ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2008 • < 5
ОБЩЕСТВО И РЕФОРМЫ
A.M. ЛИБМАН
Оптимальная зависимость от предшествующего развития
Проблема зависимости от предшествующего развития (path dependence) относится к наиболее обсуждаемым в контексте экономических реформ развивающихся стран и стран с переходной экономикой1. Немаловажную роль данный фактор, насколько можно судить, сыграл и в эволюции российских экономики и общества. Суть данной зависимости, говоря упрощенно, заключается в том, что текущее состояние институциональной системы зависит от ее развития в предшествующие периоды. Это ограничивает свободу произвольного выбора, импорта или дизайна институтов и может привести к стабилизации неэффективных институциональных систем, или "институциональной ловушке" [Полтерович, 1999; 2004; Polterovich, 2008; Do, 2004].
Теория зависимости от предшествующего развития предполагает, что в эволюции общества чередуются "точки бифуркации" (критические узлы, critical junction), когда возникает возможность выбора качественно новых институтов, порой определяющегося случайными обстоятельствами, и более или менее длительные периоды институциональной стабильности, когда "прошлое определяет настоящее" [Латов, 2005]. Соответственно, чем чаще возникают точки бифуркации, тем ниже зависимость от предшествующего развития в эволюции данного общества или института. В предельном случае возможность для выбора институтов существует постоянно (тогда зависимость от предшествующего развития полностью отсутствует) или возникает крайне редко (тогда зависимость от предшествующего развития значительна, и велика вероятность стабилизации неэффективных институтов).
Я намерен показать, что ситуация полного отсутствия зависимости от предшествующего развития, несмотря на постоянную возможность выбора институтов, так же не является наиболее благоприятной для экономического развития, как и полное отсутствие выбора. Можно говорить о своеобразной оптимальной зависимости от предшествующего развития, даже в случае, если она означает временное господство неэффективных институтов. Подчеркну, что в центре моего внимания находятся именно институты,
1 Об интересе российского научного сообщества к этой проблеме свидетельствует, в частности, тот факт, что в последнем номере альманаха "Истоки" ей был посвящен целый раздел, где опубликованы и классические западные работы, положившие начало данному направлению исследований, и работы отечественных ученых - Р. Капелюшникова, Р. Нуреева и Ю. Латова [Истоки, 2006].
Либман Александр Михайлович — кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Института экономики РАН, докторант Мангеймского университета, ассоциированный сотрудник Центра российских исследований Восточно-Китайского университета.
а не, скажем, технологии, также подверженные зависимости от предшествующего развития. Меня интересуют ситуации, когда зависимость от предшествующего развития порождает стабильные неэффективные институты; в случае стабильных эффективных институтов аргументы в пользу "оптимальной зависимости от предшествующего развития" самоочевидны.
В принципе корректнее было бы дифференцировать институциональные изменения с точки зрения двух измерений: их процесса (постепенные или революционные) и результата (сохраняющие или разрывающие преемственность) [Streek, Thielen, 2005]. Теория зависимости от предшествующего развития акцентирует внимание на изменениях либо революционных, разрывающих преемственность, либо постепенных, сохраняющих ее. Случайный характер выбора предполагает также существование революционных изменений, в конечном счете ведущих к возвращению старого порядка (в виде последовательности различных неэффективных институтов). Однако вполне может быть, что постепенные изменения, "накапливаясь", ведут к появлению нового качества. Яркий пример - ситуация "мирного перехода" от авторитарного правления к демократии за счет "конституционного обмена", реализовавшаяся во многих европейских странах на основе взаимодействия короля и парламента и предполагавшая существование ограничений на институциональные инновации на каждом этапе [Congleton, 2007]. Я не рассматриваю подробно эту четвертую форму изменений; замечу лишь, что именно она во многом близка обсуждаемой здесь концепции "оптимальной зависимости от предшествующего развития". В центре моего внимания находится, однако, не столько ограничение свободы выбора институтов, в каждый момент большее, чем в классических точках бифуркции, но меньшее, чем при "сильной" зависимости от предшествующего развития, сколько оптимальное число точек бифуркации (то есть моментов, где институты могут измениться - в том числе и весьма значительно).
