбы с преступностью при рассмотрении ходатайств, заявленных в порядке ст. 108, 109 УПК РФ, суды по инерции продолжают работать в связке с правоохранительными органами, не используя свою независимость, игнорируя положения закона, не проявляя ни принципиальности, ни беспристрастности. Критерий оценки работы органов юстиции по показателям раскрываемости преступлений, который в ходе судебной реформы, к сожалению, так и не был изменен, сближает позиции органов, осуществляющих расследование по делу, и суда. Формируемые вышестоящими судами стандарты доказывания, в том числе обстоятельств, подлежащих установлению при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, остаются на низком уровне, что также свидетельствует о негласной солидарности органов предварительного расследования и суда.
Рассмотрим современную практику применения закона, отражающую действие обвинительных черт российского правосудия при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
Следователь, обращаясь в суд с соответствующим ходатайством, как правило, ссылаясь на тяжесть совершенного преступления, лишь пере-
3 См.: Золотухин Б.А. Все ушли на законодательную базу (Беседу вел Леонид Никитский) // Новая газ. 2004. 29 апр.
4 Пашин С.А., Морщакова Т.Г., Миронов В.И. Концепция судебной реформы в России (Тезисы) // http: //sutyajnik.ru/rus/ cases/etc/koncepcia_sud_reformi.htm.
числяет несколько или все указанные в ст. 97 УПК РФ основания для избрания меры пресечения, не подтверждая их наличие фактическими данными и не обосновывая невозможность избрания иной, менее строгой меры пресечения. Указывая в ходатайстве на конкретные обстоятельства, например, что обвиняемый не проживает по месту своей постоянной регистрации, не является по вызовам следователя и пр., следователи не представляют суду надлежащих тому доказательств, ограничиваясь собственноручно подписанными телефонограммами с отметкой о вызове лица либо рапортами оперативных сотрудников милиции о невозможности вручения лицу повестки в связи с его отсутствием по месту жительства.
Довольно часто в обоснование заявленного ходатайства приводятся данные, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий, не легализованные по правилам ст. 89 УПК РФ либо содержащиеся во всевозможных рапортах оперативных сотрудников милиции, адресованных на имя следователя. В качестве довода, свидетельствующего, по мнению следователя, о необходимости избрания (продления) заключения под стражу, зачастую называется тот факт, что обвиняемый не признает своей вины, а значит, будет стремиться скрыться от следствия и суда. Весьма популярным в последнее время стал довод о наличии у обвиняемого, по оперативным сведениям, связей в силовых структурах и правоохранительных органах, что позволит ему избежать уголовной ответственности и наказания. Иногда следователи преднамеренно "завышают квалификацию деяния", применяя более строгую статью Уголовного кодекса, позволяющую заключить обвиняемого под стражу.
В ходе судебного заседания, формально отвечающего признакам состязательности, при участии обвиняемого (подозреваемого), прокурора и защитника и после заслушивания мнений сторон суд, как правило, соглашается с высказанным следователем предположением о том, что обвиняемый скроется от следствия или суда, будет продолжать преступную деятельность и т.п., не приводя при этом иных, кроме фабулы обвинения, обстоятельств, в том числе фактических данных, свидетельствующих о необходимости ограничения свободы обвиняемого. В части аргументации выносимых решений суды избегают анализировать приводимые защитой доводы, ограничиваясь лишь конечной оценкой о том, что "представленные материалы" убедили суд в наличии установленных законом оснований для заключения обвиняемого под стражу.
Принимаемые судами решения не являются ни мотивированными, ни обоснованными. В отсутствие реальных и конкретных данных, представленных следователем в подтверждение заявленного ходатайства, и без обоснованной фактическими обстоятельствами аргументации в выносимом судом постановлении довольно сложно понять, почему же суд верит "на слово" следователю (прокурору) о возможном (вероятном) негативном поведении обвиняемого и не верит обвиняемому (подозреваемому), заявляющему об отсутствии у него приписываемых следователем намерений скрываться, угрожать свидетелям, уничтожать доказательства и т.д. Единственным объяснением такого неравноценного восприятия судом доводов следователя и стороны защиты является отсутствующий в законе, но царящий в залах суда обвинительный уклон.
Суды уклоняются от оценки обоснованности подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Обвинения (подозрения), выдвигаемые против лица, в отношении которого разрешается ходатайство о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, должны быть обоснованными. Это - требование прежде всего
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.