О школах мистики и культуре полемики
С.С. ХОРУЖИЙ
Стиль полемики важнее предмета полемики.
Предметы меняются, а стиль создает цивилизацию.
Г. С. Померанц
С.С. Хоружий и В.П. Римский размышляют над недавно вышедшими книгами М.Ю. Реутина, посвященными мистическому богословию Майстера Экхарта, а также над сборником сочинений средневекового немецкого мистика "Трактаты. Проповеди". (Май-стер ЭКХАРТ. Трактаты. Проповеди. Изд. Подг. М.Ю. Реутин. Отв. Ред. Н.А. Бондарко. М.: Наука, 2010, 438 с. (Литературные памятники); М.Ю. РЕУТИН. Мистическое богословие Майстера Экхарта: Традиция платоновского "Парменида" в эпоху позднего Средневековья. М.: РГГУ. 2011, 462 с.; М.Ю. РЕУТИН. "Христианский неоплатонизм" XIV века: Опыт сравнительного изучения богословских доктрин Иоанна Экхарта и Григория Паламы. Парижские диспутации Иоанна Экхарта. М.: РГГУ, 2011, 246 с.)
S.S. Khoruzhy and V.P. Rimski reflect on recent books of M.Y. Reutin dedicated to the mystical theology of Meister Eckhart, as well as a collection "Treatises. Sermons" of German mystic.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Майстер Экхарт, платонизм, неоплатонизм, Григорий Палама, исихазм, синергия, синергийная антропология.
KEY WORDS: Meister Eckhart, platonism, neoplatonism, St. Gregory Palamas, hesychasm, synergy, synergetic anthropology.
Развиваемое мною научное направление, синергийная антропология, включает в свою орбиту исследования духовных практик различных мировых религий. Затрагиваются здесь и проблемы компаративного анализа школ и практик духовного (мистического, мистико-аскетического) опыта, хотя относительно мало, синергийная антропология специально ими не занимается. Исключением, однако, является православный исихазм. В свое время эта практика послужила опытной базой, в анализе которой рождались многие концепты синергийной антропологии, вкупе с ключевым понятием онтологического размыкания человека. Мною была проделана детальная реконструкция антропологии иси-хазма, выявившая принципиальный факт существования органона исихастской практики и ставшая плацдармом для выработки общей концепции духовных практик. В рамках проекта синергийной антропологии исихазм выступает в качестве своего рода эталонной
© Хоружий С.С., 2012 г.
духовной практики и потому рассматривается многосторонне, в том числе, и в компаративных аспектах.
В кругу изучавшихся компаративистских проблем есть и новые, впервые затронутые, как то исихазм и Дзэн, и весьма традиционные, имеющие долгую историю, как, например, исихазм и неоплатонизм. Исследование их проводится на базе концептуального аппарата синергийной антропологии, который имеет свои особенности. Отказываясь от всей триады базовых концептов классической европейской антропологии - субъект, сущность, субстанция, - синергийная антропология развивает радикально неклассический дискурс, описывающий антропологическую реальность не в отвлеченных сущностных категориях, а в деятельностном залоге, в терминах антропологических практик и проявлений. Строясь в русле феноменологии, этот дискурс выделяет избранные области или топосы "чистого антропологического опыта", используя их как базу для продвижения к общей концепции человека. Такими топосами и служат духовные практики и в первую очередь исихазм: их важное отличие заключается в их полной методологической выстроенности, которая выражается в наличии органона - такого практико-теоретического канона правил и положений их опыта, что характеризует данный опыт как всецело выявляющий определенную конституцию человека, или антропологическую формацию.
Не будет ошибкой сказать, что какой-либо цельной концепции духовной практики как духовного и антропологического феномена прежде не было, и в термин "духовная практика" вкладывался некий расплывчатый и смутный смысл, иногда приближавший эту практику к спекулятивной (интеллектуальной, "головной") мистике, а иногда - к мистике субъективно-психологической, мистике всевозможных видений и экстазов. Наш принципиальный тезис состоит в том, что школы духовного опыта, созданные мировыми религиями, такие как исихазм, классическая йога, тибетская Тантра и др., не отвечают ни тому, ни другому роду, но представляют особое самостоятельное явление, относящееся к разряду "практик себя", по терминологии Фуко, т.е. практик направленной холистической аутотрансформации, причем направленность их (в отличие от практик, что изучал сам Фуко) - к онтологическому трансцендированию, изменению способа человеческого бытия. На этом пути возникает новая расстановка акцентов, отношения между течениями и школами могут меняться, получать новое освещение. Такие изменения происходят и в трактовке отношений исихазма с античной мыслью и, в частности, в трактовке проблемы "исихазм и неоплатонизм"; хотя надо уточнить сразу, что наши трактовки расходятся лишь с некоторыми бытующими философскими оценками, с позициями же современной православной мысли они вполне согласуются, а для самой исихастской традиции попросту обычны.