Сильная зависимость от предшествующего развития: неэффективные институты
Проблема господства неэффективных институтов в условиях зависимости от предшествующего развития хорошо изучена в литературе. В принципе, стабилизация института может быть связана с шестью факторами. Из них пять свойственны как формальным, так и неформальным институтам. Во-первых, классическим объяснением существования стабилизации служит существование эффектов возрастающей отдачи [David, 2000; Pierson, 2000]. Иначе говоря, чем больше круг лиц, следующих норме, тем выше выгоды для каждого из них. В этой ситуации господство неэффективного института связано попросту с тем, что ему следует слишком большое число игроков. Во-вторых, институт может "порождать" сеть связанных с ним норм и правил, делающих "отклонение" от существующего образца более сложным. В-третьих, использование нормы связано с затратами на обучение, которые могут оказаться чрезмерными для того, чтобы перейти к более эффективному институту; то есть институт становится более привлекательным не только с ростом использования его другими игроками, но и с ростом использования его самим же игроком. В-четвертых, институты могут влиять на структуру поведения, которая в конечном счете определяет культуру, влияющую на последующий выбор институтов [Bednar, Page, 2006]. Наконец, в-пятых, функционирование института может изменить параметры экономики таким образом, что выбор данной нормы станет более вероятным в следующем периоде (это явление получило название self-reinforcement).
При анализе формальных институтов возникает и дополнительный фактор, способствующий институциональной стабильности. Изменение любого формального института требует согласия большого числа игроков. В политологии существуют два подхода к анализу данной проблемы. Первый из них концентрирует внимание на вето-игроках или воротах вето (veto player, veto gate), то есть субъектах политического процесса, способных "заблокировать" принятие решений [Tsebelis, 2002; Fukuyama, 2006]. Второй подход подчеркивает существование не столько конкретных вето-игроков, сколько своеобразных точек вето (veto point), то есть элементов принятия решений, требующих
согласования позиций игроков; институты могут быть модифицированы, лишь если эти точки будут успешно пройдены [Immergut, 1992]. В любом случае, чем больше число вето-игроков или точек вето, тем ниже вероятность трансформации институтов и тем выше зависимость от предшествующего развития.
Сказанное уже показывает, что зависимость от предшествующего развития может быть разной. Например, связанной со всем комплексом предшествующих событий, произошедших в определенном порядке (собственно path dependence), с конкретными событиями прошлого (state dependence) или с набором событий прошлого, вне зависимости от их порядка во времени (phat dependence) [Page, 2006]. В этой работе я не дифференцирую эти формы, тем более, что с эмпирической точки зрения провести между ними грань крайне сложно. Определенной спецификой зависимость от предшествующего развития характеризуется, если допустить возможность сочетания деятельности, соответствующей различным институциональным правилам, в рамках активности одного игрока [Балацкий, 2000; 2002].
В случае сильной зависимости от предшествующего развития случайно выбранный в какой-то момент времени институт уже крайне сложно, а часто - и невозможно, изменить в будущем. В момент выбора плюсы и минусы этого института могут быть еще недостаточно хорошо известны. Иногда допущенные при этом элементарные ошибки, как ни странно, достаточно заметно сказываются на последующем экономическом развитии. В некоторых случаях можно говорить о выборе заведомо неэффективного института, свойства которого хорошо известны игрокам. Это может быть результат соперничества властных коалиций за перераспределение ренты, если институты являются его побочным продуктом или инструментом борьбы за власть. Классический пример -многочисленные неэффективные политические режимы, способные выживать длительный период времени [Acemoglu, Robinson, Verdier, 2004; Acemoglu, Ticchi, Vindigni, 2007]. При этом формирование неэффективных равновесий равно возможно при долгосрочной ориентации игроков (если, например, экономический рост создает угрозу перераспределения власти [Sheng, 2007]) и при кратком горизонте планирования, когда в центре внимания находится доступ к текущим доходам [Gelbach, 2007]. В любом случае подобные "ловушки" часто носят политико-экономический характер [Aslund, Boone, Johnson, 2001].
Не менее важную роль может играть неверное представление о поведении других игроков. Например, в условиях эффектов возрастающей отдачи ожидание того, что все игроки выберут неэффективный институт, может заставить каждого конкретного игрока предпочесть подобное "пессимистическое соглашение" выбору более эффективных институтов [Liebowitz, Margolis, 1995]. Ярким примером такой ситуации можно считать исследования по добровольному финансированию общественных благ в русле экспериментальной экономики. Одно из направлений литературы рассматривает влияние на объем добровольного финансирования возможности участников эксперимента "наказывать" других игроков. Во многих странах предоставление инструмента "наказания" способствует росту "вклада" всех игроков в общественное благо, поскольку "уклоняющиеся" оказываются "оштрафованы". Однако иногда (например, в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.