ЭССЕИСТИКА
ОПЫТ СОЗДАНИЯ "НОВОГО ЕВРЕЯ" - НИЦШЕАНСТВО И ФРЕЙДИЗМ В ИЗРАИЛЕ
© 2009 Наталия ФЛОРА-ДАРАГАН
Каждый израильский школьник знаком с лозунгом "Ану бану арца ливнот у-лехиба-нот!" ("Мы пришли в страну, чтобы строить ее и себя!"), с которым халуцим (еврейские первопроходцы) бросались в превратности поселенческой жизни и борьбы. И если по отношению к первой задаче общественное согласие было почти полным, то вторая стала объектом множества идеологических, политических и духовных рефлексий и спекуляций.
Проще всего двуединая задача строительства интерпретируется в религиозном смысле: духовным ростом ознаменовать восхождение в Землю Израиля, жизнь в которой и возделывание ее - уже мицва, т.е. подвижничество и богоугодное дело. А если при этом изучать Пятикнижие и защищать Землю обетованную от нападений врагов, то можно считать себя праведником: именно так религиозные поселенцы относились к соплеменникам, оставшимся в галуте1, - глядя на них свысока, отрицая духовную и историческую ценность их опыта.
Светским жителям еврейского ишува2 было еще труднее преодолеть логическое противоречие: идеологический сионизм сложился в галуте и был прямой реакцией на европейский национализм. Организационно сионизм тоже оформился вне Эрец-Исраэль, и все его лидеры, начиная с Теодора Герцля и Хаима Вейцмана, были европейскими интеллектуалами, которым пришлось искать оправдание высокомерия и еще более решительного отрицания галута со стороны светских сионистов, чем со стороны религиозных. Вычеркнув из еврейской истории около двух тысяч лет, они почувствовали себя прямыми потомками Маккавеев, обулись в сандалии, чтобы лучше чувствовать свою землю под ногами, и принялись обустраивать еврейский ишув, ставший для них прямым наследником Иудейского царства, разрушенного римлянами. Отказавшись от подлинного родства с галутными предками, они вынуждены были создавать родство мифическое - не только с Маккавеями, имя которых чрезвычайно популярно в Израиле. Они создавали его с пантеистическим мировосприятием и по классическим канонам язычества, включающим родство с природой, духом земли, животворящей силой моря и т.п. В стихотворении, написанном вскоре после прибытия в Палестину, Ури Цви Гринберг (1896-1981) выражает это национальное видение:
Солнце, берег моря. Еврейские матери Приводят детей к солнцу, к морю, Чтобы загорела, стала красной кровь, Что выцвела во всех гетто мира.
(Гринберг У.Ц. "Детям")
Еще прямее и откровеннее этот образ выразил Моше Шамир в книге "Своими руками", посвященной брату: "Элик рожден был морем" [Шамир, 1979, с. 11].
1 Изгнание.
2 Собирательное название еврейского населения Эрец-Исраэль (Палестины). Использовалось в основном до создания Государства Израиль.
Замечательно исследует этот феномен Амнон Рубинштейн в работе "Конец мифа о сабре"3: «Эпические герои писателя С. Изхара пускают корни в высохшей земле, не черпая из родников предыдущих поколений. Они пребывают в бесконечном переходном возрасте. Мифологическому сабре переходный возраст удобен: он соответствует его неспособности опереться на образ "отца" и сформировать свой собственный человеческий образ» [Рубинштейн, 1998, с. 96].
Мы это уже проходили - известно где и когда. В 1920-е гг. советские партийные лидеры и деятели культуры тоже были увлечены идеей формирования новой личности и в связи с этим обратили внимание на учение З. Фрейда. Многие его работы были переведены на русский язык и выходили большими тиражами. "Философскую основу идеи переделки человека заложил не Маркс и не Фрейд, а Ницше. Это его романтическая мечта о сверхчеловеке, из которой логически следовало презрение к человеку живущему, обывателю и мещанину, его радикальный призыв к переоценке всех ценностей и его же пренебрежение к любым свидетельствам реальности осуществлялись на деле в бюрократической деятельности Наркомпроса. Влияние Ницше на большевистское сознание остается интереснейшим вопросом, в полной мере еще не изученным. Исследователи показали трансформацию идей Ницше в работах Богданова, Луначарского и, конечно, Горького" [Эткинд, 1993, с. 219]. Характерно для того же периода увлечение литераторов периодом детства и юности: Горький пишет "Мои университеты", Пастернак "Детство Люверс", а в живописи символом новой эпохи становятся мальчики Петрова-Водкина.
А. Рубинштейн, пожалуй, торопится похоронить миф о сабре - если интеллектуальная элита "переболела" этим увлечением в 1930-1940-е гг., когда недалеко были европейские философские и литературные образцы, то в массовом сознании и даже в системе просвещения Израиля этот миф позднее не только "расцвел", но и пустил глубокие корни. Так, рассказывая о событиях Шестидневной войны, Исраэль Сегал (1995), пишет, утверждая авторскую позицию: "Я - за галут... Я - антиханаанец". Однако герой его книги, офицер сабра, высказывается диаметрально противоположным образом: "Эта война окончательно и бесповоротно стерла с нас пятно Катастрофы, этот плевок, размазанный по нашим лицам со времени великого крушения Европы. Наконец-то мы доказали всему миру, что сумели создать здесь Нового еврея. Это - не сломленный галутный еврей, шедший в лагеря смерти как баран на бойню" [Сегал, 1995, с. 132].