Именно в теме "исихазм и неоплатонизм" позиции синергийной антропологии недавно вызвали резкие возражения, ставшие непосредственным поводом для этой статьи. Две монографии М.Ю. Реутина, посвященные мистике Майстера Экхарта и ее сопоставлению с исихастским богословием св. Григория Паламы, не просто утверждают принадлежность этого богословия к неоплатонизму (утверждение и ныне частое, а прежде бывшее стандартным), но делают это в противопоставлении моей трактовке исихазма и паламизма. Критика М.Ю. Реутина затрагивает многие пункты этой трактовки, как весьма общие (типология и родовые черты мистического опыта и мистических течений), так и более специальные (как то: исихазм и Ареопагитики, исихазм и имяславие). Некоторые из них пока освещены в синергийной антропологии лишь мало, бегло, и представленная критика могла бы стать началом полезной и проясняющей дискуссии, тем паче, что вся эта тематика имеет явную актуальность в российской и мировой науке. Но критика Реутина следует худшим образцам разносной полемики, употребляя искажения, измышления, недопустимый тон и перечеркивая всю в целом мою работу как "продуцирование околонаучной крайне агрессивной идеологии". Вступать с нею в дискуссию невозможно; но я все же воспользуюсь поводом, чтобы разъяснить позиции синергийной антропологии по ряду активно обсуждаемых сегодня тем.
В центре всего затронутого предметного поля - проблема соотношения исихастской мистики, включая учение св. Григория Паламы, и мистики неоплатонизма. Важно сразу
оговорить, что под неоплатонизмом я всегда имею в виду лишь аутентичный поздне-античный неоплатонизм, учение и мистику Плотина и его последователей, отнюдь не сливая с ним многочисленные учения и течения всех эпох, несущие неоплатонические влияния - от Августина и псевдо-Дионисия до группы русских философов, в свое время обозначенной мною как "Московская школа христианского неоплатонизма"1. Следующее важное: в рамках синергийной антропологии сравнительный анализ - никак не самоцель, а только один из вспомогательных аспектов в построении новой антропологии. Наша методология предполагает последовательную реконструкцию полного репертория парадигм конституции человека в размыкании себя. Одна из базовых парадигм - конституция в онтологическом размыкании к бытию Личности-Ипостаси, актуализуемая в исихастской практике. Дескрипция этой парадигмы и отвечающей ей антропологической формации включает в себя сопоставления и разграничения с другими парадигмами и актуализую-щими их антропопрактиками. Как ясно отсюда, синергийная антропология проводит сопоставления не умственных течений и философско-богословских школ, а доминирующих практик себя и конституируемых ими антропологических формаций; философские и религиозные феномены рассматриваются не сами по себе, а встроенными, интегрированными в определенный антропологический контекст. И одна из главных линий сопоставления - с конституцией Человека Античности, кто прямо предшествовал Христианскому Человеку.
Таков тот путь, на котором наша логика интегрального антропологического опыта приводит к проблеме сопоставления исихазма и неоплатонизма. Достаточно очевидно, что за опыт составляет порождающее ядро сравниваемых явлений. И в исихастской, и в неоплатонической традициях служит целью получение опыта одного и того же рода: это - опыт мистических световых созерцаний, которые в исихазме интерпретируются как "созерцание Фаворского Света" (света, что осиял учеников Христа в событии Преображения на Фаворе), в неоплатонизме же - как созерцание-соединение души с Единым. Сопоставление этих двух опытных комплексов, не раз проводившееся в моих работах, приводит к следующим основным выводам2.
Обе школы мистического опыта обладают немалой общностью, будучи школами "умной оптики" - таких созерцаний, которые принадлежат к области не физических восприятий, а духовного опыта, и в которых созерцается свет, не являющийся физическим, природным светом. Это типологическое совпадение дополняется тем, что опыт созерцания в обоих случаях описывается как достижение актуального соединения с созерцаемым, или "созерцание-соединение". Наконец, важным фактором является и дискурсивная общность: в обширнейшем русле мировой мистики света исихазм и неоплатонизм существенно сближались между собой, используя один язык, греческий, и в значительной мере также один концептуально-терминологический фонд, созданный неоплатонизмом; богатство этого фонда и его изощренная дифференцированность породили заимствования из него едва ли не в большинстве европейских мистических и философских течений. Но этот дискурсивный фактор легко может становиться и источником поверхностных, неосновательных выводов. Если забыть о многомерности сравниваемых явлений, рассматривая их лишь на уровне спекулятивных структур, на уровне языка описания и выражения, то очень легко из совпадения языка заключить о совпадении самих явлений в их природе и сути. Исследования, не выходящие в антропологический горизонт и остающиеся на уровне анализа спекулятивных структур, не ставя вопросов о реконструкции структур опыта и цельном охвате духовно-антропол
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.