Вероятно, необходимо пояснить, что означает понятие "антиханаанец" и кто такие ханаанцы. Так называли древнее население Малой Азии, состоявшее из различных этнических компонентов и исповедовавшее политеизм с различным, но близким по составу пантеоном. "Эрец-Кнаан" обширнее, чем Эрец-Исраэль - это район передней Азии от границы с Египтом до реки Евфрат, включающий Эрец-Исраэль. Народы так называемого Плодородного полумесяца задолго до завоевания Эрец-Исраэль израильскими племенами создали богатую политеистическую культуру. Следы ее отражены в древнейших пластах Библии и обнаружены в археологических раскопках на территории Эрец-Исраэль, в Сирии, Турции и Иране.
Конечно, И. Сегал противопоставляет себя не древним народам Ханаана, а идеологическому течению кнааним, известному также под названием "Ха-иврим ха-цеирим" ("младоевреи"). Идеология этой группы молодых еврейских интеллектуалов в подмандатной Палестине создавалась на основе отталкивания от еврейской религиозной традиции, отождествлявшейся с психологией галута; иврим - новая нация, формирующаяся в Израиле, противопоставлялась евреям галута - иехудим. Новая нация, по мнению идео-
3 Под саброй часто подразумевают этакого еврейского "супермена", нового духовно здорового еврея, ставшего своеобразным ответом сионистов на менталитет гетто. Новый миф был воплощен сионистом, израильтянином. Сабра считался хорошим, еврей диаспоры - плохим. Этот миф пропагандировался сионистами, многими писателями, а позднее израильским правительством. Недавно многие израильтяне с ностальгическими лицами купили бестселлер, озаглавленный "Сабра - профиль" (Тель-Авив, 2000 г.), который был написан молодым ученым и социологом Оз Алмогом. Это - уникальное выдающееся исследование "пионера" в этой теме.
логов кнаанизма, должна была состоять из уроженцев страны, независимо от их вероисповедания, если только они готовы были считать себя иврим, а не арабами, бедуинами и тому подобными, и из иммигрантов, желающих влиться в состав этой нации. Этническую территорию новой нации они определяли, в отличие от Эрец-Исраэль, как Эрец-Эвер ("Страна иврим"), а культурное единство нации должно было складываться на основе цивилизации языческих племен и языка иврит. Инициатором и лидером движения был поэт Йонатан Ратош (1908-1981), а наиболее видными его сторонниками - поэт Аарон Амир (1923-1981) и писатель Биньямин Таммуз (1919-1989).
Й. Ратош (Уриэль Шелах, сын И. Гальперина - педагога, поборника введения иврита в систему просвещения) родился в Варшаве; по настоянию отца он с детства говорил на иврите и в 1919 г. приехал с матерью в Эрец-Исраэль, где закончил гимназию "Герц-лия"; в 1929 г. Ратош продолжил образование в Париже, где познакомился с А.Г. Харо-ном (Адольфом Гуревичем) - лингвистом, востоковедом и семитологом, сторонником сионистов-ревизионистов, в научных трудах и публицистике которого представлены основные постулаты идеологии кнаанизма. Благодаря ему Ратош, очевидно, усвоил ряд положений популярного тогда в Европе ницшеанства: развенчание монотеистических религий и пересмотр их этических учений, обращение к более древним мифологиям с их хтоническими чертами, принятие мифа о вечном возвращении, концепция сверхчеловека, призванного дать миру новые ценности, подобно пророкам, философам и поэтам, двойная мораль господ и рабов.
Вернувшись в Эрец-Исраэль, Ратош примкнул к максималистскому крылу ревизионистов, объединившись с Аббой Ахимеиром и Ури Цви Гринбергом. Он публиковал свои материалы в газете "Ха-Ярден", редактировал газету "Ба-Херев" ("Мечом") - орган подпольной организации ЭЦЕЛ, в общем, был радикальным и воинствующим националистом - как в публицистике, так и в поэзии. Интересна его позиция, представленная в стихотворении "Ал-хет" ("За грехи"), посвященном влюбленным - мужчине (еврейский народ) и женщине (Эрец-Исраэль): о мужчине поэт пишет в третьем лице, а к женщине обращается напрямую, упрекая ее в том, что она "отдавалась любому пришельцу".
В 1938 г. под угрозой ареста Ратош был вынужден вновь покинуть Эрец-Исраэль и поселиться в Париже, где накануне Второй мировой войны он завершил создание концепции "новой ближневосточной нации". В соответствии с этой концепцией иудаизм, христианство и ислам подавили развитие древней ханаанской культуры, поэтому задача нации иврим - возрождение этой культуры в ипостаси современной светской европейской цивилизации с целью превращения Ближнего Востока в культурную жемчужину Азии. Очевидное противоречие концепции - обогащение культуры Азии с помощью компонентов европейской цивилизации - не смущало Ратоша, как его предшественников не смущал восточный дух дионисийской культуры, насаждаемой ими на европейской почве. Вообще первая треть ХХ в. отличалась сближением и смешением Востока и Запада, впрочем, только на европейской почве - настоящий Восток по-прежнему оставался в стороне.
Есл
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.